Хуже всего было с большим пальцем, уже пораженным гангреной. Я сам видел этот палец: зеленый, гниющий — ужасное зрелище. Доктора готовились ампутировать его не позднее, чем через неделю, и шла речь о том, что, возможно, она потеряет всю ступню, а, быть может, и ногу до колена. Я помазал ей палец и ногу маслом, освященным на могиле отца Серафима, и попросил его заступничества за нее. В течение очень краткого времени гангрена исчезла полностью. Доктора решили, что необходимость ампутации большого пальца или еще чего-либо отпала и объявили, что произошедшее их “изумило”. И вплоть до сегодняшнего дня нет никаких рецидивов ее болезни, что весьма удивляет докторов, которые никак не могут это объяснить. Убежден, что это исцеление произошло заступничеством отца Серафима.
Расскажу и о еще одном чуде. Мой зять Стефан попал в серьезную автокатастрофу. Сломал обе ноги (причем на левой ноге сложные переломы), лодыжки и большой палец левой ноги раздроблены. Его немедленно доставили в операционную, и доктора четыре с половиной часа обрабатывали ему раны: кости в нескольких местах торчали наружу, в раны набилась уличная грязь, и была очень велика опасность инфекции, угрожающей жизни. Я видел фотографии его левой ноги и ступни, сделанные прямо перед операцией, и зрелище было ужасающее: левая ступня практически болталась, все связки и сухожилия были порваны, а кости полностью разбиты.
Во время первой операции мы молились в комнате ожидания. Вспомнив, что епископ Нектарий пел отцу Серафиму величание, я отслужил ему молебен за Стефана. Начиная со следующего дня, ему каждый день мазали ноги маслом, освященным на могиле отца Серафима. Мы смогли через повязки достать даже до одного из искалеченных пальцев его левой ноги.
После операции доктор сказал нам, что Стефан скорее всего потеряет ступню. Была также опасность, что, если инфекция попала внутрь, это могло создать угрозу для жизни. Но мы очень уповали на молитвы нашего Праведника пред Престолом Господним и терпеливо ждали.
Спустя шесть дней хирурги провели вторую операцию. То был критический момент, ибо, основываясь на том, что они увидят, сняв повязки, врачи должны были решить, можно ли сохранить ступню. Впоследствии сам хирург сказал, что это было чудо! Не только все хорошо заживало, но и малейшего следа инфекции не было, и это было еще одно чудо!
Верю, что в этом случае, как и во многих других, отец Серафим вновь услышал наши молитвы и обратился ко Господу, пред Престолом Которого он пребывает. Истинно, славится Господь во святых Своих!
Я был лично свидетелем обоих случаев чудес. Кроме того, во втором случае сохранились фотографии, способные несомненно убедить всех, что произошло сверхъестественное, что мы называем чудом.
Через раба своего отца Серафима Господь наш Иисус Христос совершил еще несколько чудес. Во веки веков да славится Господь наш, давший нам во укрепление и для вдохновения такого человека. Аминь”.
Иеромонах Дамаскин (Христенсен)
Хочу добавить к написанному отцом Дамаскиным, что в Москве сейчас пребывает мироточивая и чудотворная икона отца Серафима (Роуза), перед которой исцелилась в больнице, молившись отцу Серафиму, одна верная душа, которой врачи предрекали быструю и неминуемую смерть. Знаю, что это не единственная мироточивая икона отца Серафима.
Вячеслав Марченко
ПРИЛОЖЕНИЕ II. Блаженный святитель Иоанн (Максимович), СОВРЕМЕННЫЙ СВЯТОЙ ВОСТОКА И ЗАПАДА, архиепископ Шанхайский, Западноевропейский и Западноамериканский
Память 19 июня/2 июля (+ 1966)
Игумен Герман (Подмошенский),
Иеромонах Серафим (Роуз)
Братство преп. Германа Аляскинского,
Платина, Калифорния,
1971
Во имя Отца и Сына, и Святаго Духа.
Прошли годы, как ушел ко Господу великий иерарх Христовой Церкви, жизнь которого так необычайно благоухала христианскими добродетелями и являла благодать Святого Духа. Ныне, когда уже появились его жизнеописания в английских, французских, голландских, греческих и других изданиях, скажем еще по-русски об этом столпе Православия вселенского значения. В архиепископе Иоанне были соединены несколько видов христианского подвига, которые так редко совмещаются: во-первых, это мужество доблестного князя Церкви, во-вторых, аскетизм по преданиям святых столпников, берущих на себя строжайшее самоумерщвление и, в третьих, по временам подвиг юродства, превосходящий собой мудрость века сего.
В этом очерке мы не предлагаем читателю полного жизнеописания, здесь мы пользуемся только некоторыми выборками из материала, собранного Братством преп. Германа Аляскинского, основанного по благословению архиепископа Иоанна, который горячо желал, чтобы после канонизации отца Иоанна Кронштадтского последовала бы канонизация отца Германа, и новый Святой стал бы покровителем печатного слова миссии.
Теперь, когда это пожелание исполнилось, нашим долгом является возвестить правду о житии праведника, который в наше время глубокого упадка показал собой, что жива Святая Русь. Он как бы отражал святость ее представителей. На нем явилось некое оправдание высшего назначения русского рассеяния, явленное современному инославному и языческому миру. Для сознательно пришедших ко святому Православию он воистину является отцом Церкви, знаменем победы Христа над тьмою.
1. Благочестивая юность
Родиной архиепископа Иоанна был теплый цветущий край Харьковской губернии, где в местечке Адамовке в славной дворянской семье Максимовичей у родителей Бориса и Глафиры родился 4 июня 1896 года сын и наречен во святом крещении Михаилом в честь св. Михаила Архистратига Божия. Издревле фамилия дворян Максимовичей славилась на всю Россию своим благочестием и патриотизмом. Один из самых выдающихся Максимовичей был Церковью прославленный святой, святитель Иоанн, митрополит Тобольский, известный духовный поэт и писатель, автор замечательной книги “Илиотропион, или Сообразование человеческой воли с Божественной волею”, сибирский миссионер, пославший Миссию в Китай и, как при жизни, так особенно после своей кончины, источавший множество чудес от своих нетленных мощей, которые хранятся по сей день в Тобольске. Хотя святитель Иоанн умер в начале XVIII века, но дух его как бы особо почил на его дальнем племяннике, и юный Михаил уже с детских лет был совсем особенным мальчиком. Он был болезненным и ел мало. Игрушечных солдатиков превращал в монахов, крепость в монастырь. Под его влиянием его иностранная гувернантка приняла Православие. Родительское имение в Голой Долине находилось лишь в восьми верстах от знаменитого Святогорского монастыря, где он часто бывал. Этот дивный монастырь с Афонским уставом, расположенный на лесистом берегу Северного Донца, с великолепными соборами, высокой горой Фавор, со многими пещерами, схимниками, скитами, многолюдной братией (тогда было шестьсот человек) — все это оставило сильное впечатление на молодом “иноке с детства”.
В своем Слове при наречении во епископа Владыка так говорит о своей юности: “С первых дней, что начал сознавать себя, желал служить правде и
