Но я – да.
Без толку. Я сказал, что меня зовут Здоровяк, но это еще больше развеселило Лару. Или Джордж, добавил я в отчаянии, и она посоветовала мне уже определиться.
Между тем названивала с вопросами нервная женщина, которая временно управляла «Миледи». То она не могла решить, что делать с квитанцией на электричество, то сомневалась, нужно ли заказать еще кондиционера. А сейчас в довершение всего в подсобке с одной из моих лучших мастериц случилась истерика. Она заходилась в рыданиях, подвывала и несла что-то бессвязное: она испортила кому-то волосы, не поняла, что ее муж мечтает о детях, а люди совсем не доверяют друг другу.
О чем еще можно мечтать этим прекрасным рабочим утром?
Джерри с Бэзилом, которые обычно на раз справлялись с приступами дурного настроения, нервными срывами и неконтролируемыми эмоциональными всплесками, в растерянности разводили руками. Генри сказал, что нужно вызывать «скорую». Я зашел в подсобку и сел рядом со своей сотрудницей.
– Пандора, – мягко заговорил я.
– Ви, меня зовут Ви, – прорыдала она.
Я и забыл. В салоне она всегда была Пандорой.
– А я – Здоровяк. Это мое настоящее имя.
Я решил, вдруг поможет. Не помогло.
– Здоровяк? – недоверчиво переспросила она.
– Увы, да, – подтвердил я.
– О господи, – простонала она. – Этого еще не хватало. Тебя зовут Здоровяк.
Я решил перейти к делу. Пандора-Ви опять начала всхлипывать, поэтому я едва разбирал примерно одно слово из четырех: ее муж Иэн, клиентка на одиннадцать, бедная Бренда Десмонд с французом и новая луна.
Я подумал, что Генри, вероятно, прав. Может статься, она просто помешалась и ее требуется изолировать от окружающих и поместить в лечебницу. Я дал ей воды и успокаивающе похлопал по руке.
Мне сообщили, что пришла Лара. Я ответил, что ей придется подождать, и продолжил сидеть рядом и похлопывать по руке рыдающую женщину.
– Не стоит злить Лару, – выдавила сквозь слезы Пандора-Ви.
– Плевать. Лара меня уже разозлила. Она упорно верит в то, что я гей. Смеется надо мной. Издевается. Вот пусть теперь сидит и ждет, когда я буду готов заняться ее дурацким наращиванием.
Ви подняла на меня мокрое от слез лицо.
– Это она, конечно, здорово сглупила, Фабиан. Стоит на тебя посмотреть, сразу видно, что ты из тех, кто и нашим, и вашим, – заявила она с предельно серьезным выражением на раскрасневшемся лице.
Захотелось влепить мастерице хорошую затрещину, но сейчас было не лучшее время до посинения спорить о моих сексуальных предпочтениях. Впрочем, она заметила, как я на нее посмотрел.
– Если подумать, в бисексуальности одни плюсы, – проговорила она, глотая слезы. – Меньше рисков все испортить, больше возможностей устроить личную жизнь.
– Я не бисексуал, Ви. Я занимаюсь сексом с женщинами. Слышишь? С женщинами, девушками, цыпочками, чикулями, телками. Но похоже, в недостаточных объемах. С этого дня начну тащить в кровать каждую встречную. Пусть всякие всезнайки Лары полюбуются. Это им глаза-то раскроет…
Я заметил, что рот Ви округлился от ужаса. Но взгляд ее был направлен не на меня, а куда-то поверх моего плеча. Я понял, кто там, еще до того, как обернулся. За моей спиной стояла Лара и ловила каждое слово. Вид у нее был крайне неодобрительный.
– Как ты посмел довести Пандору до слез! – начала она. – Нашел кого задирать, громила. Пандора, бедняжка, что этот грубиян тебе сказал?
Пандора в ответ на сочувственный тон, естественно, снова залилась слезами. До меня опять донеслось: дети, новая луна, Иэн, клиентка на одиннадцать, француз, браслет. Бессвязный, совершенно неудобоваримый набор слов. Однако Лара разобралась мгновенно. Она сказала, что не видит никакой проблемы, мы сделаем вид, будто не поняли, что произошло.
Ну, с этим я справлюсь. Я действительно не понял, что произошло.
Одиннадцатичасовой клиентке передадим купон на бесплатное обслуживание в нашем салоне. Ви должна бросить принимать противозачаточные таблетки. Иэн ее любит. Браслет куплен для Ви, а не для одиннадцатичасовой клиентки. Все прекрасно, плакать решительно не из-за чего. Главное – не нервничать.
Галиматья какая-то.
Но Ви вытерла слезы, высморкалась и улыбнулась.
– Сложно не нервничать, когда работаешь в таком салоне, – пожаловалась она Ларе.
– Перейди куда-нибудь поспокойнее и поближе к дому, – предложила Лара.
– Это куда? – спросила Ви.
– Я уверена, Лось, или Здоровяк, или как вы его тут зовете, придумает, чем тебе помочь.
Лара отвечала Ви, но улыбалась при этом мне. Улыбалась как-то по-новому, так, будто впервые как следует меня рассмотрела.
И я действительно кое-что придумал, не сходя с места.
Ви, так уж совпало, живет недалеко от «Миледи» – на дальней окраине Россмора, рядом с Боярышниковым лесом. Она может взять на себя управление парикмахерской. Пусть варится там в своих детях, браслетах, новолуниях, да в чем хочет, главное, никаких больше контактов с сегодняшней одиннадцатичасовой клиенткой. И все будут довольны. Если возражений не имеется, можно уже наконец вернуться к работе? Пожалуйста.
Так мы и сделали. Я поймал взгляд Лары в отражении зеркала и сказал, что ей не нужно наращивание, у нее и так шикарные волосы.
Она поинтересовалась, не нарушаю ли я профессиональную этику, поглаживая ее шею столь откровенно. Это действительно требуется или меня можно лишить лицензии за неэтичное поведение?
Я ответил, что не совершаю ничего предосудительного и вообще у нас в салоне особые правила поведения. Она игриво рассмеялась и сказала, чтобы я даже думать забыл о том, чтобы тащить в кровать каждую встречную.
Она и это успела услышать…
Глава 15
Проверка на сообразительность
Часть первая
Мелани
Знаете, как это бывает: думают, раз человек глухой, значит умственно отсталый. На деле все с точностью до наоборот. Глухие часто сообразительнее многих, потому что им приходится напрягать другие органы чувств. Я все время заглядываю людям в лица, наблюдаю за ними, чтобы понимать, в каком они настроении. Если обращать внимание на то, как люди сжимают кулаки, прикусывают губу или даже просто ерзают, можно сразу догадаться, что происходит. Прогулявшись по Касл-стрит и Маркет-стрит, я могу точно сказать, какое настроение царит в Россморе.
Так вот, когда зашла речь о том, что мне придется пройти тестирование на проверку умственных способностей, я, конечно, поняла, что дело серьезное. И чем больше родители настаивали на том, что волноваться не стоит, тем больше я в этом уверялась. Я же не дура. Совершенно глухая, да, но не глупая. Все дело было в поступлении в школу Святого Мартина для таких девочек, как я.
– Тебе там понравится, Мелани, только бы место нашлось, –
