Приближаясь к входном двери, Эбби изобразила на лице нечто слащавое. Не стоит так волноваться из-за Патрика. В конце концов, его сегодняшнее приглашение в театр можно понимать так, что он не держит на нее зла. Но то, как он держал ее руки… фи… Эбби тряхнула головой, прогоняя неприятные воспоминания.
— О чем вы говорили?
Эбби в изумлении остановилась. За дверью стоял Таннер. Неужели он ждал ее? Или он охраняет ее по долгу службы?
— Вы имеете в виду Патрика? — Она замялась. — Он был настолько любезен, что пригласил меня в театр. К сожалению, я была вынуждена напомнить ему, что я приговорена к временному заключению. — Женщина с любопытством взглянула на собеседника. — А может, вы позволите мне пойти в театр?
Таннер закрыл за ней дверь.
— Нет.
— Даже если вы будете рядом, чтобы защитить меня?
— Он не согласится на это.
— А если дедушка не будет возражать против театра, что вы сделаете тогда?
Она дразнила его. Возможно, Таннер чувствовал это. Но Эбби это ничуть не беспокоило. Она все ближе и ближе подходила к человеку, которого желала, но который в силу своих внутренних убеждений отверг ее.
— Так последуете вы за нами или нет?
— Это не имеет значения. Особенно после того, как вы отказали ему. Вы никуда не едете.
Слова Таннера были грубы, но Эбби видела, как ходили желваки на его скулах.
— А может, я еще передумаю, — прошептала женщина. Таннер покачал головой, проглотил ком в горле, и Эбби поняла, что в стене его сопротивления пробита брешь. Это добавило ей дерзости. Не думая о последствиях, мисс Блисс приложила руку к груди своего телохранителя.
Только одно прикосновение. Просто ладонь легла поверх кожаной жилетки. Но даже сквозь плотные слои одежды Эбби чувствовала тепло его тела и тяжелые удары сердца, и все это вместе отозвалось пленительно-сладостной истомой в теле женщины. Она ощущала его близость и такую сильную связь с ним, что не сомневалась: он ощущает то же самое.
— Черт побери! Эбби!
Женщина прервала его недовольное ворчание поцелуем. Даже поднявшись на цыпочки, она едва дотянулась губами до его рта. Но как только она поцеловала возлюбленного, все изменилось.
Таннер заключил ее в объятия, в них было все: и боль, и отчаяние, и злость. Поцелуи его были жестоки. Но Эбби отвечала на них с неистовой страстью.
Таннер все крепче сжимал ее в объятиях, поцелуи его становились все более долгими. Эбби целиком находилась в его власти. Таннер был рядом, и она ничего не боялась. Она была неизменно счастлива тем, что во всем и всегда могла положиться на своего телохранителя.
Эбби страстно прижалась к нему и почувствовала, что он хочет ее. Он нуждался в ней так же сильно, как она нуждалась в нем!
— Господи! Эбби! — Макнайт оторвался от нее на секунду.
— Не пытайся отрицать: ты любишь меня, Таннер Макнайт, — жарко прошептала Эбби, заглядывая в бездонную глубину его глаз. — Ты любишь меня так же сильно, как я люблю тебя.
Он прикрыл глаза и застонал. Эбби почувствовала приятную теплоту во всем теле. Каким бы опасным ни был этот человек, в глубине его души еще оставалось место, где прятались нежность, великодушие и чувствительность. Он долго хранил это в секрете, но Эбби разгадала тайну возлюбленного.
— Господи, что мне с тобой делать? — прошептал Таннер, сжимая Эбби в объятиях и целуя ее. Он находил самые чувствительные точки на ее шее.
— А я знаю, что бы мне хотелось сделать с тобой, — ответила Эбби, пораженная своей дерзкой откровенностью.
Таннер встретил ее ищущие губы и прижал к себе, так что Эбби ощутила его возбуждение. Он снова застонал.
— Как ты можешь цитировать Библию и одновременно быть такой… — он замолчал, потому что Эбби неожиданно принялась целовать его. Эбби не хотелось разговаривать. Ей хотелось любить его. Теперь. В данную минуту. Если нет другого места — прямо здесь, на полу.
— Только не здесь, — прошептал Таннер, будто прочитав ее мысли, но рука его уже попала в ложбинку между ее ног. Эбби боялась, что умрет, если он не даст излиться томному напряжению, охватившему ее.
— Нет, здесь, — бесстыдно отозвалась она, проведя рукой по его ягодицам. Если она получает удовольствие от его прикосновений, возможно, он испытает то же самое.
Так оно и было. Таннер пробормотал нечто нечленораздельное. Он поднял ее и устроился вместе с ней в глубоком кресле.
Эбби очутилась у Таннера на коленях. Резким движением он приподнял ей юбки так, что его возбужденный орган вошел прямо во влажное лоно Эбби. Эта поза обещала море разнообразных удовольствий. Они смотрели друг другу прямо в глаза. Дыхание ее участилось. Таннер взглянул на грудь возлюбленной, едва прикрытую вуалью.
— Ты самая невероятная женщина. Ты не похожа на других. — Макнайт замолчал, в разговор вступили его руки. Одна его ладонь скользила вдоль ее полного бедра, пока не добралась до влажного лона. Второй рукой он поглаживал ее грудь, сжимая и отпуская соски.
Эбби плавала в мучительно сладкой истоме, мечтая освободиться от одежды, которая сковывала движения и мешала любви.
— Я так люблю тебя, — прошептала Эбби и поцеловала Таннера в губы.
Таннер вернул ей поцелуй и продолжал ласкать ее под пышными юбками.
— Я люблю тебя, — повторяла Эбби, восходя по лестнице страсти. — Женись на мне, Таннер. Женись на мне, и мы будем наслаждаться друг другом вечно.
Рука, поглаживающая ложбинку между ног, замерла на мгновение, и женщина испугалась, что сказала лишнее. Но любовные прикосновения возобновились, и его вторая рука принялась ласкать ее груди. Большие пальцы рук и язык Таннера навязали ей ритм движений, который заставлял её все ближе и ближе льнуть к нему.
И это случилось. Молния пронзила ее изнутри, и Эбби закричала. Таннер заставлял ее содрогаться вновь и вновь, пока женщина не дошла до полного изнеможения.
— Я люблю тебя, — шептала она, — согревая дыханием его шею. — Пожалуйста, скажи, что ты тоже меня любишь.
Крепко держа Эбби за талию, Таннер прижал ее к воинственному символу мужской гордости и горько выдохнул:
— Это все, что я могу тебе дать.
Эбби подняла голову и поймала его взгляд.
— Это неправда! Мы можем пожениться!
— Черт подери, нет!
Он поднялся так резко, что она чуть не упала. Макнайт поддержал женщину и одернул пышные юбки. Как только она обрела подобающий богатой наследнице вид, он устремился прочь.
— Мы не собираемся жениться, так что оставим эти разговоры.
— Хорошо, можешь не жениться на мне, но ведь мы можем заниматься любовью просто так, не будучи мужем и женой. Что, если я предложу тебе стать твоей любовницей? Ты согласишься?
