— Он просто выключил телефон, — объяснила она Джошу голосом, полностью лишенным чувств.
— Что сказал этот человек?
— Он… он позвонит в пятницу и сообщит, где с ним встретиться.
Габриэлла прикусила губу. Ее глаза наполнились влагой, но слез не было.
— Тогда он и объяснит, где с ним встретиться. Но, Джош… ему…
Она сделала шумный вдох, словно стараясь сглотнуть истерию, подкатившую к горлу.
— Ему известно, где мы были. Он знает, что я встречалась с Роллинзом. Но я ему об этом не говорила, не называла фамилию Роллинза. Я не говорила, куда мы направляемся и с кем намереваемся встретиться.
— Ты уверена?
— Да, уверена. Перед тем как окончить разговор, он просто сказал, что надеется на то, что Роллинз оправдает свою репутацию. Нам нужно немедленно позвонить Ларри и предупредить его. — Габриэлла раскрыла телефон, набрала номер и подождала. — Никто не отвечает. Конечно, это может просто означать только то, что он недоступен, ведь так?
— Да. Разумеется.
Но Габриэлла никак не могла стряхнуть с себя тревогу за Роллинза.
— Если с ним что-то случилось…
— Габриэлла, с ним ничего не случилось. Поверь мне. Раз этот маньяк по-прежнему ждет от тебя ответов, то это означает, что сам он получить их не может.
Эта логика несколько успокоила ее.
Джош взглянул на часы.
— Нам надо поторопиться на посадку.
Когда они подошли к выходу, выяснилось, что вылет задерживается на сорок минут.
— Пойдем выпьем кофе.
Джош не хотел сидеть здесь и таращиться на часы. Даже питье безвкусного, едва теплого кофе будет хоть каким-то занятием.
— Как ты думаешь, этот человек прослушивает мои телефонные разговоры?
— Организовать это слишком сложно.
— Ты полагаешь, за нами установили слежку, желая убедиться в том, что мы не обратились в полицию?
Джош непроизвольно обернулся. После Рима, где за ними следила не только полиция, но и убийца и вор, который сам был убит, он понял, что человек в этом мире совершенно беззащитен. Разумеется, похититель Куинн мог организовать наблюдение за ними.
Райдер усадил Габриэллу за столик, встал в очередь, купил две чашки кофе, две булочки и два яблока.
— Тебе нужно чего-нибудь поесть, — сказал он.
Габриэлла не притронулась к еде, взяла только кофе, отпила глоток и спросила:
— Ты никому не говорил, куда мы направляемся?
— Только Малахаю. Он мог сказать об этом Берил. На самом деле этому похитителю достаточно было лишь залезть в Интернет и найти тех, кто занимается древними языками. Таких ведь очень немного, так? Ты сама, Роллинз и Геллер наверняка будете в первой десятке.
Габриэлла ухватилась за это объяснение, вцепилась в него и на мгновение испытала облегчение. Однако это мимолетное утешение тотчас же прошло.
— Это были самые обыкновенные раскопки, а теперь… На скольких людей я навлекла опасность из-за этих камней? Рудольфо убит. Охранник убит. Моя дочь и Беттина пропали. Возможно, опасность угрожает Алисе. Теперь Роллинз — а у него жена и трое детей. Все, кто общались со мной, теперь в опасности. Ты должен предупредить Малахая и его тетку о том, что и над ними нависла угроза, как и над тобой самим. В особенности над тобой, Джош.
— Прекрати!
Райдер вытер слезы у нее с лица и смахнул со лба выбившуюся прядь волос.
— Все будет хорошо. Со всеми нами. С тобой, со мной и в первую очередь с Куинн. Человек, получивший камни, использует Куинн, чтобы заставить тебя добыть для него необходимую информацию, но он не собирается делать плохо ни ей, ни Беттине, ни Роллинзу. Я точно могу сказать, что он не желал смерти профессора Рудольфо. Все произошло у меня на глазах. Вор покидал гробницу, бежал со своей добычей. Он ни за что не выстрелил бы в профессора, если бы тот не попытался его остановить.
Однако по выражению глаз Габриэллы он видел, что она ему не верит, и не винил ее в этом.
Следующие полчаса прошли в однообразном нудном ожидании. За это время Габриэлла тысячу раз тяжело вздохнула и столько же раз посмотрела на часы. Джош проверил свой сотовый телефон и увидел три новых сообщения в ящике речевой почты.
Два были от Малахая. Он спрашивал, как прошла встреча с Роллинзом, что удалось выяснить и когда они вернутся.
Последнее сообщение было от Рейчел, однако Джош толком не успел его прослушать. Объявили посадку на их рейс, поэтому он разобрал лишь обрывки фраз.
«Еще один провал в прошлое… Блэки и другой мужчина… в Риме… он был убит. Пожалуйста, Джош, подумайте над моим предложением. Пожалуйста».
Ее тревога показалась ему слишком знакомой, как и то, что она вела себя так, будто он был за нее в ответе.
«Но как такое возможно? Ведь мы познакомились всего три дня назад».
Перелет в Нью-Йорк прошел без каких-либо происшествий. Джош был рад тому, что Габриэлле удалось хоть ненадолго успокоиться и уснуть. День выдался долгим, и Райдер все время видел боль у нее в глазах.
«Если ты глядишь в глаза человека, которого фотографируешь, и вдруг случайно замечаешь в них невыносимые страдания, то не отворачивайся, — как-то раз сказал ему отец. — Важно видеть всю глубину горя. Ты сможешь осознать, почему никогда нельзя сдаваться и опускать руки, только тогда, когда поймешь, что кто-то может испытывать такую боль и по-прежнему работать, вести себя как обычно, пожимать тебе руку и говорить, что рад тебя видеть. Всегда есть еще один шанс, еще один день. Вот в чем главное чудо человеческого духа. Принимай боль, Джош, отдавай ей должное. Это единственный способ ее победить».
Лицо умирающего отца было таким же умиротворенным, каким сейчас лицо Габриэллы.
Райдер тоже попытался заснуть, но у него не выходила из головы мысль о том, что во всей этой загадке он упускал какой-то важный момент. Что-то его беспокоило. Но что?
Джош достал из сумки блокнот и ручку, записал числа, расшифрованные Роллинзом, — 1, 3, 4, 5 и 7 — и оставил «х» для того, которое не удалось разобрать. Даже если недостающей цифрой была двойка или шестерка, они все равно не выстраивались в логичную последовательность.
«Почему шесть камней пронумерованы именно так?»
У Джоша застучало в висках. Он ощутил первые признаки мигрени, сунул руку в карман за таблетками и нащупал сотовый телефон. Райдер был так занят проблемами Габриэллы, что у него даже не оставалось времени позвонить Рейчел, хотя ему и хотелось помочь ей разобраться с Гаррисоном Шоулсом и тем мужчиной в Риме.
Джош уставился в иллюминатор на иссиня-черное небо, совершенно черное, без какого-либо намека на цвет.
«Черный… имя человека, о котором говорила Рейчел.[9]Блэк? Нет. Блэки».
