– Вадим Борисович… – Вовик опустил руку с трубкой-телефоном. Трубка надрывалась противным комариным писком коротких гудков. – Произошло несчастье. Задействованные в облаве милиционеры перестарались. Прискорбно, но Константин Николаевич… застрелен как оказавший сопротивление при задержании…
Рысь прыгнула. Ладони ударили по подлокотникам кресла, придавая телу ускорение, ноги пружинисто разогнулись. От секретаря Вовы ее отделяло всего два метра. Но рядом с Владимиром Владимировичем, справа и слева от стола, двое телохранителей.
Правый охранник отреагировал на ее прыжок с похвальным профессионализмом: метнулся наперерез, заслонил «объект» своим телом.
Мах бедрами. Рысь развернулась к нему боком, летящий ей навстречу кулак ударил в пустоту. Стук каблучков о дощатый пол. Рысь приседает и бьет охранника локтем в живот, пополам согнув ряженного в камуфляж мужика.
«Бей всем телом, задействуй и свой вес, и энергию всех без исключения мышц», – объяснял Рыжий, а она усвоила его науку однажды и навсегда.
Телохранитель, стоявший слева от Владимира Владимировича, оттолкнул секретаря, стремясь увеличить расстояние между ним и источником опасности.
Рысь прыгнула вторично. Из положения глубокого приседа было удобно прыгать. Она пролетела мимо «левого» телохранителя, в полете выбросила в сторону руку и стала похожа на птицу, расправившую одно крыло. Синхронно с ее приземлением рука-крыло предплечьем ударила «левого» по шее. Не случайно этот удар так и называется – «удар крыла». При правильном исполнении рука-крыло валит кого угодно. Она выполнила удар правильно. Телохранитель грохнулся на пол, свалился, как после выстрела в упор.
И еще один быстрый низкий прыжок. Мгновенное перемещение за счет движения бедер и ступней. Рысь на расстоянии вытянутой руки от Вовы-секретаря. Ее рука вытягивается, «выстреливает» со стремительностью атакующей змеи. Секретарь успевает разинуть рот, успевает крикнуть, но не успевает моргнуть. Острый кончик маникюрной пилочки уже пробил его глазное яблоко…
«За глазницей такая косточка, – учил Рыжий, посмеиваясь в усы, – тоненькая, как бумага. Постараться – так и пальцем можно ее сломать и травмировать мозг. А без мозгов, курсантка Рысь, верная смертушка супостату!»
Сзади налетел третий телохранитель, поспел из дальнего угла просторной комнаты. Стрелять побоялся – пуля ненароком могла задеть своих или отрикошетить, не дай Бог, в господина Евграфова. Третий претендент на победу над Рысью обхватил шею женщины мускулистой ручищей. Рысь вскинула руки, поймала ладонями голову противника у себя за спиной, резко согнувшись, упала на колени и перебросила через себя «третьего».
Дело сделано. Убийца сына поплатился смертью за смерть. Настоящий убийца. Милиционер, нажавший на курок, ей абсолютно безразличен. В смерти повинна не рука, несущая смерть, а мозг, возжелавший этой смерти. Она продолжала «делать» телохранителей, продолжала «работать» по инерции. Не могла же она опустить руки и пропустить удар в челюсть от очередного накачанного оппонента. Ушла от удара, контратаковала в пах…
Убивать голыми руками легче, чем нокаутировать и осторожно «ронять» нападающих, но Рысь сдержалась, оставила в живых и следующего телохранителя, молодого красивого парня, который так старался поймать пятерней ее руку. Красавец телохранитель был схвачен за кисть и опрокинут на спину.
Двое охранников, дежуривших у крыльца на первом этаже, подоспели на шум потасовки как раз вовремя. Остатки Рысьих сил были на исходе. Она уже плохо соображала, видела и слышала. Продолжала двигаться на автомате, как зомби. Предпоследний камуфляжный мужик достал ее тычком в подбородок и скорчился на полу, пропустив удар по шее. Последний почти сумел провести подсечку. Рысь потеряла равновесие и, падая, опрокинула противника. Уже не сознавая, что делает, она навалилась на последнего боеспособного сотрудника личной охраны господина Евграфова и ударила его лбом в область, которую привыкла называть «заушным бугром».
Все. Полторы минуты непрерывного рукопашного боя. Истерзанные тела на полу. Сдавленные стоны телохранителей. Прерывистое, тяжелое дыхание Рыси. Широко открытые зеленые глаза смотрят в потолок, в одну точку. В них нет мысли, нет души. Душа Рыси блуждает во внеземных сферах, ищет душу сына и не находит ее.
– Что это было?.. – Евграфов с ощутимым трудом отвел взгляд от свалки живых и мертвых людей под ногами. Уставился на Виктора, будто увидел его впервые.
– Мать отомстила за смерть сына, – ответил Виктор. – Я все объясню, Вадим Борисович. Костю подставили, он погиб незаслуженно… Я все могу объяснить, абсолютно все, но сначала позвоните в клинику, вызовите врачей. Ры… Раиса Сергеевна еще дышит. Ее надо спасти. Ее обязательно надо спасти!
