В семье Тайлера он – первый внук, а моя мама только и делает, что балует его. Поэтому комната нашего сына, вероятно, сама по себе может сойти за магазин игрушек. В последнее время я стала отдавать некоторые на благотворительность, а Бауэр этого даже не замечает.
– Вот значит как, – подталкиваю я мужа.
Тайлер лишь пожимает плечами, потому что у него не получается разыгрывать из себя строгого родителя.
– Каллиопе нужна была новая соска, но как только мы приехали, все пошло по наклонной.
– Встретимся снаружи? Мне нужно переодеться, – говорю я.
Пока я снова облачаюсь в повседневную одежду, Татьяна проводит со мной профилактическую беседу. Поэтому, когда встречаюсь с семьей у входа, я чувствую себя куда спокойнее. Бауэр играет с трансформером, которого я никогда раньше не видела, так что я прихожу к выводу, что это одна из трех позволенных покупок.
Тайлер открывает и придерживает для меня дверь. Я беру Бауэра за руку и выхожу с ним на улицу. Стоит мне оказаться на свежем воздухе, как воспоминания об интервью накатывают с новой силой, и я стону от досады.
Повернувшись к мужу, я спрашиваю:
– По шкале от одного до десяти, насколько плохо я справилась?
– Ты шутишь, Динь? – приобнимает он меня. – Да ты их просто порвала.
– Я сказала то, чего не должна была.
Он переплетает наши пальцы.
– Ты сказала то, что действительно думаешь. За это я тебя и люблю.
Мы проходим еще несколько кварталов, пока не добираемся до одного из наших любимых итальянских ресторанов. Им владеет парочка, что уже знает нас по именам. Они хлопочут вокруг детей, приносят Бауэру цветные карандаши, а мне простыню, чтобы прикрыться. После этого нас оставляют выбирать блюда. Я забираю у Тайлера Каллиопу и кормлю ее, пока свободной рукой пролистываю меню.
На телефон приходит уведомление, и я уже собираюсь заблокировать экран, потому что предпочитаю забыть о работе, когда провожу время с семьей. Но не удержавшись, все же читаю начало сообщения.
Татьяна: Ты попала в топ десять! Точнее – ты на четвертом месте!
Боже.
Горло сжимается, на глаза наворачиваются слезы. Не отрывая взгляда от сообщения, я перечитываю его несколько раз. Это была одна из тех больших целей, которые мы ставим, но даже не надеемся достичь. Я уже пару недель числилась в списках бестселлеров, но никогда еще не была так близка к вершине. Никогда не попадала в первую десятку. И не думала, что когда-нибудь попаду. Даже в самые мрачные времена, когда мне хотелось все бросить, Тайлер уверял меня, что все получится.
– Сер? – касается он моей руки и наклоняет голову, чтобы поймать мой взгляд. – С тобой все в порядке?
– Да, – я сглатываю и пытаюсь сморгнуть слезы счастья. – Тати написала, что я… что я на четвертом месте.
– Я всегда знал, что так и будет, – усмехается он.
Бонусная глава № 4
Лучшее
Тайлер
Я даже не представлял, каким сумбурным может быть День благодарения с шестью детьми, что носятся повсюду. Точнее, с пятью, потому что Хендрикс еще не научился бегать.
– Чейз, твой сын снова рисуется, – цокает языком Бейли.
– Интересно, откуда у него это, – Серафина закатывает глаза и поворачивается, чтобы Хендрикс не срыгнул ей на плечо.
– Он же просто катается, и не забывай, что говоришь о своем племяннике, – усмехается Чейз.
– Нет… – вытягивает шею Бейли. – Он точно рисуется.
Мы устроили на заднем дворе каток, и Гейб, сын Чейза и Бейли, несмотря на то, что младше, все же накручивает круги вокруг Бауэра. Начинающий хоккейный вундеркинд не упускает шанса продемонстрировать свои таланты. По языку тела Баэура понятно: его это раздражает. Мы сидим в гостиной, из которой виден двор, но я не слышу, что мальчишки говорят друг другу.
– Нам нужно поработать над концентрацией Бауэра, – заявляю я Серафине. – Я люблю его, но он не умеет проигрывать.
Поскольку он хочет стать вратарем, как я, нам придется туго.
– Думаешь? – качает она головой. – На прошлой неделе он опрокинул доску для Монополии, потому что проиграл. Кстати, а где девочки? Что-то они притихли.
– Последний раз, когда я видела Риз, Татум и Калли, они тихо играли в куклы в комнате Калли, – Бейли указывает в конец коридора, где расположены спальни.
– Клянусь, девочки устроены совсем иначе, – фыркает от смеха Серафина.
С заднего двора доносятся крики и, оглянувшись, я вижу, как Бауэр и Гейб громко спорят. Бауэр сердито жестикулирует, а Гейб качает головой.
– Пришло время изображать из себя рефери, Картер, – я встаю, и, проходя мимо, даю Чейзу подзатыльник.
Как только мы выходим на улицу, напряжение между мальчиками спадает, и мы играем с ними, пока не стемнеет. Несколько акров земли за городом – прекрасное приобретение. Дети могут свободно бегать и наслаждаться природой: здесь у них есть полноразмерный каток и огромная площадка для летних развлечений, недоступных в мегаполисе. Хотя мы не стали продавать дом, так что всегда можем совмещать приятное с полезным.
Когда включаются прожекторы, пора заканчивать игры, и мы загоняем детей в дом. Бонусом является и то, что они слишком устали, чтобы друг с другом спорить.
Когда мы заходим в гостиную, в доме темно и тихо. Вид двух открытых кухонных шкафчиков вызывает у меня улыбку. Должно быть, Серафина решила выпить чашку чая или просто воды перед сном.
Из комнаты Келли доносится слабое хихиканье – признак того, что девочки, вероятно, забрались в кровати и болтают, пока не заснут. Бауэр все еще хмур, поэтому я не купаю его перед сном, а просто переодеваю в пижаму и веду пожелать спокойной ночи Серафине. Мы находим ее в спальне, она крепко спит на все еще застеленной кровати. Хендрикс тоже сопит в стоящей рядом люльке.
– Прости, приятель. Твой брат не дает мамочке спать по ночам. Ты увидишься с ней утром, – говорю я, отводя Бауэра в его комнату. Я читаю ему несколько сказок, а затем, прежде чем погасить свет, включаю черепашку, у которой светится панцирь.
Мгновение спустя в комнату с Гейбом в руках заходит Чейз. Он укладывает сына на нижний ярус кровати Бауэра. Стоит нам только оставить мальчишек в комнате, как мы слышим шёпот и смех, свидетельствующие о том, что эти двое помирились. Не могу решить, похож ли Бауэр на своего кузена, или же они отличаются друг от друга как небо и земля. Эти двое больше напоминают родных братьев, которые часто бьются лбами.
Когда я возвращаюсь в нашу спальню, Серафина
