– Тысячу двести в месяц, – ответил Щербаков.
– Ага, – кивнул Калабанов. – Значит, так: я плачу тебе двести баксов в неделю плюс премию за каждую интересную информацию. Устраивает?
– В принципе, устраивает, но какая премия? – довольно нахально спросил Саша.
– Зависит от того, что добудешь. Ты ведь понял, что меня интересует?
– Однозначно, – кивнул Саша.
– Вот моя визитка, – Калабанов подал Саше кусочек картона, – на обратной стороне мой и Николая мобильники, которые я даю для ограниченного, так сказать, круга лиц, понятно?
– Конечно, – снова кивнул Саша.
– Вот и хорошо. Если возникнут какие-то проблемы, ну, мало ли чего: моего имени не называть ни под каким предлогом. Сразу звони и сообщай, что случилось. Теперь давай свои координаты…
Калабанов записал Сашины телефоны и к его удивлению протянул руку:
– Ну, ладно, держи краба, – почти по-дружески сказал Калабанов и, не выпуская Сашиной ладони, добавил: – Смотри, не скрывай ничего.
Вернувшись к себе в кабинет, Саша вздохнул, включил кондиционер и закурил. Интересно, почему Калабанов так легко согласился сотрудничать? Скорее всего, из-за нюансов того дела годичной давности, о котором в общих чертах рассказали его сетевые друзья. Они упоминали, что тогда в СМИ даже мелькали намёки на причастность депутата к странным смертям, но это, видимо, быстро замяли. Щербаков вспомнил, как явно давили сверху на Мишарева, чтобы выводы следствия формировались в направлении версии «самоубийства» этого человека, наследником дисков которого он сам стал… Как там – Сергея Батурина… Хм…
Саша достал записную книжку, немного колебался и набрал номер Мишарева. Ему повезло – бывший приятель и сослуживец оказался на месте.
– Привет, – сказал Саша.
Мишарев секунду помолчал и сказал ровным и немного безразличным голосом:
– Ну, привет.
– Я тебе, кажется, коньяк должен…
– Два! – хмыкнул Мишарев. – А то ходят ко мне всякие, выспрашивают…
– Хорошо, – согласился Саша, – два, так два. Куда и когда занести?
Следователь помолчал, очевидно, прикидывая, насколько серьёзно говорит Щербаков.
– Я серьёзно, – добавил Саша.
– Да ну тебя!
– Совершенно серьёзно. Ты мне здорово помог, и вообще ты – хороший мужик, тёзка. Когда коньяк-то занести?
– Хм, – сказал явно тронутый Мишарев, – ну если так… Да когда хочешь. Позвони только предварительно.
– Годится, – кивнул в трубки Саша. – Слушай, а у меня тут ещё вопрос маленький. Помнишь, того «самоубийцу», который себе башку взорвал? – Щербаков намеренно язвительно произнёс слово «самоубийца».
– Ну? – неопределённо сказал Мишарев.
– Там тогда ты это дело пытался увязать ещё с двумя то ли тоже самоубийствами, то ли убийствами? Там, кажется, ещё муж и жена были? И он их знал, этот последний. Говорили, что жену – это он убил. Вспоминаешь?
– Да, вспоминаю, и что?
– Как звали тех двоих, ну, мужа и жену. Точнее, жена мне не интересна, а вот мужика – как звали?
– Зачем тебе? – удивился Мишарев.
– Кажется, у меня есть общие знакомые, которые его тоже знали, но я не уверен, – соврал Щербаков. – Тут случайно зашёл разговор, просто уточнить хочу к слову.
– Знаешь, – сказал Мишарев, вспоминая, – вот там, где мы были с тобой, там хозяин квартиры был… Батурин. Да точно – Сергей Батурин. А вот муж и жена… Забыл. Если надо, я уточню в архиве. Уточнить?
– Да, если не трудно, а я перезвоню. Когда лучше?
– Не знаю, как получится. Смотри, если дорога будет, можешь часов в шесть заехать…
Саша улыбнулся: это был явный намёк, что можно, заодно, и коньяк завезти.
– Ладно, давай к шести, – зная, что Мишарев точно будет на месте, сказал он.
В перерыв, когда они обедали в консульской столовой, Света, внимательно приглядывавшаяся к Щербакову, спросила:
– И, всё-таки, мне кажется, у тебя какие-то проблемы?
– С чего ты взяла? – деланно удивился Саша, цепляя вилкой салат с кальмарами.
– Вижу. Ты какой-то слишком задумчивый.
– Ну, уж и задуматься нельзя, – засмеялся Александр. – Я что, произвожу впечатление человека, которому не к лицу задумчивость?
– Знаешь, – предложила довольно прямолинейно Светлана, – если на тебя кто-то наехал, то мы можем поговорить с папиком: у него ведь ОБЭП…
Саша положил вилку и посмотрел на девушку с благодарностью.
– Спасибо, конечно, очень ценю, – Он погладил её по руке. – Но пока беспокоиться сильно не о чем. Не волнуйся, пожалуйста. Не волнуйся. Ты прелесть.
Он сделал движение губами, как бы целуя Свету.
– Я хотела спросить, что ты делаешь сегодня вечером? Если, конечно, у тебя другие планы, то я не навязываюсь… – Света замолчала.
Щербаков поводил пальцем по скатерти. У него, естественно, были иные планы, но, вспомнив упруго-податливое тело, он прямо спросил:
– Останешься у меня? Должна же ты посмотреть, как я живу.
– Останусь, – Девушка мягко сомкнула ресницы.
– Есть у меня тут планы на вечер, – кивнул Саша, – но и тебе, возможно, будет интересно. Давай сделаем так: ты оставляешь машину здесь на стоянке, мы к шести заедем к одному приятелю на десять минут, а потом – ко мне?
После работы Саша заехал в магазин «Адмирал», торговавший кофе, чаем и хорошими спиртными напитками. Там он купил три бутылки коньяка «Нистру». Света округлила глаза:
– Три-то куда?!
– Две – моему приятелю, а одна нам. Нам хватит одной?
– Давай ещё «Мартини» белый возьмём. – Света начала расстёгивать сумочку, но Щербаков остановил её и заплатил сам.
Мишарев несказанно удивился: похоже, он не рассчитывал, что коньяк будет такой дорогой.
– Ну, тогда садись. – Он полез в тумбу стола и вытащил два стакана. – Из закуски, правда, только конфеты где-то были…
– Я на машине, – развёл руками Саша, – да и к тому же я не один – меня там девушка ждёт. Давай в другой раз. Ты лучше ко мне заходи, посидим, поболтаем.
– Хорошо тебе – девушка! Так просто или что-то серьёзное? – со вздохом спросил Мишарев с неосознанной надеждой, что чья-то холостяцкая свобода тоже, возможно, вскоре закончится.
– Пока не знаю, возможно, – искренне вздыхая, сказал Щербаков.
– Ну, тогда, не держу – дело святое, – несколько оживился следователь. – Ты звони.
– Обязательно, – улыбнулся Щербаков. – Ты узнал, что я просил?
