возмездие хуже?
Призрак Вэнь молчала.
– Госпожа Ду, – я медленно повернулась к ней, – скажите, опасен ли Огонь Небес для других? Разве эта трава не есть особый вид яда? Разве обычная трава, усиливавшая энергию ян, могла стать настолько ценной для семьи Ду?
– Теперь вы можете подозревать меня в чем угодно, госпожа Гао. Не думаю, что ваши намеренья чисты, раз вы скрыли свою связь с семьей У!
Все еще нападала.
– Госпожа Лу, скажите, разве Огонь Небес не яд?
Лу-Лу вздрогнула, ее глаза испуганно уставились на меня.
– Госпожа Лу?
– Я… я…
– Госпожа Лу, почему бы вам не принести книги семьи Ду и не показать их Главе?
– Я… – Девушка посмотрела на тетю, потом на меня, потом на кузена, но все-таки поднялась.
– Лу-Лу, ступай и посиди у себя.
Я резко обернулась.
Бай Син наконец поднялся. Его холодные глаза были спокойны.
– Прикажите принести те книги. Все книги семьи Ду! – Я сделала шаг к нему, но он остановил меня взглядом.
– Лу-Лу, иди к себе.
Молодая госпожа выбежала, сдерживая слезы.
– Вы не понимаете? – Я не могла поверить, что Бай Син был так глуп. – Дайте мне доказать вам…
– Госпожа Гао, боюсь, я не могу позволить вам вмешиваться.
Почему он…
– Если бы дочь Главы У Чжичэна была жива, она имела бы право решать судьбу госпожи Ду, но раз, как вы утверждаете, она мертва, это дело должно решиться внутри семьи.
Я не могла поверить.
Он ставил меня перед выбором: признаться, что я и есть дочь Главы У, и потребовать мести – или уйти и оставить им ее жизнь и его смерть.
Я смотрела ему в глаза, надеясь, что он отступит, надеясь, что он передумает. Зря. Чем дольше я смотрела на него, тем отчетливее понимала. Он не ставил меня перед выбором. Он просил меня уйти. Нет, он приказывал мне уйти. Он позволил мне при всех обвинить тетушку в убийстве моего отца, но не дал обвинить ее в покушении на его жизнь. Он знал. Знал. Знал обо всем, поэтому и не слушал меня. Поэтому так смотрел на меня в Зале Белых Звезд, когда я отчаянно пыталась доказать ему. Госпожа Лин, давшая мне снадобье этим утром, знала, как подавлять действие Огня Небес. Он все знал. Поэтому Сун Лин была его тайной? Стоило бы Почтенному Гу осмотреть его, он бы догадался, и тогда этого было бы не скрыть. А Сун Лин, ученица самой Цзи Динь, прячущаяся от мира, могла подавлять яд. Никто не знал о ней, никто не знал о том, что Глава Бай встречается с ней, никто не знал о таинственном яде, подаваемом госпожой Ду.
Она хотела отравить его, но он все еще защищал ее. Даже он. Глядя мне в глаза. Было больно смотреть. Будто его лед начинал впиваться тонкими лезвиями в мои зрачки. Даже он защищал ее.
Я отвернулась. Тетушка Цзюань снова начала плакать, ища руки сына. Отказ в браке с дядей, убийство господина Ду, коварство… Что из этого было правдой? Что из ее слов было правдой? Только одно – ее ненависть. Как отец мог допустить, чтобы в чьем-то сердце накопилось столько ненависти? Столько, что даже после его убийства эта ненависть не иссякла. Как он мог допустить? Как они все могли допустить? Как они все могли прощать ее? Пусть и она бы так же простила отца!
Все ложь. Ласковые глаза, теплые руки, ее нежность, мои воспоминания. Убийца. Я могла бы просто убить ее. Здесь. И посмел бы Бай Син помешать мне? Посмел бы хоть кто-то из них помешать мне? Пустые глаза Ду Хувэя встретились с моими. Посмели бы. Все они. Тетушка могла плакать, тетушка могла проклинать. Они бы не позволили мне. Они все еще защищали ее.
Улыбка тронула мои губы. Мне оставалось только уйти. Его рука пыталась удержать меня.
– Дождитесь меня, и я отвечу на ваши вопросы.
Дождитесь.
Он собирался сам ответить передо мной?
Я посмотрела на него в последний раз.
Глава Бай, всегда спокойный, рассудительный, мудрый. Его рука должна была быть достаточно сильной, чтобы удержать меч Лотоса, его плечи должны были быть достаточно тверды, чтобы удержать власть и покой в Учении, его тело должно было быть достаточно крепким, чтобы выдержать яд, подаваемый родной тетей. Семья или правда? Его выбор. Он имел на него право.
Я скинула его руку и ушла.
Выбор. Мы все делали его.
Отец, дядя Бай Фэн, наставница, тетушка, Бай Син, я.
Я не могла обвинять его в том, что он выбирал семью. В конце концов, мой выбор был таким же. Пытаться защищать его? Я была слишком глупа. Глава Бай был достаточно силен, чтобы защищать свою семью и свое Учение, он мог позаботиться о себе сам. Так же как и я могла позаботиться о себе.
Защищать друг друга – слабость, ждать защиты – смерть.
Я достала шпильку с лотосом и направилась к покоям Главы. Я уже знала, где найду меч отца.
Если бы он оставался в оружейной, куда могла войти тетушка Цзюань, разве она не нашла бы способ отдать его У Баолину? Нет, он ждал меня там, где никто бы не смог отыскать его. В Озере Божественного Лотоса. Корни небесного цветка не гнили. Пусть и не сразу, но я догадалась, что черный дым шел от меча, силу которого подавлял лотос.
Я поднялась к Пагоде и, задержав дыхание, прыгнула в озеро. Вода жгла кожу, но не могла остановить меня. Меч Трехлапого Ворона лежал на дне. Восемь лет он ждал моего возвращения. Я схватила его и одним рывком подняла на поверхность. Тяжесть меча тянула меня вниз, но я чувствовала, что он медленно пробуждается и признает меня.
Я выплыла на берег и перевела дыхание. Запястье на правой руке уже жгло огнем. На моей коже расцветало перо Ворона. Теперь У Минчжу могла стать еще сильнее. Сильнее, чем была Гао Фэнь.
– Нас тоже ждет наша семья, – прошептала я.
«Дождитесь меня».
Я знала все, что он может сказать мне.
Его выбор, мой выбор.
Все, что я могла сказать ему: «Ждать, как и прощаться, – удел тех, кто не был достаточно сильным».
Конец первой книги
Примечания
1
Шицзин / пер. с кит. А.А. Штукина. М., 1957. Здесь и далее прим. автора, если не указано иное.
2
«Проводы друга», пер. с кит. А.И. Гитовича.
