тетей. Но в квартиру Яна явно не захочет подняться. А оставлять ее одну на улице не буду я. Ладно, попрощаюсь по телефону.
Не успеваем отъехать от дома, как у Яны звонит телефон. Она смотрит на экран и включает громкую связь:
— Добрый день! Это опять я, Оксана, — звучит чуть усталый голос. И после приветствия Яны продолжает: — Я все думала после нашего последнего разговора. Прокручивала в голове выпускной. И знаете, что вспомнила? То признание Свете, о котором вы спрашивали, это не мог быть Стас. Он тогда сильно напился. И парни отправили его домой. Скидывались ему на такси, еле усадили в машину. Это я своими глазами видела. А тот разговор был позже. Когда Стас уже уехал. Не знаю, поможет ли вам… — заканчивает уже менее уверенно. Яна благодарит ее, отключает телефон и смотрит на меня.
Глава 77 Яна
Новости о Стасе в очередной раз ломают все версии. Уже не знаю, что и думать. Домой едем в тишине. Я размышляю, а Илья с тревогой поглядывает на меня. Решаю не отвлекать его и обсудить все по приезду. Загоняем машину во двор. Идем к дому, отпираем дверь. Но как только заходим в прихожую и включаем свет, Илья резко дергает меня на себя, заталкивая за спину. Ничего не понимая, выглядываю из-за его широких плеч и шумно выдыхаю. Вокруг полный бардак. Шкафы открыты, весь пол завален разбросанными вещами. Как будто кто-то устроил погром.
Стоим, не двигаясь, прислушиваемся. Но в доме абсолютная тишина. Илья вкладывает мне в руки ключи и шепчет на ухо:
— Оставайся здесь. Достань телефон. Я проверю все. Если услышишь шум, бегом в машину. Закройся и вызывай ментов. Поняла?
Киваю. Он аккуратно стаскивает обувь, почти бесшумно движется в коридор и дальше, в комнаты. Замираю, стараясь не пропустить ни звука. Но в доме все также тихо. Мне очень страшно за Илью. Не уверена, что смогу бросить его одного. Вспоминаю, где у нас на кухне ножи. Может, я не совсем адекватно воспринимаю ситуацию. Но не готова сидеть в безопасности, пока моего мужчину… Нет, об этом лучше не думать. Сейчас важна трезвая и холодная голова.
Моя тревога достигает максимума, когда Илья наконец выныривает из коридора. И сообщает хрипло:
— Все чисто. Можешь заходить.
Бросаюсь к нему и обхватываю мощный торс, утыкаясь лицом в его грудь. Сердце наконец вспоминает, как нужно стучать, и теперь отбивает бешеный ритм. Илья гладит меня по волосам, успокаивающе шепчет:
— Все нормально, малыш. Кто бы тут ни был, уже ушел.
— Как он попал в дом? Дверь была заперта...
— В одной из спален разбито окно. Так и попал. О решетках тут никто не думает. Пойдем, налью тебе воды.
Переступая через разбросанные вещи, проходим на кухню. Тут тоже все раскидано. Продукты вперемешку с посудой валяются на полу. Ящики шкафов вывернуты. Кое-что разбито. Илья сажает меня на стул и запрещает двигаться. Сам быстро сметает осколки в кучу. Поворачиваю голову к столу и замираю.
— Смотри, — произношу сдавленно. Илья тут же оборачивается и подходит ближе. Видит то же, что и я. Лист бумаги посередине стола, придавленный стеклянной баночкой с солью. Печатными буквами на нем выведено: «Верни чужое».
— Сука! — ругается мой мужчина. Сминает бумагу и выкидывает в мусор.
— Подожди, — пытаюсь его остановить. — Записку нужно отдать следователям. И ничего здесь не трогать.
— Нет, — качает он головой. Наливает мне воды, подает стакан. Сам садится за стол и устало трет ладонями лицо. — Мы не будем никого вызывать. Не вижу смысла. Это тот же урод, что влез в квартиру Ромкиной подруги, я уверен. Там он следов не оставил. Ни отпечатков, ничего. Здесь наверняка то же самое. А вот нашим планам это помешает. Опять будут допросы, нам не дадут завтра уехать. Я тебя здесь больше не оставлю. Хватит, наигрались в детективов. Сама видишь, до чего все дошло.
В целом я с ним согласна. Хотя на неделю еще задержалась бы. Но понимаю, как это опасно. И рисковать нами обоими не хочу.
— Хорошо, пусть так, — киваю. — Тогда давай сами подумаем, зачем он к нам влез? Что искал?
— Просто демонстрация? — пожимает плечами Илья. — Он в курсе, что мы активно занимаемся расследованием. И ему это не нравится. Поэтому я увожу тебя отсюда, малыш, — замечает мрачно. И смотрит на меня так, будто готов прямо сейчас схватить в охапку и утащить на вокзал.
— Не спеши. У меня есть другое объяснение, — тянусь к его руке, пытаясь разжать сжатый мужской кулак. — Он что-то ищет, это раз. И наблюдает за объектами, два. В квартиру Светланы забрался, когда никого не было дома. К нам тоже. А теперь предположим, за домом Марины тоже наблюдал. Видел, как ее сестра отдала нам пакет. Думаю, в записке говорится об этом.
— В смысле, ему нужны деньги? — сомневается Илья.
— Нет. Мне кажется, он ищет что-то другое. Но пакет был непрозрачный. Вот и решил, что нужное ему забрали мы.
— Допустим. Как нам узнать, что он ищет?
— Сейчас это не главный вопрос. Важно, где эта вещь находится. Попробуем рассуждать. Мы уже знаем, что дома Светлана ничего важного не хранила. Деньги отдала подруге. Значит, остальное тоже могла передать кому-нибудь из знакомых. Вопрос, кому?
— Оксане? — предлагает Илья.
— Вряд ли. Она бы нам тогда сказала. Такое не забудешь.
— Вот именно. После убийства любой человек должен был насторожиться и отдать вещь следакам.
— Да, это самая тонкая часть моей версии. Но что, если он не придал значения? Считал это неважным?
— И кого будем проверять? Опять всю их компанию? Девиц в салоне? Кто там еще остался? Байкера?
— Хм, байкер, — задумываюсь я. — Может, и правда, спросить у него? Еще не поздно звонить, как думаешь?
— Для таких как он, скорее рано, — усмехается Илья. — Подожди, сейчас перенесу тебя в зал. Поговоришь, пока я закончу с осколками. Потом уберем остальное. Нам завтра дом хозяевам сдавать, — подхватывает меня на руки и тащит в комнату. Обнимаю
