— Да вы не смущайтесь, — продолжал незнакомец. — Не смущайтесь.
Я осторожно опустился на краешек стула, и только тут почувствовал насколько устал.
— Я не очень понимаю… — начал было я, пытаясь понять, что же все таки я хочу спросить.
— Ладно… — задумчиво протянул незнакомец. — Перейдем прямо к делу. Вам не надоело скитаться, шариться по помойкам и прятаться от представителей закона?
Я только плечами пожал. Вот чего-чего такого вопроса я определенно не ждал. Да и что на него я мог ответить. Да, надоело. Нет. Не надоело… Нет, здесь так не выйдет. С одной стороны вся эта походная жизнь у меня уже давно в печенках сидела. С другой…
— Тогда подойдем к делу с другой стороны, — начал незнакомец, заметим мои колебания. Нет, он определенно не нравился мне. Веяло от него за милю официозом. Чиновник, идеальный чиновник. — Вы, Угрюмый, как и многие, хотите заработать, хотите найти в СПб нечто вам не принадлежащее, что можно потом выгодно продать?
Я кивнул.
— Но ведь это по сути своей мародерство. Ваши предки совершили непоправимую ошибку, погрузив этот мир в пучину хаоса, войне и неразберихи, а вы, вместо того, чтобы помочь разгрести это дерьмо, пытаетесь на этом нажиться.
— Интересно, как я могу помочь это дерьмо разгрести! — фыркнул я. — Что заделаться в штукатуры ремонтники и начать здания в СПб восстанавливать? Или в Гриппис записаться и чудиков вроде вашей Королевы Стрекоз охранять? Да и вообще, кто ты такой чтобы меня стыдить?
Незнакомец и глазом не повел.
— Тем не менее, вы, как и все обитатели этого мира в ответе за то, что сотвори ли ваши предки, так как навредили они не только себе, но и всем остальным мирам, так или иначе связанных с вашим. Посему вам будет дан уникальный шанс: попытаться хоть отчасти уменьшить вред, который нанесли этому миру ваши предки.
— Почему именно я?..
— Потому что именно вы — единственный толератный боевик, которому удалось добраться до нас за последние десять лет. К сожалению ни профессиональные военные, ни отдельные искатели приключений, которые попадали к нам не обладали должными качествами…
* * *
Над морем полыхал закат. Солнце уже утонуло за горизонтом, но небо на западе все еще оставалось багровым.
Питер сидел на берегу, над одной из бетонных плит, искрошенных временем. Рядом с ним сидел Тимур, но в его позе был нечто странное, нечеловеческое. Полюбовавшись бескрайнюю гладью Финского залива я подсел рядом с Питером. Бетонная плита показалась мне не просто горячей, а раскаленной. Я вынул из рюкзака полупустую флягу, глотнул, а потом протянул мутанту.
— Как ты?
— Нормально. К утру вернусь к отцу и попробую… Попробую не попасться. Чтобы не было всего этого похода.
Я тяжело вздохнул:
— Тогда это будет другое прошлое.
— Пусть так. Зато отец будет жив. И всего этого, он повел рукой вокруг не будет. Ни похода, ни крысюков, ни караванщиков, ни; Королевы Стрекоз, ни… — тут он оборвал речь, глотнул водки и передал флягу Тимуру.
— А ты? — спросил я чуть косясь на бывшего «зверька». В тусклых лучах заката я никак не мог толком рассмотреть его, а может, просто не хотел видеть то, во что он превратился.
— Вернусь назад лет на десять… — задумчиво заговорил он. — Не сюда, туда, на родину, в предгорья Кавказа… И никогда не за что ни поеду в Россию, ни на заработки, ни чтобы посмотреть… Так они мне обещали. И я закажу не только себе, но и тем, кто так рвется в Россию. Нам здесь делать нечего. Нам нужно бороться за свой мир! Делать так, чтобы у нас на родине стало пусть не хорошо, но не хуже, чем у вас… К тому же они обещали, что когда я вернусь, я снова стану нормальным человеком. Фактически это не физическое путешествие, а ментальное. Мой разум перенесется в мое же тело, только находящееся в прошлом. И я буду жить помня о том, что случиться со мной дальше и о тех ошибках, что совершил в жизни… А следовательно, я смогу их избежать…
— И как ты себе это представляешь?
— Не знаю. Вернусь, там разберемся. А пока… пока я хочу домой.
— Я тоже вернусь домой и попытаюсь спасти этого маленького крысенка.
Я мысленно улыбнулся. Хоть Рыжика ни где не было видно, он был с нами. От этого на душе стало чуть теплее.
После того, как Тимур хлебнул, фляжка вернулась ко мне.
Все ждали моих слов, только я не хотел говорить о своем решении и все же…
— Меня уговорили остаться?
— То есть? — переспросил Рыжик. — Как остаться? Ты хочешь сказать: ты собираешься остаться здесь?
— Да, — кивнул я, выдержав многозначительную паузу. — Да. Мне не зачем возвращаться. К тому же Древние предложили мне работу.
— Работу? — удивился Тимур.
Все остальные тоже с удивление уставились на меня, но задал вопрос именно он.
— Да… Осы Королевы Стрекоз — всего лишь хороший буфер. Они, как и туман, защищают входы в Эдем — единственный мир из которого можно попасть во все остальные. Первый мир… Прародитель остальной вселенной именуемой Земля. В других мирах входы в Эдэм охраняют иные создания, а может разумные твари иных миров не так агрессивны… не знаю. А может мне и об этом рассказали, только я не понял… Что же до нашего мира, — а потом, вспомнив про Рыжика, я поправился, — …до этого мира, то им здесь нужен человек, который мог уладить возникающие проблемы до того, как они переросли бы в опасную форму.
— А они сами? — это был кот. Почему-то у меня сложилось ощущение, что он относился к Древним с большим почтение. Хотя кто такие эти Древние. Одно название. Такие же чудики, как и он сам, только обладающие более мощным даром телепатии.
— Они сами слишком высокоморальны, чтобы руки пачкать. А я… Я привык к этой жизни. В общем… Я остаюсь.
— И чем они тебя купили?
— Они пообещали открыть для меня врата в Эдем.
— А оно тебе надо?
— Золото не вечно, власть порождает врагов…
Фляжка сделала еще один круг.
Мы сидели, и говорить ни о чем не хотелось, потому что о чем говорить… путешествие на Васильевский остров закончилось, и теперь каждый из нас отправиться своим путем, и попытается сделать все, что в наших силах, чтобы больше никогда не встретиться снова.
Догорал закат, и я… неожиданно я поймал себя на мысли, что не представляю как буду дальше жить, обходясь без советов хитрого кота, без верного Тимура и могучего Питера. Я привык к ним, точно так же как к маленькому Ветерку и Деду. Единственное, что грело душу, что быть может где-то там, в необозримом будущем, если миссия Питера удастся, я вновь встречу и Питера, и Деда.
Наконец закат превратился в узкую красноватую полосу у горизонта. Я встал:
— Что ж, мне пора. Прощайте.
