«Черт, а вдруг там осталась девушка? И ей нужна помощь?!» Его вдруг охватило смятение. Хотя вряд ли — прозвучавший в лесу смех никак не может принадлежать беспомощной девушке. Если все это вообще не привиделось ему.
Григорий схватил Савелия за локоть.
— Погляди туда. Нет, правее. Витя, сбавь скорость! — крикнул он рыбаку.
Виктор согласно кивнул.
Слева, возле изъеденного дождями и ветрами высоченного утеса, среди беспорядочно нагроможденных черных камней что-то виднелось.
— Давай туда, — распорядился Савелий.
Чем ближе они подплывали к странному предмету, тем явственней Савелий ощущал растущее в нем чувство страха.
Уже за несколько метров он понял, что перед ними человеческое тело. Сверкающие в лучах заходящего солнца волны, словно шаля и играясь, колыхали труп мужчины. Виктор заглушил мотор.
Григорий перегнулся через борт лодки и перевернул разбухшее тело лицом вверх.
На мужчин слепо глянуло изъеденное рыбами оскаленное лицо утопленника. Рослый, крепкий мужчина с густой рыжей бородой.
Савелий содрогнулся, мысленно порадовавшись, что желудок его пуст — время обеда давно прошло.
— Матерь Божия! — отпрянул назад Виктор и перекрестился. — Это же Костя! Точно! Середняков Костя!
— Ты знаком с ним? — Савелий продолжал разглядывать труп, про себя уже уяснив, что догадывался о личности погибшего.
— Да кто ж его не знает? Мы с ним вместе шабашим, он с Климом часто на охоту ходит. — Глаза Виктора испуганно моргнули. — Точнее, ходил, — поправился он.
— Давайте-ка помогите мне, мужики. — Закатав рукава, Савелий наклонился над трупом.
Когда они втащили тело в лодку, Виктор торопливо накрыл его куском брезента.
— У него была своя лодка? — спросил Григорий.
Виктор ответил, что да.
— Небось в шторм попал, когда к Климу ехал. Упрямый был, черт, если чего решил, никто не отговорит, — прибавил он.
Следов лодки нигде не было. Савелий достал рацию.
Виктор включил зажигание. Еще теплый мотор нехотя заработал, первые звуки двигателя слились с далеким хлопком в лесу.
Никто его не услышал.
Побережье Черного моря.
Время 20:40
— Время? — тупо переспросил Вит. — Ты все еще интересуешься временем? — Он посмотрел на часы и хрипло пролаял: — Время идет очень быстро, когда его весело проводишь. Кто со мной не согласен, получит свинцовую пилюлю. Сейчас я вижу, что она крайне необходима тебе. — Он направил ствол ружья на Диану, которая продолжала сидеть на земле, восторженно разглядывая дерево с виселицами. Она почесала руку, и я с ужасом увидел, что кожа под ее рукой скаталась в трубку, обнажив мясо. У нее начала отслаиваться кожа.
Я осторожно, стараясь слишком сильно припадать на ногу, извлек нож.
— Ну, признавайся. — Вит махнул рукой в сторону дерева. — Это ведь твои штучки, сука? — Его голос сорвался. — ОТВЕЧАЙ, ТЫ, СТАРАЯ Е… СУКА?!! Покажи палец! Покажи свой палец, я знаю, что это был твой ноготь!!
Надрывный кашель был ему ответом. Глаза Ди запали так глубоко, что, казалось, исчезли совсем, кожа на лице съежилась. Она провела искривленной рукой по волосам, которые были похожи на заплесневелую солому, и без труда сняла с черепа большую прядь, продолжая бессмысленно таращиться на колыхающиеся петли.
У нее вылезали волосы.
Ольги я не видел.
— Не хочешь? Ты боишься, что я не оценю по достоинству твой маникюр, стерва? — спросил участливо Вит. — Ну и ладно. Я все равно знаю, что это ты. Я никогда не верил тебе, если уж быть честным. Что-то в тебе было… было такое… — Вит на мгновенье задумался, подбирая подходящее слово, и лицо его озарилось: — Неестественное! Я смотрю, ты нам виселицы приготовила? Только почему ты про себя забыла, ведь их только три? Не забудь и себе отрезать кусочек пирожка!
— Виталий, послушай, — булькающим голосом проговорила Ди, но тот уже не слушал девушку.
— Прощай, золотце, — с любовью проворковал он и нежно, как розу с шипами, поднял ружье.
С хрипом выпустив воздух из легких, я пополз быстрее.
Оглушительный грохот расколол мир на части прямо у нас над головой.
Чайки испуганно заплакали.
Я остервенело вертел головой, пытаясь разглядеть Вита. Потом мой взгляд упал на корчащееся в костной пыли существо. Оно извивалось и сжималось, сворачивалось и скручивалось, как какой-нибудь гротескный червяк, которого переехал велосипед. Из горла существа вырывались утробные звуки, в животе зияла огромная дыра, виднелись сизые внутренности.
Вит бросил ружье на землю и начал каркать. Спустя мгновенье до моего истерзанного сознания дошло, что это означает смех.
Динаконец удалось подняться на четвереньки. Из сморщенной дыры, которая раньше была очаровательным ротиком, полилась вязкая кровь.
Я придвинулся к Виту поближе, но он сделал два шага в сторону и присел на корточки перед Ди. В такой позе он был похож на облезлого грифа.
Мысленно пожелав ему сдохнуть, я пополз за ним, сжимая в руке нож.
Диана неуверенно передвинула колено. Из живота грязным бельем вывалился влажный клубок кишок.
— Держу пари, ты что-то потеряла, прелесть, — раздался счастливый голос Виталия. — Так ты покажешь мне свой ноготок? Он уже отрос у тебя?
Дичто-то промычала и передвинулась еще немного вперед.
— Что? — Вит наклонился к ней и приложил руку к своему уху. — Говори громче, я ни черта не слышу.
Диостановилась на месте, потому что правым коленом наступила на тянущуюся за ней шлейфом кишку. Она тупо смотрела прямо перед собой, неловко дергаясь и не понимая, что ей мешает двигаться дальше. На лице ее появилось обиженное выражение.
Внезапно ее прорвало, и она издала леденящий кровь вопль, вопль агонизирующего животного. Свет начал ужасающе медленно меркнуть.
Я подполз совсем близко. Белые от пыли ботинки Вита выросли у меня перед глазами.
Интересно, какой размер ноги у Вита?
Я посмотрел на Ди и увидел, что пуля прошла навылет, сделав в спине отверстие размером с блюдце и вырвав пару позвонков. Вдруг Вит быстро повернулся ко мне:
— А вот и мы. Давай, рухлядь, посмотрим, на что ты способен! — Он ощерил в кошмарной ухмылке раскрошенные зубы. После этих слов он выхватил у меня нож и легонько, словно играя с ребенком, щелкнул меня по лбу. — Ты тоже мертвец, Стропов. Мы все трупы. На этом наше путешествие заканчивается. Разрешите откланяться, последняя остановка — Голгофа. Поезд дальше не пойдет, оп-ля-ля! Счастливого пути, мать вашу. Не забывайте свои вещи. И оторванные пальцы тоже. — С этими словами Вит отбросил нож в кусты и потерял ко мне всякий интерес.
