что сможет обмануть силы, которые стоят выше него, но забыл, что за каждое действие следует ответная реакция. Его попытки манипулировать судьбой обернулись против него. Вампиры, окружавшие его, были не просто противниками — они были представителями древнего рода, хранителями тайн и законов, которые Михаэль, похоже, не уважал.
Их глаза горели решимостью, отражая свет луны, которая освещала эту мрачную сцену. Они явно не собирались отступать и были готовы к схватке. Напряжение в воздухе было почти осязаемо, как электрический заряд перед бурей. Каждый из вампиров ожидал лишь команды для атаки, и в эту минуту борьба за справедливость казалась лишь началом долгого и кровавого противостояния.
— Мы ждем! — раздался грозный голос с небес.
Михаэль, осознав, что у него нет пути к отступлению, снял с шеи черный кулон, который был неким думаю символом его, связи с чем-то очень ценным, и бросил его в сторону Адриана. Его голос, наполненный грустью и безысходностью, произнес:
— Решай сам, что с этим делать.
В этот миг он ощутил, как все его мечты растворяются, а в душе нарастает безысходность. Вздрогнув, Михаэль метнул гневный взгляд на вампиров, стоявших перед ним, и с яростью воззвал к небесам:
— Уберите этих упырей с моего пути и дайте исполнить наказание!
Его крик звучал как вопль души, разрываемой на части, словно он пытался вырваться из ловушки, которую сам же и создал.
Один из вампиров, с ледяным спокойствием, произнес:
— Ты нарушил сделку, пытаясь убить того, кого нельзя было лишать жизни.
Его слова были пропитаны презрением и уверенностью в своей правоте. Вампир жестом указал на Лизу, которая в полном замешательстве сидела рядом с телом Фабиана, ее глаза выражали страх и непонимание. Постепенно ее облик начал меняться, и я заметила, что ее лицо стало напоминать мою дочь, хотя клыки и бледная кожа все еще оставались. Михаэль, увидев ее состояние, ощутил, как его сердце наполнилось гневом. Он не мог понять, что происходит с девчонкой и почему она постепенно возвращается к жизни.
— Вы про нее? — вскричал он, отчаянно пытаясь найти лазейку в своих доводах. — Она ведь не принесла артефакт!
— Но по договору она его добыла, — ответил Дарий, — не имеет значения, кто отдал. Она его получила. Это важная деталь, которую ты не можешь игнорировать.
— Это мелочи! — махнул рукой Михаэль, его лицо искажалось от гнева. — Признаю, виновен. Но почему я не могу забрать ее силу? Она уничтожила артефакт, который был у нее! — тыча на меня пальцем закричал он.
— Дело в том, — вмешался опять Дарий, — что артефакт тебе передали, а удержал ты его или нет — это твоя проблема.
— Вы согласны с этим?! — возмутился Михаэль, глядя в небо, словно ища поддержку от высших сил.
— Да, — прозвучал хоровой ответ голосов с небес. — Мы тоже умеем манипулировать фактами и решаем, на чьей стороне они сейчас. Прощай, хитрец!
В этот момент Михаэль оскалился, его лицо стало грозным, как у хищника, готового к нападению. Армия вампиров, стоявшая перед ним, внезапно пошла в атаку, их движения были слаженными и быстрыми, как волна, накатывающая на берег. Михаэль свирепо взглянул на всех, затем на свою армию, которая замерла в ужасе, не зная, что делать.
Взмахнув рукой, он растворился в воздухе, словно призрак, оставляя за собой лишь легкий шлейф тьмы. Его уход стал символом не только его поражения, но и уроком для всех, кто осмеливался играть с судьбой и нарушать древние законы. В воздухе витала атмосфера неизбежности, как будто сама судьба готовилась к новому повороту.
— Прости нас, — сказал Дарий, посмотрев мне в глаза и склонив голову. Я поняла, что он был лидером. Его длинные седые волосы, ярко-красные глаза, четкие черты лица и бледная кожа делали его заметным среди остальных. Плюс к этому, черный военный китель с эполетами и металлическими украшениями свидетельствовали о его высоком ранге. У остальных была черная экипировка, больше похожая на униформу спецназовцев, с множеством карманов и креплений для различного снаряжения. Их лица скрывали маски, оставляя видимыми только глаза, полные сосредоточенности и готовности к действию.
— Как только мы узнали все детали, то сразу обратились к небесным судьям за помощью, — добавил другой и продолжил: — Михаэль обманул нас, зная, как мы чтим законы. Он втянул нас в свои грязные интриги, и в итоге мы стали его сообщниками.
— А как вы узнали правду? — спросил Адриан.
— Наш король получил видение, — ответил Дарий. — Мальчик в очках и великий Минор, пожиратель душ, показали ему истину и тайну черного кулона.
— Мой сын? — воскликнула я в удивлении.
В этот момент Адриан вздрогнул. Дарий, глядя на меня с уважением, сказал:
— Я преклоняюсь перед тобой. Он открыл нам глаза и предупредил о том, что грядет. Это очень могущественный ребенок, в нем скрыта невероятная сила.
— И вы расскажете нам эту истину? — спросил Альбус, внимательно изучая Дария.
— Всему свое время, — ответил Дарий, слегка поклонившись почему-то Адриану. — Искренне благодарю тебя.
— Совершенно ничего не понимаю, — пробормотала я в растерянности. — Что вообще происходит?
— Твоя битва еще не закончена, — сказал Дарий, обратившись ко мне, и, развернувшись, ушел со своей армией.
— Будто сказал, но как будто и нет, — задумчиво добавил Альбус. — Вот ведь жучара ушастый.
Я огляделась вокруг. Пока мы беседовали с вампирами, армия Михаэля, видимо, успела скрыться, оставив нас одних на пустой площади. И тут я заметила нечто, что заставило меня вздрогнуть. Лиза, живая, с медными волосами и здоровым цветом лица, горько плакала, склонившись над телом своего отца. Рядом стояла его мать, Кендра, с гордо поднятой головой. Подойдя ближе, я обратилась к Кендре:
— Он был достойным сыном, мужем и сильным воином, и независимо от того, что произошло, между нами, он был и останется лучшим во всем! — сказала я.
— Да, засранец он был, — вспылила Кендра, но тут же лицо ее исказилось от боли. — Прости меня, Агата, я не понимала, что творю, думала о чем-то своем и забыла о том, что действительно важно. Нет ничего страшнее, чем потерять ребенка. Никому такого не пожелаю. Береги Никиту, моего внука.
Лиза посмотрела на меня, затем на всех остальных и сказала:
— Надо… надо поскорее обо всем этом забыть.
— Это все, что ты можешь сказать? — удивилась Кендра.
— Я не знала его как отца, но, судя по тому, что слышала, он для кого-то был хорошим, — грустно ответила она, отводя взгляд.
— Он не заслуживал такой смерти, — прокричала Рыбка. — Спасать неблагодарную дочь…
— Не надо заступаться за моего сына, — грозно произнесла Кендра. — Он был тем, кем был, мы
