Птунис сразу же выплюнул загубник, но немного воды всё же успело попасть в лёгкие. Счёт пошёл на мгновения. Не раздумывая ни секунды, Птунис устремился вверх. Изо всех сил помогая себе руками и ногами, он почти летел к поверхности, в последний момент успев заметить, как сбоку на филию набросился Зуб и ударил её головой. Как разъярённый кул начал рвать её, Птунис уже не видел. Голова шумела от резкой смены давления, но это было ничего. Его организм выдерживал и не такое. Главное было в другом: чтобы ему хватило воздуха. И времени.
А вот этого-то как раз у него уже и не было. Поверхность приближалась слишком медленно, лёгкие отказывались работать, грозя вот-вот лопнуть от перенапряжения. Он уже ничего не видел: перед глазами стояла какая-то кроваво-мутная пелена. Но, действуя уже почти бессознательно, он всё ещё продолжал бороться за жизнь, делая руками отталкивающие движения и посылая обречённое тело вверх. Ещё раз, и ещё, и ещё…
В Ружаш царила зловещая тишина. Зловещей она казалась особенно потому, что колонисты одержали самую убедительную победу с начала войны. Рыбы были разгромлены наголову и вряд ли скоро смогут оправиться. По всем правилам люди должны были веселиться и пить пьянящий сок, но…
Крокис уныло сидел в мастерской, монотонно, раз за разом вгоняя в деревянную подставку свой нож. Ещё совсем недавно, когда они разбили рыб и возвращались в колонию, он представлял себе, как будет рассказывать своей девушке о своих подвигах в последнем сражении. О том, как ведомый им отряд прошёл сквозь руины, словно гарпун сквозь воду, отстреливая по пути глупых одиночных рен. Как вышли они в тыл филиям, убив их всех и спася тем самым отряд Алманиса от уничтожения. Да, он так бы и сказал: от уничтожения, и глаза девушки широко бы раскрылись. Как в тот раз, когда при ней сказали, что он изобрёл автомат. Тогда он, кстати, её впервые и заметил.
Но теперь этого не будет. Ещё долго не будет смеха, зубоскальства, весёлых шуток и хвастливых рассказов. Потому что их вождь пропал. Он не погиб, но исчез. Без следа канул в океане. И это тот, о котором уже при жизни ходили легенды и который знал океан как свои пять пальцев и не боялся в этом океане никого и ничего. А теперь его нет. И его исчезновение пугало больше, чем смерть.
Алманис рассказывал, что он издалека видел, как на командующего налетел сатк. Он был в гуще боя и не мог сразу прийти Птунису на помощь. А когда он бросил в то место следующий взгляд, там уже никого не было.
Уже после сражения чуть поодаль от места ставки командующего нашли труп одного из охранников с проткнутой гарпуном шеей. Когда поиски расширили, нашли ещё три трупа. Все они были последними изгнанниками. А потом нашли и Прониса.
Постепенно картина вырисовывалась. Чудом выжившие изгои напали на Птуниса и охранника, но в схватке все погибли. Куда же делся сам Птунис, на этот вопрос не мог ответить никто.
На Пуриса, командира охраны командующего, было страшно смотреть. Заргис, чтобы парень ничего не учудил над собой, отобрал у него всё, что только было можно, и запер в изолированную комнату.
И всё-таки вопрос этот мучил и жёг Крокиса как огнём: куда же делся Птунис?
Совет Ружаш заседал в полном составе. Вернее, теперь уже в неполном. Не хватало одного человека.
Все молчали. А что было говорить? За истёкшие после сражения сутки никто почти не спал, были тщательно прочёсаны все окрестности, но Птуниса так и не нашли. Он как в воду канул. Вот именно что в воду…
Пропал и его кул. Неподалёку от места последнего боя Птуниса нашли его автомат. Обойма была почти целой. Видно, он не успел им воспользоваться, и в схватке ему пришлось действовать ножом.
После длительного молчания, наконец, встал Заргис. Все посмотрели на него.
— Я думаю, — начал он, — мне как главе Совета придётся взять первое слово себе. Потому как вижу, что этого никто делать не хочет. Ну что ж… Реалии таковы. Птунис пропал.
Седонис дёрнулся как от удара.
— Так и будем считать. Иного мнения быть не должно. Никто ведь не видел его мёртвым, значит, он жив. Просто отлучился на время. И на время его отлучки мы, временно, — Заргис обвёл всех взглядом, — повторяю временно, должны выбрать командующего нашей армией. Решить это надо сейчас, не откладывая дела в долгий ящик. Я предлагаю, — он сделал небольшую паузу, — Алманиса. Он храбр, но в то же время осторожен, отличный тактик. Птунис был о нём очень высокого мнения.
На мгновение он запнулся, сам поражённый, как безысходно прозвучало у него это слово: «был», но потом встряхнулся и сказал:
— Я сказал своё мнение. Прошу теперь высказаться вас.
К его удивлению, первым встал сам Алманис.
— Благодарю за оказанное мне доверие, — глухо начал он, — но я вынужден отказаться. Несколько часов назад из Лонжаш пришло сообщение, больше похожее на призыв о помощи. Наши колонисты, наконец, столкнулись с филиями. Было несколько жертв с обеих сторон. Меня просят вернуться. Старейшины надеются, что мой боевой опыт, да и остального отряда, поможет отбить атаки рыб. У меня нет выбора. Я должен вернуться и помочь родной колонии. Обещаю держать с вами связь и по возможности координировать действия. Если там всё успокоится, то при первой же возможности я возвращусь в Ружаш.
Он сел. Все подавленно молчали. Птунис воскликнул бы: «Так это же прекрасно! Наконец-то началось и в других колониях!» Но Птуниса не было, а остальные прекрасно понимали, что означает потеря такого великолепного военачальника, как Алманис. Заргис вздохнул.
— Ну что ж, в добрый путь. Мы дадим тебе в дорогу всё, что только будет нужно тебе и твоему отряду. Оружие, приборы связи, чертежи. Ружаш умеет быть благодарной. Но это мы решим потом. А сейчас, тогда… раз одна кандидатура отпала, я предлагаю… — он обвёл всех взглядом ещё раз, — я предлагаю Радиса.
— Я уже командую внутренней стражей, — вяло откликнулся тот, — как я могу…
— Хватит уже распускать сопли! — раздался вдруг яростный голос, больше похожий на рык.
Все вздрогнули и уставились на вскочившего с места Герфиса.
— Хватит ныть и делать такой вид, будто всё кончено! Ничего не кончено! И никогда не будет кончено, пока мы живы. Да, Птунис пропал, ну и что из этого? Тысячу раз прав Заргис — он не мёртв, он просто исчез. Потерялся. Птунис пропадал уже не раз и всегда возвращался. Вернётся и сейчас. Если даже изгои смогли выжить в океане, то он выживет и подавно. Тем более, я уверен, что с ним рядом Зуб. А это, — он покрутил головой, — поверьте, очень многого стоит. Так что не надо впадать в уныние и печально вздыхать. Мы же не трусы, которые при малейшей неудаче зарываются в песок или прянут головы в расщелины. Борьба будет продолжаться и без Птуниса. Он сам об этом говорил, все вы это знаете, и хотел этого больше всего. А тебе, Радис, надо взять себя в руки. Кроме тебя, сейчас некому стать командующим. Значит, им будешь ты. И станешь натаскивать своего сына. Потому что, если что-то случится с тобой, то потом он займёт твоё место. И так будет продолжаться до тех пор, пока мы не победим. Окончательно и навсегда.
