Охранник опустил свою дубину и пожал плечами.
— Откуда мне знать?
— Сядь, — приказал я своему пленнику.
Он подчинился. Мне пришлось продолжать держаться у него за спиной, не снимая ножа с горла.
— А почему это ты ничего не знаешь?
— Это не мои ключи, — ответил охранник. — Это его.
— Скажите, — послышался голос из кучки арестантов, — вы принадлежите к Федерации? Правда?
— Теперь уже поздно выяснять это.
— Вы тот, кто встречался с Великим Кукловодом, да?
Ситуация выскальзывала из моих рук. Я усилил давление клинка и произнес, стараясь, чтобы по голосу не было заметно охватившего меня волнения:
— Хорошо, э-э-э-э, хорошо. Мы все вместе спокойно идем к выходу и…
— Я и так очень спокоен, — встрял огр.
— Патрон, это и есть наш план? — спросил Гораций.
— Ну да, я вас видел вчера вечером. Вы были ежиком, — настаивал кто-то из заключенных.
— Да нет же, дурак. Ежиком был я.
— МОЛЧАТЬ! — Крик души…
Все, похоже, вспомнили о моем существовании. Это, в конце концов, становилось невыносимым.
— Ну ладно, — сказал я, — мы все сейчас идем к выходу. И при любом подозрительном жесте мне придется перерезать горло этой жирной свинье.
— Жирной чего?
— Он блефует! — закричал охранник с башни. — Смерть — ничто. Смотрите!
Мы подняли головы. Тот, кто произнес эти слова, был эльфом. В данный момент он уже перешагнул, через ограду, за которой находился, и приготовился прыгать.
— На вашем месте я бы не стал делать этого. — Мое предупреждение, похоже, не возымело результата.
— Может быть, — согласился эльф, продолжая готовиться к прыжку. — Только вот ты не на моем месте.
Раскинув руки, он шагнул в пустоту.
— Датан Смелго-о-о-о-о-т! — проорал охранник.
Он шмякнулся о землю. Легкая судорога пробежала по его телу, и на этом все кончилось.
Стоящие рядом со мной заключенные медленно начали аплодировать.
Хлоп, хлоп, хлоп.
— Еще добровольцы есть? — спросил я.
— Ради Святой крови Трех Матерей, — взмолился огр, к горлу которого все еще был приставлен нож. — Делайте то, что он вам говорит. Вы что, не видите, что это маг?
Еще одна неплохая идея.
— Вот именно, разве не видно, что я маг?
— Джон Винсент Мун!
Все повернули головы в сторону, откуда быстро приближался звук торопливых шагов.
— Джон Винсент Мун, на выход!
— Что?
Огр-тюремщик, воспользовавшись моментом, нанес мне локтем отменный удар в челюсть, и я покатился по снегу. Гораций набросился на него, и они сцепились в схватке.
В моей руке оставался бесполезный теперь нож.
На яркий свет вышел директор тюрьмы. Это был человечек маленького роста с седой бородой и цилиндром.
— Кто из вас Джон Мун?
Я встал, не выпуская ножа.
Директор смотрел на потасовку вытаращенными глазами.
— Но что здесь происходит?
— Ну… — начал я и бросил нож на землю.
Вот и началось. У меня опять отобрали владение ситуацией.
Не спеша поднялся Гораций. Встал на ноги и оглушенный охранник. Остальные заключенные образовали вокруг него могучую кучку.
— Гус Рубблин из службы Ее Величества.
— И что дальше?
— Он хочет вас видеть. На выходе. Вы что, глухой?
Гус Рубблин, подумал я. Опять у них какая-нибудь гадость случилась?
— Но что здесь такое происходит? — спросил директор, приближаясь к нам. — Вы все еще продолжаете драться?
Постепенно к нам начали приближаться остальные тюремщики, держа наготове свои дубинки. Заключенные медленно разошлись. Мы с Горацием остались в одиночестве.
— Хорошая погода для этого времени года, — сказал я.
— Вы так считаете? — ответил директор и сильно пнул ногой безжизненное тело огра. — Ну ладно, а этот? Что он тут делает? И почему не в форме?
— Это Дублдей, мсье.
— Дублдей?
— Охранник.
— А-а-а.
— Не шевелиться! — выкрикнул другой охранник и храбро зашел мне за спину. — Мсье, этот человек пытался поднять бунт и…
— Оставьте, — покачал головой директор, — он должен идти на выход. Впрочем, подождите: вы будете настолько добры, что проводите его туда.
— Но, мсье директор…
— А-а-а, еще и этот? — воскликнул маленький человечек с седой бородой и указал на распластавшегося на земле эльфа. — А он что тут делает?
Я закрыл глаза. У меня появилось такое ощущение, что мне выпало быть пешкой на шахматной доске, пешкой, которой суждено проиграть. Хоп! — и Джон Мун в тюрьме. А потом вот решили, что его лучше выпустить. Или, впрочем, может быть, просто захотели запутать все так, чтобы никто ничего не мог понять. А что вы, ребята, думаете по этому поводу?
Великий Кукловод, говорите! Да не надо никакого Великого Кукловода, чтобы понять, что я всего лишь Петрушка из балагана. Не вмешивайтесь: мне очень хочется, чтобы этот Петрушка сам сказал пару слов. И плевать на поросячью голову.
Мы с директором пошли на выход.
Я бросил взгляд через плечо. Гораций провожал меня взглядом и печально улыбался.
— Может быть, надо снова ввести систему с ядром на цепи, — сказал за моей спиной директор, — она себя не так уж и плохо показала.
— Меня ведут на беседу с Великим Кукловодом? — поинтересовался я у охранника.
Но тот даже не удосужился взглянуть на какого-то Джона В. Муна.
— Бедный старик, бедный старик, — бормотал он. — Мне тебя жаль. Мне очень тебя жаль.
Своего рода симпатия
Безукоризненно одетый Гус Рубблин ожидал меня на выходе. На нем было кашемировое пальто с расшитыми лацканами, точно такое, как я давно хотел себе купить, шерстяные брюки и непременный цилиндр. Нас разделял стеклянный экран, но это не мешало мне прочитать то, что происходило в его маленькой головке.
— Вы находите меня очень соблазнительным, — начал я, не дав ему произнести и слова. — И хотите меня освободить для того, чтобы иметь возможность жить со мной.
Он изумленно вытаращил глаза.
— С вами все в порядке, мсье Мун?
— Со мной все превосходно, — заверил я. — Так какую тему мы будем обсуждать?
— За вас внесен залог.
