руль. Прежде чем труп соскользнул в сторону, я заметил, что его серо-синюшная кожа изрешечена проколами. Старик был выпит, обескровлен до последней капли.
Сзади слышались глухие хлопки, треск падающих деревьев, грохот рушащихся зданий. Комья земли, осколки кирпича с жестяным бряцаньем колотили по крыше и капоту нашей машины. Вдруг справа без вспышки, словно кто-то с обратной стороны ударил по дорожному полотну гигантским молотом. Асфальт вздулся и в следующее мгновение разлетелся ошметками. Его осколки ударились по кузову, влетели в салон. Я едва успел закрыться автоматом. Ударная волна едва не опрокину легковушку. Несколько метров мы проехали, балансируя на двух колесах. Утиные головы стреляли непрерывно, стирая в крошево здания и укрытия, из которых еще велся огонь.
Наше поражение становилось все очевиднее. В проломе кирпичной пятиэтажки я видел, как инопланетный истребитель испускал рассеянные пучки разогретого воздуха. Неизвестной природы снаряды прошивали людей насквозь, вырывая куски плоти, пролетали дальше, взрывали землю, здания, дороги, деревья... Жуткие раны на трупах еще некоторое время дымились, источая тошнотворный запах горелого мяса.
Неожиданно из-за гаражей со стороны анклава, оставляя белесые следы, к истребителю устремилось четыре ракеты. Утиная голова накренилась, ушла в сторону. Три ракеты прошли мимо, но четвертая врезалась в борт и взорвалась яркой вспышкой. Машина качнулась, но не упала, заложив крутой вираж, скрылась за руинами.
Больше хлопков не слышалось, но от этого легче не стало. Истребители пришельцев уничтожили линию обороны. Нас оставалось только добить, чем и занимались безголовые твари.
На Ухтомсой обогнали пустой бортовой ЗИЛ. В кабине сидел бледный перепуганный старик. Вытаращенными глазами он смотрел вперед, костлявыми руками судорожно сжимал рулевое колесо. Грузовик ревел, словно раненый зверь, видимо, водила от страха забыл переключить скорость, и катил на первой передаче.
- О шельма, - зло прошипел Дмитрич. - Тормози!
Клим надавил на педаль, машину повело юзом. Я не успел выставить руки, треснулся виском о подголовник переднего сиденья. Боль вырубила меня на несколько секунд. Когда снова включился, за рулем и рядом уже никого не было. Я завертел головой. В заднее окно увидел Дмитрича и Клима. Они шли по дороге на встречи грузовику.
Клим поднял помповуху и выстрелил в воздух. Не сбавляя оборотов, ЗИЛ пер прежним курсом. Дмитрич сбежал на обочину и дал короткую очередь по лобовому окну со стороны пассажира. Армейский тяжеловоз вильнул, пронесся мимо нашей легковушки буквально в сантиметре, и встал на обочине, взбив облако пыли.
Глава 34. Битва за город 2
Дмитрич подбежал к кабине. Водительская дверь распахнулась. Он не успел открыть рта, как раздался пистолетный выстрел. Старик пригнулся, а в следующее мгновение ответил автоматной очередью.
Я сбросил оцепенение, на ватных ногах вывалился из легковушки и ринулся к ЗИЛу. Клим тоже бежал к усмиренному грузовику.
- Вы езжайте, а я вертаюсь. Можеть, подбяру кого, - закинув автомат на сиденье, Дмитрич залез в кабину. Бесцеремонно вытолкнул мертвеца через пассажирскую дверь, воткнул передачу и стал разворачивать ЗИЛ. Мы еще минуту смотрели вслед трехосному автомобилю, который быстро набирал скорость и удалялся к передовой. Из-за поворота ему на встречу выехал автобус, набитый ополченцами. ПАЗик катил медленно с открытыми дверями, люди запрыгивали в него на ходу. Руки подхватывали их и втягивали внутрь.
По пути к анклаву мы с Климом подобрали пятерых задыхающихся, еле волочащих ноги дедов.
Уже, будучи возле КПП услышали оглушительный взрыв. Обернувшись, увидели в районе подшипникового завода черное облако, медленно взмывающее к небу.
- Подорвали цистерну, - сказал кто-то с заднего сиденья.
Мы въехали в ворота и сразу оказались в гуще событий. На дороге стояли заградительные блоки, регулировщик направлял всех вправо в проход между блоками и забором. Его помощники принимали прибывший транспорт и расставляли на парковке. Ошалелых, разбитых от страха параличом ополченцев собирали на просторной площадке перед универмагом. Раненых и больных перегружали в машины скорой помощи и увозили куда-то вглубь анклава. Кругом суетились старухи с медицинскими сумками.
Суматоха стояла невообразимая: крики, вопли, стенания слышались со всех сторон, пахло горелым мясом. Командиры из молодых фермеров с руганью, пинками и тычками пытались навести порядок. Их было немного, но они сразу бросались в глаза своей подвижностью, пышущими силой телами. С легкостью, словно пушинки, держали в одной руке тяжелые автоматы, другой встряхивали мешки с костями.
Серебристый внедорожник влетел в ворота и сходу врезался в блоки. Регулировщик едва успел отпрыгнуть в сторону. От удара водителя выбросило через лобовое окно. Несколько старух бросилось к старику, распластавшемуся на асфальте.
Вопли и стенания перекрывали команды командиров. Они наспех сколачивали небольшие отряды из способных сопротивляться, и уводили на позиции. Тут же стояли ящики с боеприпасами и оружием. Два мужика в камуфляже и с тубами ПЗРК бежали к ближайшей пятиэтажке.
Я горстями рассовывал по карманам патроны, когда у КПП застрочила «Шилка». Следом послышались крики:
- Закрывайте ворота!
Несколько человек бросилось к створам. Они почти их сомкнули, когда раздались вопли:
- В сторону!
В следующее мгновение раздался удар, ворота со скрежетом распахнулись. Не все успели отскочить. Двоих стариков отбросило назад. Тому причиной стал ПАЗик с открытыми дверями, который собирал отступающих. Опасно накренившись на повороте, он остановился возле самых блоков. Сзади прогремели один за другим три взрыва. Черные букли потянулись к небу.
Я подбежал к коренастому мужчине со шрамом на скуле, который метался перед воротами и хриплым голосом выкрикивал и команды.
- Там Дмитрич, он на ЗИЛе сейчас людей привезет. Не запирайте ворота, - взмолился я.
- Поздно! - отрезал он и побежал к «нисану» в кузове которого на высокой треноге крепился крупнокалиберным пулеметом.
Ворота закрыли.
Окна домов вдоль забора ожили вспышками и треском автоматных очередей. Совсем рядом раздались взрывы мин и гранат. Куски земли, асфальта, ошметки псов перелетали через забор и сыпались на головы ополченцев.
- Они уже здесь! Спасайтесь, кто может! - вопил тощий дед с ошалелыми глазами и голым торсом. Правой рукой он зажимал хлещущий кровью обрубок левого предплечья. Словно пьяный, бежал по дороге и истошно орал.
Народ бросился врассыпную. Командиры не справлялись с обезумевшей от страха толпой. Ни окрики, ни тумаки, ни выстрелы в воздух не могли их остановить.
Когда одни бежали сломя голову, другие защищались. Дома вдоль бетонного ограждения ощерились стволами и осыпали тварей градом пуль. Преграда сдерживала безголовых существ, но надолго ли?
Багровое солнце
