— Мелисендра относится к числу колдунов, которые являются глазами и ушами войска, на основании их данных я разрабатываю план кампании. Вплоть до маневров и отдельных стычек. Послушай, чтобы не терять времени, я дам тебе несколько уроков владения оружием. В этом не будет ничего необычного, ведь формально ты мой родственник, недестро, прибывший из далеких мест.
Пол был включен в группу адъютантов и помощников Барда. Колонна вышла из замка, главнокомандующий устроил смотр армии. Пол поразился, с какой радостью и энтузиазмом воины приветствовали командира. Раздавались громовые крики: «Киллгардский Волк! Наш Волк!..» Одно его присутствие, казалось, вдохновляло бойцов, придавало им столько смелости, что они готовы были немедленно броситься в бой.
Значит, придет день, и Бард доверит ему эту силу? Верит, что по первому требованию Харел вернет ее? Добровольно?! Сумасшествие!.. Этому, решил Пол, может быть только одно объяснение. До тех пор пока он будет нужен, Бард будет ему покровительствовать, потом, когда вся Сотня царств подчинится Астуриасу, Пола с помощью тех же колдовских ухищрений вновь засунут в камеру забвения. Если же это окажется сложным, то можно поступить проще — ночка потемнее, нож в ребра, а тело сбросить в какое-нибудь ущелье, где его сожрут кворебни. Значит, такова судьба, размышлял Пол и, невольно заразившись общим энтузиазмом, приветствовал Барда. Однако еще есть время, а пока на повестке дня у Барда — да и у него тоже — другие задачи. Прежде всего ему надо научиться владеть оружием. Тут Полу пришла в голову мысль, что Бард вполне может догадаться, что так беспокоит Харела — они же способны улавливать мысли друг друга! Может, Мелисендра сможет научить его ставить защитный экран? Если, конечно, она настоящая колдунья. Однако и Мелисендра вряд ли возрадуется намерению Пола убить отца ее ребенка. Она говорила, что ненавидит Барда, но можно ли положиться на женскую ненависть?
Он понимал, что загадывает вперед, и все равно не мог избавиться от ощущения, что наступит день и он решится довериться ей — более того, посоветоваться, каким образом совершить подмену… Но об этом молчок!.. Ныне требуется только одно — то же самое, что хочет Бард. Он должен, и не только внешне, стать Бардом ди Астуриен, Киллгардским Волком, чтобы ни у кого из тысяч проходящих мимо холма вооруженных людей не возникло и тени сомнения, кто ведет их в бой. А может, и больше…
Молчок! Прикуси язык!..
К собственному удивлению, Пол, никогда не державший в руке меч, очень быстро наловчился владеть им. Казалось, он был рожден для этого. Ясное дело, ведь его рефлексы и физическая организация были точно такие же, как и у Барда. Кроме того, он постоянно занимался каратэ, поэтому не мог пожаловаться на координацию движений. Силенок хватало, выносливости тоже… Харел долго готовил себя к восстанию — теперь эти навыки пригодились.
Вообще, походная жизнь сразу пришлась ему по душе. Он любил вольный ветер, ночевки под ясным небом, где неутомимо плыли четыре луны. То все вместе, то по отдельности… Это было впечатляющее зрелище. Иной раз Пол ловил себя на мысли, что никакой иной жизни ему и не надо. И технических штучек, и удобств, которыми приятно пользоваться время от времени. Между двумя мирами, в которых ему довелось побывать, было одно сходство — что на Альфе, что на Дарковере для агрессивности мог быть только один выход. Убийство! В любой форме, под каким бы соусом это ни подавалось. То ли рукопашный бой, ненависть к захватчику, то ли жажда свободы, суть была одна и та же — пролитие крови. Это ему далось легко. Уже в первой же стычке Пол не то что не испугался, даже особенного волнения не испытал, когда конный отряд налетел на вражескую пехоту и изрубил их в капусту. Даже вид рассеченных человеческих тел не вызвал приступа тошноты. Чем, собственно, эти обезображенные трупы отличались от тех, что были сожжены залпами бластеров?
Бард старался не отпускать Харела далеко от себя, давал ему советы, был внимателен к нему. Конечно, не по доброте душевной, убеждал себя Пол, — просто Волк все время испытывал его, стараясь понять, насколько Пол разбирается в стратегии, смыслит ли в способах ведения боя. Уже после первой схватки Пол уловил его мысль, что этому парню — то есть ему, Харелу, — можно доверить десяток. А сотню? А отдельный отряд? А войско?.. На первый взгляд казалось, он обладает необходимыми данными, хотя кампания выдалась нетрудная и после взятия главного города, Серраиса, местное население хлынуло к дальним границам. За сорок дней они взяли почти половину вражеских городов. Вот что удивительно — при начале осады Пол уже знал, как лучше организовать штурм, куда направить главный удар. Случалось, что его мнение расходилось с мнением Барда — был случай, когда тот даже последовал его совету, однако это были закономерные, необходимые для дела разногласия. И в поле Пол тоже чувствовал себя уверенно.
— Отец сказал однажды, — обратился к нему Бард, — что нас двоих вполне достаточно, чтобы завоевать Сто царств. Черт побери, он был прав! Теперь я уверен, что мы не только похожи внешне или какими-нибудь там печенками. Мы действительно один и тот же человек, и, когда сможем возглавить две армии, никто не устоит перед нами. Они все лягут как шлюхи — бери не хочу! — Он засмеялся и обнял Пола за плечи. — У нас нет иного выбора, мы должны следовать по этому пути. Одно королевство слишком тесно для нас обоих, но когда перед каждым из нас их около полусотни — есть где развернуться! Даже дух захватывает от подобной перспективы!..
Пол промолчал — неужели Бард так наивен, что верит во все эти романтические бредни? «Дух захватывает! Есть где развернуться!» Прямо как ребенок… Ди Астуриен, в конце концов, будет стремиться убить его, хочет он того или нет. Вот она, правда жизни. Да, это случится не скоро, много лет спустя. А пока и в самом деле вокруг столько жирной земли, что много воды утечет до момента, когда они встанут друг у друга поперек дороги.
Как ни удивительно, подобные замашки оставляли Пола равнодушным. Воинские доблести интересовали постольку-поскольку. Встреча с Мелисендрой смутила душу, а тут еще милитаристский угар, в котором пребывает самый близкий ему человек. О чем он мечтал всерьез — это быть постоянно рядом с Бардом. Этот человек — его половина — его все больше занимал. Нравился ему… Конечно, оба были созданы для больших дел, но разве нельзя ничего выдумать, кроме масштабного кровопускания? Бард, как это ни парадоксально, был интересен сам по себе, их общение давало радость. Для Пола было в новинку иметь рядом человека, который всегда поймет тебя, выслушает, даст совет. Которому было интересно, о чем он, Пол, думает, мечтает. Впрочем, то же самое творилось и с Бардом. Это было так необычно.
Еще большей удачей Пол вначале посчитал то, что Мелисендра тоже отправилась в поход, однако потом погрустнел. Женщина постоянно держалась вместе с другими лерони. Все они были одеты в серые свободные плащи с капюшонами, под которыми прятали лица. Вел их седовласый мужчина с покалеченной ногой — он держался в седле с помощью какого-то хитрого приспособления, крепившего его спину. Другое раскладное устройство помогало ему спешиться. За первые тридцать дней похода Полу удалось лишь несколько раз перекинуться парой слов с Мелисендрой, да и то на глазах у всей армии.
