— Ну, монгарс, давайте посмотрим, чем мы располагаем…
Из кабинета мы вчетвером уходили последними, Бар куда-то исчез. Интересно, явится ли он ко мне за жалованием? Я задолжала ему за три месяца… Всем было грустно. Мы впервые за последнее время почувствовали себя лишними. Хотя… Шимилору надо было самому учиться защищать себя, а наше дело — оставаться в стороне. От нас теперь ничего не зависело, в победе можно было не сомневаться. Райшманы, узнав, что план молниеносного захвата провалился, не станут рисковать, и это отсрочит опасность. Будет время подумать, собраться с силами. Лесант теперь знает, что делать. И мы поможем ему — если он, конечно, позволит.
Мы вышли на дворцовое крыльцо. Мимо нас браво вышагивало войско; знакомые лица миллальфцев растворились среди шимилорцев.
— Все так просто, что даже не верится, — вздохнула Нолколеда. — Я начинаю думать, что мы здесь не так уж нужны.
— Оказывается, мы вовсе не боги, — задумчиво произнес Денис. — Похоже, фраматы просто поспешили, связавшись с нами.
Действительно, думала я. Перемены казались необратимыми. Конечно, жаль, что Лаверэлю больше не быть прежним. Но это произойдет не за один десяток лет. На наш век Лаверэля хватит…
Наше участие в военных действиях больше не требовалось. Я могла наконец проведать свой дом и выполнить данное себе обещание — пригласить парикмахера. Но, повинуясь привычке к действию, мы оседлали лошадей и вчетвером поскакали в бухту Нивальд.
Над морем багрово пылал закат. Черный дым застилал горизонт. Три огромных корабля — пятимачтовых кифедра — вошли в бухту. Над ними реял коричневый флаг с черным кругом, поделенным пополам. Старший офицер главного корабля внимательно смотрел на берег в подзорную трубу. Все было спокойно. Убогие домики береговой охраны с натянутыми между ними бельевыми веревками… Тощая коза на привязи… Стога сена… лохматый пес, вычесывающий репейник из шерсти… Сушатся рыбачьи сети. И ни души. Десант маршем пройдет вплоть до самого Вэллайда. А там король Мэжэр сам принесет на бархатной подушке ключи от города и вручит представителю его императорского величества.
— Солдаты! — обратился он к отряду райшманов, одетых в одинаковые коричневые плащи. — Вам, воинам Модита, выпала честь сделать первые шаги по этой греховной земле. Все здесь принадлежит вам. Покажите безбожникам, кто здесь хозяин. Пусть захваченный город сам вознаградит вас за доблесть. Слава Императору! Вперед, на берег!
Один за другим, райшманы садились в шлюпки. Прибой легко гнал их к берегу — даже в этом старший офицер видел доброе знамение. Вот в объективе трубы он увидел, как первая шлюпка достигла берега, за ней вторая… Рассыпавшись цепью, райшманы побежали вдоль берега Рабуса. И вдруг… Над стогами взлетело сено, и вслед райшманам раздались выстрелы. А наперерез им вылетел конный отряд с саблями наголо. Подлец Мэжэр не сдержал слово, он посмел обмануть самого Императора!
Сражение длилось недолго. Райшманам не помогло их более совершенное оружие, не требующее перезарядки после каждого выстрела. Шимилорцы стреляли слаженно и метко. В навыках рукопашного боя у миллальфского отряда не было равных, а конный отряд из Кровэля превосходно владел саблями. Ожидавшие встретить обленившуюся королевскую гвардию, райшманы были к этому не готовы. Да и справедлива, наверное, была моя догадка о том, что райшманам необходимо постоянно подпитывать свои силы с помощью особого ритуала. Они по-прежнему не хотели вести длительных сражений. С кифедра просигналили отбой, и поредевший десант бросился к шлюпкам. Шимилорцы гнали их до самого берега с торжествующими криками. Мы вслед за ними выехали на берег и увидели, как в алых лучах заходящего солнца райшманские корабли разворачиваются в сторону моря. Теперь где-то посреди океана императорский флот получит известие, что план молниеносного захвата Шимилора провалился, в решающий момент шимилорцы сумели постоять за себя. И все-таки приятно было сознавать, что хоть маленькая доля нашего участия в этой победе есть.
2. Праздник Урожая
— Проклятье! Модит! Пегль вас всех забери! Все, я не еду ни на какой бал.
Я рыдала над ворохом тряпья в своей гардеробной. Растерянная камеристка пролепетала, доставая из шкафа очередное платье:
— А вот это, темно-лиловое… Оно изумительно идет к вашим глазам, гарсин…
— Оно изумительно скучное, — сквозь слезы прошипела я. — Забери его себе, Дрэма.
Это была настоящая трагедия. Вечером должен был состояться бал в честь праздника Урожая. В моде — золотые украшения и яркие разноцветные шелка. А у меня в шкафу — только блеклые обноски. И накануне я убедилась, что ни одна модистка в городе не возьмется сшить бальный наряд за одну ночь.
Когда я уже решительно схватилась за бумагу — писать извинения королю за то, что по болезни не смогу украсить собой праздник, мне сообщили, что посыльный принес какую-то коробку.
Ополоснув лицо холодной водой, я спустилась вниз. Холл был пуст.
— Где посыльный? — удивленно спросила я мажордома.
— Он уже ушел. Но оставил для вас вот это.
На диване стояла большая коробка. За несколько шагов от нее пахло пряностями. Оберткой служил тонкий переливчатый шелк невероятной красоты. Терзаемая любопытством, забыв о своем расстройстве, я тут же, на диване, распотрошила посылку. Открыла крышку — и в моих руках оказалось платье…
Такого я еще не видела, хотя вэллайдские мастерицы знали толк в нарядах. Все дело было в материи. Полупрозрачный шелк, казалось, горел изнутри глубоким оранжевым светом, как свеча в глиняном светильнике. Багряные осенние листья рассыпались по юбке со шлейфом и длинным рукавам с прорезями. Чуть усмиряла этот пожар тончайшая паутинка из черных нитей, соединенных золотыми бусинками. Не интересуясь происхождением посылки, я сгребла в охапку свое сокровище, прижала к заплаканным щекам и через две ступеньки понеслась к себе — примерять.
Шелк струился вдоль тела язычками пламени, потоками теплой воды. Он источал волшебное тепло, от которого на щеках зажегся румянец. Я покружилась перед зеркалом, и багряные листья пустились в пляс. Вот так листопад! Терпкий аромат окутал меня пряным облаком. Потрясающе! О таком я не смела и мечтать. К нему подойдут все мои золотые украшения, в том числе и кольцо, полученное в дар от Гюаны. Кстати, она так и не выполнила мою невероятную просьбу…
Но кто же неведомый даритель? Самое интересное, что он не мог быть из Вэллайда. Тщетно гоняя свою карету от одной лавки к другой, я досконально изучила столичный ассортимент. В Вэллайде ничего подобного нет! Такую ткань могли соткать только… только в Небулосе, загадочной стране мастеров-волшебников. Модницы сбивали ноги, гоняясь за новинками оттуда. Но каким образом… Это невозможно. Туманная догадка, которая давно уже бродила вокруг меня да около, снова заставила часто-часто забиться сердце. Но я опять не успела облечь ее в слова.
— Гарсин, парикмахер пришел, — сообщила мне камеристка. Надо было готовиться к балу.
