Значит, с главами все оговорено как безвозмездное действие.
— Но ты сама же говорила…
— В данной ситуации оплатой становится гарантия безопасности социума, происходящая из выполненных действий.
— Понятно, — я покивала, — а объявление ты повесила?
— Повесила, указала, чтоб на кафедру подходили. Но пока тихо. А сейчас нам надо открыть комнату и посмотреть, что и как. Возможно, придется хорошенько прибраться.
— Обязательно. Думаю, там пыли накопилось по колено, не меньше.
— Ну, по колено — не по колено, но с ладонь — точно, — бабушка достала ключ от комнаты, до этого лежавший в тайнике, указанном призраком покойного Данилы. Мы его забрали сразу, как вернулись из Михайловского, но пока не трогали.
Я приготовила швабру, тряпки и ведра, и мы пошли. Комнатка и в самом деле оказалась, скажем честно, убогой: стены, выкрашенные зеленой масляной краской, давно немытое окно, узкая скрипучая койка, узкий шкаф и тумба, заменяющая стол. Пара табуреток и стул. Все было покрыто толстым слоем пыли, но другого мусора я не заметила:
— Мдя…
— Сойдет. А там придумаем что-нибудь. Посмотри, что тут с вещами, Криста: совсем личное можно и выкинуть, а посуду и то, что можно использовать, оставим.
— Да какие личные вещи-то у заводских работяг? Фотографии тогда стоили дорого, письма, разве что, — говоря это, я аккуратно открыла тумбу.
— О, отлично! — ба осмотрела стопочку тарелок, пару кастрюль и сковородку, столовые приборы в пустой банке, кое-какие другие вещи, — начать есть с чего. Все старое, а значит — надежное.
— Ага, — я закрыла и перешла к шкафу.
Тут было поинтереснее. Мы обнаружили подушку, матрас и шерстяное одеяло. Старый костюм, видимо, выходной, как раз, подходивший молодому парню вроде покойного. Пару портянок, вышитое полотенце. Еще по мелочи.
— О! Костюм я продам Арсентьевне с «блошки», туда же можно сбыть остальное, что нам не надо. Какая-то копеечка, все хорошо. Да и связи упрочим, это полезно.
— Полотенце мы себе оставим, — бабушка улыбнулась, рассматривая вышивку, — уж больно красивое. Портянки пойдут на тряпки, убирать и мыть. Или еще на что хозяйственное. Смотри, полотно-то какое основательное! Умели же раньше делать!
Мы оставили выбранные вещи, и я занялась уборкой.
* * *
А в пятницу бабушка нашла потенциального жильца: невысокого паренька в очках с серьезным взглядом. Она показала комнату, обговорила условия. Ударили по рукам, и ба привела новенького на кухню, знакомить с соседями:
— Вот, наш новый сосед, прошу любить и жаловать!
Все обернулись.
— Хазаров Кирилл, — представился парень, — студент первого курса физико-математического факультета Санкт-Петербургского Университета.
— Очень приятно, — я вышла вперед, подавая всем пример, — Кристина Стригова.
Пока все знакомились, вернулась к плите: завтра утром поедем на машине, надо собраться и приготовиться. Суп, второе, некоторые вещи. Так как мы поедем на машине, проблем с тяжестью не будет. Еще, разумеется, с нами поедет самовар: он, конечно, замечательный, но уж больно много места занимает!
Стоило новенькому выйти, как Аннушка насела на меня:
— А кто он такой?!
— Студент, тебе же сказали, — тетя Оля аккуратно свернула последний голубец и уложила в латку, — приехал учиться.
— Как я его понимаю!.. — добавил Дима, — некоторые общаги хуже помойки бывают! Уж я насмотрелся, точно знаю. Да и делить комнату с несколькими чужими людьми всегда сложнее. Пока обвыкнутся и притрутся… нервов!! — он закатил глаза и выключил огонь под кастрюлей, — а готовить может и на моей плите, мне не жалко. Я и так в основном на работе, а ближайшую неделю, вообще, аврал будет.
— Мы договорились, что он будет использовать нашу, — я перемешала рагу, — что там студенту готовить? Разве что сосиски сварить, да яичницу пожарить. Холодильника в комнате нет, потом, может, подкопим и маленький купим. Посуды чуток имеется, жить можно.
— Лиха беда начало, — кивнули соседи.
На том и порешили.
* * *
А рано-рано утром в субботу мы вдвоем перетаскали в машину вещи и поехали на дачу. Город потихоньку просыпался: почти не было прохожих, машины только изредка проезжали по остывшему за ночь асфальту. Хорошенько прогретый двигатель машины бодро фырчал, пока мы пересекали Неву по мостам, неслись по проспектам и кружили по улицам. Я с непривычки осторожничала, сильно не торопилась, бабушка рядом с картой на коленях отслеживала маршрут и следила за тем, чтобы мы не заблудились.
— Надо дать машине имя, — вдруг решительно заявила ба, стоило нам повернуть на проспект Стачек.
— Имя? — я внимательно следила за неторопливым грузовиком впереди и не сразу поняла смысл.
— Ну да! Как говорится: дашь имя — дашь силу. Позже на участке нужные ритуалы проведем.
— Тогда… — я лихо обогнала доставший меня грузовик и прибавила газу, — мне нравится Манечка.
— Манечка?.. Почему именно так?
— Машина-Маша-Машенька-Манечка.
— Ну что ж… — бабушка с сомнением посмотрела на меня, но кивнула, — вполне логично. И очень… по-женски. Подойдет.
Машина, видимо, одобряя мой выбор, басисто зарокотала и начала лучше слушаться руля.
— Кажется, ей нравится.
Мы выехали на Комсомольскую площадь, обогнали поливальную машину и снова вырулили на Стачек. Дальше можно было чуток выдохнуть: сложный перекресток будет только с Маршала Жукова.
— Надо было, пожалуй, купить что-нибудь сладенькое, мастера угостить чаем.
— Можно будет остановиться у магазина. Смотри впереди, а я скорость сброшу.
Мы проехали еще пару кварталов, когда ба указала на небольшой магазин, из которого как раз вышла тетка:
— Вон, смотри! Открыто!
— Сейчас… — я сосредоточилась на процессе параллельной парковки.
Бабушка подхватила сумочку, я заперла машину. По раннему часу иных посетителей в магазине не было. Сонная продавщица баюкала в руках большую кружку с кофе: аромат стоял на все помещение.
— Здра-аах! — сте, — она подавила зевок, — чего желаете?..
— Здравствуйте. Что у вас есть сладенького, к чаю, свежего?
— Вот двадцать минут назад машина уехала, с хлебозавода, — она провела рукой в сторону хлебного отдела, — хлеб, батон, плюшки свежайшие, обсыпные рогалики. Бублики я сама беру, мои мелкие, аж дерутся.
— Нам, пожалуй, полбуханки ржаного, батон, вот эти рогалики и два бублика. Сушки есть?
— Найдутся, — продавщица поднесла к кассе продукты, — вам с маком или с солью?
— С маком.
Целый пакет бабушка понесла сама: бесплатную сумочку нам подарили, в честь большой покупки.
— Симпатичный пакетик, — я посмотрела на яркие-яркие разводы лилового и фиолетового, — и большой, пригодится в хозяйстве.
— Ну да.
Мы вырулили на проезжую часть и двинулись дальше. Разъехались на перекрестке с трамваем, бибикнули велосипедисту, дуриком рванувшему наперерез. Стачек сменилось Петергофским шоссе, и я прибавила газу: машин было совсем мало. Выехав на Морскую улицу в родимом Мартышкино, добрались до нужного поворота и попали на Лесную.
Было тихо и свежо, где-то каркала ворона, шумели деревья. Бабушка вышла первой
