Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
Ловуру Тэмсу снесли голову через несколько секунд после столь шокирующего убийства.
Элай пришел на вскрытие предателя. Стратега с утра особенно донимал клещ, и боль с каждым часом терзала бок все сильнее, но лежать у себя в каюте и ждать, когда тварь проснется окончательно — было выше его сил.
Конечно, можно было застрелить себя. Быстро и безболезненно. Но это выход труса. Это бесчестно. Это опозорит род Ловсонов. И Санни не поймет его ухода. Такая далекая и такая забытая Санни, чьи черты ненавязчиво перемешивались в памяти с чертами Нары.
Как звучал ее голос? С тех пор как оборвалась связь с системами империи, и у Раздора остался только спутник Калькуляторов, он ни разу не говорил с ней. Почему голос его белокурого ангелочка звучит в памяти с теми же интонациями что и у Нары? Элай тяжело вздохнул.
«Ничего, гнида, надеюсь, скоро ты отправишься туда, где тебе самое место. Предатель, лжец и без пяти минут изменник. И трус. Смотри на вскрытие, трус!»
Ловсон стиснул зубы, борясь с мыслями, и вернулся к реальности. Рудольф доложил, что Тэмс даже поздоровался с кем-то из соратников. Отреагировал на какую-то их дежурную штуку, и ничто в нем не выдавало изменений. Получается, что он был таким же, как Элай? И что теперь клещ в любой момент может заставить его схватиться за оружие? На лбу выступила испарина.
— Посмотрите сюда, — сказал безымянный жрец. Стратег не знал, как его зовут. Кто-то из свиты клириков Медикариума. У таких никогда не бывает имен, это вам не Нара. В сердце кольнула горечь, но офицер прогнал болезненные чувства прочь. — Очень любопытные следы у него на животе, на груди. Редкого вида гематомы. Обратите внимание вот на эти отверстия.
Вскрытие транслировалось на огромный экран, и щуп жреца бесцеремонно бродил по телу Тэмса.
— Я полагаю, что сюда ему и был вживлен паразит, который и перехватил управление над телом. К сожалению, голова не подлежит восстановлению. Но я полагаю, что сам паразит находился непосредственно в мозгу человека. Это опасный знак, многоуважаемые коллеги. Модель поведения не меняется. Любой из нас может оказаться симбионтом для инсектоидных паразитов. Я считаю, что нам довелось увидеть нечто уникальное в своем роде.
Элай вспомнил жреца-мутанта, убитого им на «Рывке». Уникальное? Мечтать не вредно.
Среди медиков на вскрытии присутствовал и дор Скаино. Когда седовласый врач увидел черные отметины на теле мертвого ловура, то не сдержался и бросил взгляд на Элая. Стратег встретил его взор молча, с усталым видом, в надежде, что выглядит достаточно равнодушно, хотя внутри встревожился.
В Тэмсе, получается, был клещ? Но это же ерунда. Поганый инсектоид добрался бы до шеи и превратил бы молчуна-ловура в послушную куклу. А затем, пользуясь Лоден знает каким чутьем, отвел бы пойманную «дичь» прямиком в пасть прячущейся на Раздоре принцессе. Других вариантов нет. Жук не может взять власть над человеком.
Очень некстати вспомнился зловещий взгляд Халамера, пришедшего из ледяной Глубины.
Или может?!
«Ты ведь слышал обращение Воннерута, тупица!»
— Если следы от проникновения у него на шее, то почему гематомы на животе? — спросил кто-то из медиков.
Жрец пожал плечами и молча сделал первый надрез на теле мертвого ловура. Элай неожиданно для себя отвернулся. Он не мог смотреть, как режут человеческую плоть, и он чувствовал нездоровый интерес Скиано.
Что, если старик догадался?
Клещ пошевелился, и Ловсон стиснул зубы, удерживая в себе стон. Прошло два дня с того момента, как клирики заперли Нару. Посещения жрицы они запретили, а Эндрю выдал на охрану больничного блока с десяток «Фанатиков Стоика», которые нашинкуют на бутерброды любого, кто сунется к ним без приглашения. И неважно, стратег он или боевой лорд — у абордажников нет никакого закона в голове. Живые мертвецы и те приятнее. Потому что они жизнь свою уже прошли. А эти ее попросту угробили. Уголовники да ублюдки — нормальному человеку среди них делать нечего.
Элай ненавидел «Фанатиков». Он знал, кто попадает в их ряды. Лучше бы таких расстреливали на месте.
«Ты хочешь прорваться к Наре, нарушить процесс ее излечения и поклянчить немножко магии для себя, да?»
Заверещал коммуникатор, и Ловсон ему обрадовался.
— Стратег? — уточнил Эндрю Безымянный. — У тебя десять минут, чтобы ко мне добраться. Бегом. Время пошло.
После приземления улыбчивый и радушный блондин превратился в высокомерного зануду, впрочем, Элай лишь отметил резкое изменение. Что двигало красавчиком, и почему он так себя ведет — стратега, в теле которого просыпался клещ, не заботило.
Жалко, конечно, что не довелось самому стать боевым лордом.
— Слушаюсь, дор Безымянный, — голос не дрогнул, слава Лодену. Стратег обернулся на медиков:
— Простите, но я вынужден идти. Умоляю вас — найдите средство, чтобы мы могли определить, человек перед нами или же управляемый жуками труп.
— Разумеется, дор стратег, — сказал ему жрец, так и не оторвавший взгляда от мертвого ловура. А вот Скиано как-то странно посмотрел на Элая, и Ловсону совсем не понравилась задумчивость на лице старика.
С другой стороны — какая разница. Все равно скоро подыхать. Успеть бы сделать хоть что-нибудь полезное за это время.
— Вы не знаете, как обстоят дела у Нары? — спросил Элай.
Жрец, проводящий вскрытие, поднял взгляд на стратега.
— Простите? — равнодушно переспросил он.
— У вас в блоке находится жрица… У нее… — как же сложно сформулировать проблему Нары. Нельзя же сказать, что она спятила, рехнулась, съехала с катушек. Должно быть иное слово.
— Девушка с психической травмой? — просиял жрец. — Она идет на поправку. Может быть, вскоре мы сможем выпустить ее из изолятора. Не волнуйтесь, дор Ловсон. Она сильная женщина. Через неделю, я уверен, ваша жрица будет в полном порядке.
Элай благодарно улыбнулся, кивнул собравшимся на вскрытие медикам и покинул операционную. Это хорошо, что через неделю Нара будет в порядке. Обидно, что нельзя сказать то же самое о себе.
Лоден свидетель, неужели он пожалеет о том, что решил помочь ей? Неужели он настолько плох как человек и как друг?
«Конечно, мразь. Ты ведь уже жалеешь. Ты ведь уже думаешь о том, что можно было бы потянуть время до отправки. Что можно было бы скрывать болезнь Нары еще месяц, а то и другой, да?»
Завтра он попытается пробиться к ней, а предлог придумает какой-нибудь, неужели их мало? Кто-нибудь из жрецов проведет. В конце концов, это же его друг. Неужели нельзя проведать старого боевого товарища, а?
Эндрю Безымянный поселился в самом сердце цитадели. Вообще старая военная база внутри очень напоминала заброшенный бункер. Узкие переходы с коробами для проводов на потолке; просторные, но темные залы, пропахшие сыростью и временем; длинные, безлюдные казармы с рядами ржавых коек. Поросшие плесенью и паутиной склады, каюты, отсеки. Крепкие стены давили на Элая. Он гораздо лучше чувствовал себя на поверхности, на первой линии обороны, чем здесь.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
