сцепились в яростной схватке, доставляя их создателям невыносимую боль.
Господина Ноксвила уже трясло – видимо, сказалось участие в предыдущих боях. Я была немногим его лучше. Вопрос заключался в том, кто из нас дотянет до конца. И в каком виде. Внезапно более опытный, более сильный ящер крепко сдавил в объятиях свою противницу и, удерживая ее до последнего, с разгону вдавил в твердый, покрытый песком пол арены.
Меня затрясло. Из носа снова потекла кровь. Судя по рези в глазах, сосуды и там полопались. Черная майка насквозь пропиталась потом.
«А может, махнуть на все рукой и сдаться? – пронеслась в голове крамольная мысль. – Работы так работы. Зато останусь жива».
И в этот момент на меня снизошло озарение. Я вспомнила, как перехватила контроль над фантазией Шона и подумала, почему бы не попробовать провернуть что-то подобное и в этот раз. Ослабила контроль над валявшейся в песке воительницей и, переключившись на угрожающе нависшего над ней ящера, который готовился нанести очередной удар, постаралась подчинить его своей воле.
– Стой. Стой. Стой, – страстно шептала, наблюдая за тем, как рука зеленого зверя затряслась, сопротивляясь врагу. – Замри! – выпалила я, и ящер мне подчинился.
Теренс испуганно вытаращил на него глаза.
– Кара, ты жжешь, – прошептал перевозбужденный Макс.
– Кончай с ним, – добавил стоявший с другой стороны Тим.
Как раз это я и пыталась сделать. Теренс пыжился, пыжился, вены на его лице под действием усиленного тока крови проступили сильнее. Взгляд сделался безумным. Он пробовал, пробовал вернуть контроль над фантазией, но не мог. И это его пугало. Наконец мой соперник плюнул на все и создал себе орка. Но я тут же развеяла ящера и перехватила контроль и над ним.
Теренс сопротивлялся. Было видно, как его ломало. Но он не хотел, не мог заставить себя сдаться. А я не могла позволить ему одержать над собою верх.
С минуту мы напряженно вглядывались в лица друг друга. Теренс от перенапряжения стиснул зубы. С его лба стекали две струйки пота. Я выглядела примерно так же. А потом его глаза неожиданно закатились, и господин Ноксвил с грохотом рухнул на пол арены.
Ведущий осторожно к нему подошел. Я же, дематериализовав фантазию, с замиранием сердца наблюдала за мужчинами.
Хоть бы Теренс был жив, хоть бы Теренс был жив… Я не перенесу, если он погибнет по моей вине!
– Он жив! – прокричал в микрофон ведущий, для которого происходящее, казалось, было не более чем развлечением, и я с облегчением вздохнула. – Победила Кара Грант!
От перенапряжения в глазах потемнело, и я, жадно хватая губами воздух, рухнула на грязный дощатый пол арены. Зрители что-то кричали, шумели, словно рой взбесившихся пчел, а я сквозь полуприкрытые веки смотрела на серый обшарпанный потолок. Какими-то неловкими, плохо скоординированными движениями стирала со лба, щек, носа пот, размазывала липкие кровавые следы, облизывала губы и радовалась тому, что все наконец закончилось.
Когда Макс с Тимом ко мне подошли, я даже не повернула головы на звуки их голосов.
– Кара, пляши! Ты выиграла сорок три тысячи эфи! – выпалил донельзя довольный Макс.
– Какой-то псих поставил против тебя целое состояние и проиграл! – добавил не менее возбужденный Тим.
Я поморщилась. Медленно повернула к ним голову и хрипло выговорила:
– Что?
– О, да ты совсем плоха, Кара, – отмахнулся от моего вопроса вмиг присмиревший Макс.
– Эй, Тим, давай-ка попробуем ее поставить на ноги.
Пока ребята помогали мне встать, я думала о Шоне. Выходит, он был здесь. Видел, что я готовлюсь сражаться и верил в мою победу настолько, что отстегнул бешеное количество эфи, чтобы меня поддержать. Захотелось швырнуть выигранные деньги ему в лицо. Но сделать этого я не могла. Слишком уж они мне были нужны! И я их заслужила. Потом и кровью.
Когда друзья вывели меня на улицу и я втянула ноздрями прохладный вечерний воздух, стало легче. Внезапно увидела сидевшую на тротуаре сгорбленную фигуру Теренса. У него был такой вид… как у покойника. Или как у человека, который скоро умрет. На него было больно смотреть.
– Ребята, подождите меня здесь, пожалуйста. Я на минутку.
С этими словами заковыляла к недавнему сопернику. Осторожно села с ним рядом и тихо сказала:
– Ты хорошо дрался, Теренс.
– Ты тоже, Кара. Поздравляю.
Я покусала губу, помолчала и спросила:
– Тебе очень нужны деньги?
– Да, – бесхитростно признался он. – Но ничего не попишешь, ты победила честно, а на второй заход мне не хватит сил.
Сердце сжалось. Я представила, вдруг Теренс тоже оказался загнан в ловушку и понятия не имел, как из нее выбраться. Только, в отличие от меня, поддержки друзей у него не было. Сегодня он ведь тоже на арену вышел один, а оттуда на улицу его вынесла охрана.
– Вот, возьми. – Я вытащила из левого кармана плаща смятые купюры и протянула ему. – Здесь тысяч десять примерно. Больше дать, к сожалению, не могу. Мне тоже очень нужны деньги.
Теренс с жадностью на них посмотрел. Его рука дернулась, но дар он не принял, сумев сдержать порыв в последний момент.
– Зачем ты их мне даешь, Кара? Из жалости?
– Нет. Просто хочу помочь. Ты хорошо сражался и честно их заработал. Возьми.
Теренс недоверчиво на меня посмотрел, но деньги все же принял. Я с облегчением вздохнула и улыбнулась уголками губ.
– Спасибо, – тихо сказал он, запихивая «кровавые эфи» в карман толстовки, а потом неожиданно спросил: – Что привело тебя на арену?
Я пожала плечами.
– Не успеваю закончить проект. Сроки сжали, одолжить деньги на штраф не у кого, а бросать все и идти отрабатывать долг перед Эдемом не хочется.
Теренс нахмурился и очень серьезно на меня посмотрел.
– Ты правильно поступила, что пришла сюда, Кара. Эти пресловутые работы… Оттуда почти невозможно выбраться.
– Ты был там? – взволнованно спросила я.
Теренс кивнул.
– Да. Страшное место. Оно ломает людей. Год назад весь наш отдел один за другим туда вывезли… – Он тяжело вздохнул, сглотнул, и его губы зашевелились снова. – Я проторчал там два месяца и четырнадцать дней. Потом повезло – вернулся. Единственный из отдела. Поверь, Кара, лучше сдохнуть вот здесь, на арене, чем оказаться там, – сухо сказал он и медленно встал на ноги. – Удачи тебе и еще раз спасибо.
С этими словами мой недавний противник, пошатываясь, направился куда-то вдаль, а я еще несколько минут сидела на холодном тротуаре и мрачно смотрела ему вслед. Слова Теренса испугали меня не на шутку. А вкупе с предупреждением Шона… В общем, перчатки эмпатии надо было как можно быстрее закончить. Не важно как.
Выигранные деньги позволили выкупить мне лишних тридцать шесть часов. Этого должно было хватить на то, чтобы доделать проект. А когда на следующий день ко мне пришел Даниэль, с радостью сообщила ему, что его помощь больше не требуется и я со всем разобралась сама. Он поверил, но сказал, что если что-то изменится, то я должна к нему сразу же обратиться. Я кивнула, на том мы и распрощались.
Стараясь не обращать внимания на слабость и дикую мигрень, снова села за компьютер.
Открыла «Творца» и принялась добивать перчатки. Организм протестовал против работы в режиме нон-стоп, но к его мнению я не прислушивалась. И вот когда в конце тоннеля забрезжил такой желанный свет, меня неожиданно вызвала Кристина.
– Кара, на твоем счету образовался огромный долг, – без предисловия заявила она. – Ты должна немедленно его погасить, иначе…
– Кристина, постойте, – встрепенулась я, – какой долг? У меня же на счету лежало почти тридцать восемь тысяч. Тридцать семь с половиной списали в качестве штрафа, но несколько сотен там еще оставалось.
– Ты забыла про налог, Кара, – мрачно пояснила куратор. – Чем выше ты поднимаешься по карьерной лестнице, тем больше отдаешь в казну ФФЗ. К тому же его снова подняли. В этом месяце ты должна заплатить еще тысячу эфи, иначе тебя отправят отрабатывать долг перед Эдемом. Причем сегодня же.
Стало страшно.
– Кристина, но у меня нет таких денег. Даже не представляю, у кого смогу столько сейчас одолжить!
– Тогда иди к господину Феррену, – бескомпромиссным тоном заявила она.
Я уже открыла рот, чтобы сказать, что мы
