что меня ударили. — У меня нет ни времени, ни желания обсуждать с тобой эту чушь. Делай, как считаешь нужным, ладно? Ты свободный человек, не принадлежишь ни мне, ни кому-то еще. Если у тебя есть какие-то незавершенные вопросы, пожалуйста, решай. Я не знаю, что еще сказать по этому поводу.
Он снова поднимает свой багаж, открывает входную дверь и выходит, даже не сказав «пока» на прощание. Я провожаю его взглядом с крыльца, хотя на самом деле мне хочется кинуться за ним следом. Я обязательно должна его догнать и обнять, но вместо этого завороженно наблюдаю, как он идет к машине, слегка наклонив голову в сторону. Леденящий страх вдруг охватывает меня и не дает сдвинуться с места. Я только машу ему вслед рукой, и слезы текут у меня по щекам, пока лимузин отъезжает от дома. Затемненные окна не дают разглядеть его, и я даже не знаю, помахал ли Тэлон мне в ответ.
Закрываю тяжелую деревянную дверь и несколько минут стою, прислонившись к ней в нашем таком красивом и уютном фойе. Так и хочется надавать себе самой по щекам.
О чем только я думала? Почему вся эта история с Дэнни казалось не такой уж и плохой идеей до того самого момента, когда я высказала ее вслух? В отчаянном желании прижать кого-то к стенке и выплеснуть в конце концов свою обиду за то, что меня столько раз бросали без каких-либо объяснений, я, пока обдумывала мысль встретиться с Дэнни, умудрилась полностью оправдать и логически обосновать ее у себя в голове. Все, чего я в итоге добилась — это обидела мужа и дала ему повод думать, что хочу пойти на свидание с другим мужчиной, пока его самого не будет в городе.
Я беру трубку домашнего телефона и, свернувшись калачиком на диване, набираю номер Кэт. Надеюсь, она дома.
— Привет, — отвечает она через пару гудков.
— Кэт… — с запинкой начинаю я. — Думаю, я облажалась. По-крупному.
— Ой-ей! Звучит не очень обнадеживающе. Что случилось?
— Я такая идиотка. Сегодня утром мне написал Дэнни, спросил, можем ли мы встретиться, поговорить…
— Дэнни? Этот придурок? — перебивает она.
— Да.
— Какого черта ему от тебя понадобилось спустя столько времени?
— Вот! Именно это я и хотела узнать. Он поинтересовался, можем ли мы встретиться, попить кофе, и я, если честно, хотела бы пойти, просто чтобы задать ему несколько вопросов. Он же ушел. Так и не объяснил, почему решил просто все закончить.
— Потому что он — мудак, вот почему! И точка!
— Да, конечно. Но хоть один раз я хотела бы услышать, почему они на самом деле меня бросают. Вот и все, Кэт. Мне просто хотелось, чтобы кто-то объяснил без оговорок и недомолвок, прямо в глаза, почему мое существование, мои чувства не имеют никакого значения, почему от меня можно просто уйти, не сказав «пока».
— Ох, Азия, — мягко вздыхает подруга. — Я знаю, тебе кажется, что дело в тебе, но это совсем не так. Всю жизнь тебя окружали не очень хорошие люди, но сейчас у тебя есть я, и Тэлон, и вся его семья, и мы все очень тебя любим.
— Я очень разозлила Тэлона, Кэт, — признаюсь я сквозь слезы. — Он уехал в свое турне, даже не попрощавшись. Никогда еще не видела его таким расстроенным и сердитым.
— Черт, Азия! Ты сказала ему, что хотела встретиться с Дэнни?
— Да…
— Как тебе такое в голову пришло? Ты же замужем. Конечно, он рассердился. Он же любит тебя.
— Он никогда не говорил, что любит меня, Кэт. Ни разу.
Она вздыхает в трубку, а на заднем фоне я слышу звук льющейся жидкости. Похоже на вино, льющееся в бокал.
— Поверь мне, подруга, этот парень тебя любит. Ты просто глупая, если не видишь этого.
— Зашибись, Кэт! Вот спасибо!
— Прости, но правда. В данном случае я безоговорочно на его стороне, и это не потому, что я не люблю тебя, наоборот — потому что очень люблю. А тебе сейчас не помешает прочистить мозги. Ты его любишь. Он любит тебя. Неважно, говорил кто-то что-нибудь на эту тему или нет. Любому, кто видел вас рядом, очевидно, что вы друг от друга без ума. И говорить своему любимому мужу, что собираешься встретиться с бывшим, просто нельзя. Никогда. Поверить не могу, что ты в принципе обдумывала такой вариант развития событий. На тебя такое совсем не похоже. У тебя наконец есть все, о чем ты когда-либо мечтала. И кому какое дело, что там хочет сказать Дэнни? Он же мудак!
— Не знаю. Я уже говорила, мне просто хотелось получить ответы на вопросы, которые меня давно мучают. Ты не представляешь, каково это, Кэт. Меня бросили все до одного: моя родная семья, а потом Дэнни. Я хотела, чтобы кто-то наконец объяснил почему. Мне вовсе не хочется вернуть Дэнни. Я люблю Тэлона больше, чем когда-то могла себе представить. Он сводит меня с ума, но я люблю его.
— Пожалуйста, Азия. Просто забудь обо всем этом. Забудь про Дэнни и его дурацкие разговоры и причины. Это все не важно. Важно то, что в твоей жизни теперь есть Тэлон, каким бы странным образом он в ней не появился. Важно то, что, как мне кажется, он никогда не уйдет, даже если очень зол на тебя прямо сейчас. Вытащи наконец свою бестолковую голову из задницы, пойди прими ванну, дай ему время остыть, а потом позвони и извинись, скажи, что была неправа.
— Ты права, — соглашаюсь я, сделав глубокий вздох и вытирая слезы. — Ненавижу сама себя за то, что так его рассердила. У нас все было так хорошо. Хотя он в последние несколько дней неважно себя чувствовал и из-за этого стал немного раздражительным, в остальном у нас все было прекрасно.
— Может, поговоришь обо всем этом с доктором Холлистер? Дело серьезное. Особенно не помешает обсудить твой страх быть брошенной и чувство вины.
— Нет, не хочу ее в это вмешивать. Черт! Как же раздражает эта часть эксперимента; что приходится рассказывать чужим людям о наших личных проблемах. Не переживай, в дневнике я все напишу. Надеюсь, Тэлон тоже не станет ей об этом рассказывать.
— Скоро эта часть закончится и больше не нужно будет жить как под микроскопом. Но, если честно, совсем не плохо иметь рядом кого-то, к кому можно обратиться за помощью, когда потребуется. Возможно, всем молодоженам не помешал бы семейные психолог хотя бы в первые несколько месяцев семейной жизни.
— Знаешь, а это, пожалуй, не
