тебя нет иного выхода, ты подчинишься неизбежной судьбе – хочешь ты того или нет!
- Тихо, тихо, малыш! – хохотал Шаррум, подбираясь все ближе, - Запомни, каким бы сильным ты не был, нельзя загонять людей в безвыходную ситуацию – ты удивишься, узнав, на что они способны, когда у них больше нет выхода.
- Бред! – злобно бросил Такэси, не видя в темноте перемещения Шаррума, но чувствуя их своей псионикой, - Ты ничего не сможешь мне сделать, кусок древнего гнилого мяса!
- Ты говоришь, что просто возьмешь и уйдешь? – угрожающе прогудел из темноты тот, - Я не могу отпустить тебя просто так. Вы, молодежь, ничего не знаете об истинной свободе. Не знаете, чего она стоит. Вообще даже не представляете себе, что это такое. Но я покажу тебе. Это будет мой дар, который будет ценнее, чем все твои псионные дары вместе взятые.
И в то же мгновение Шаррум бросился на молодого бессмертного, на невероятной скорости атаковав с нескольких сторон своими режущими жгутами. Такэси, заранее предвидя все углы атаки, заблокировал их мощным кинетическим полем – воздух затрещал от псионной энергии, окружившей его. Однако плети Шаррума были не просто черной плотью – они сами в себе несли заряд псионики, что позволяло им двигаться с такой невероятной скоростью. И даже пробивать кинетические псионные барьеры – одно из них, плавясь и шипя, смогло проникнуть сквозь защиту, окружившую противника.
Пренебрежительно рассмеявшись, Такэси небрежно махнул ножом, рассекая прорвавшуюся плеть Шаррума. Отсеченный кусок задергался в конвульсиях, отлетая в сторону и несколько капель черной крови упали на безупречный «элитский» доспех.
- Вот дерьмо! – с удивлением произнес Такэси, видя, как капли, словно живые впитались в металл, как будто это была пористая ткань, - Что ты со мной сделал, тупой уебок?! Что ты сделал?!
Он почувствовал покалывание в теле, там, внутри, под броневыми пластинами скафандра.
- Ну что, как там твое предвидение поживает? – гулкий смех Шарурма, казалось, раздавался со всех сторон, - Немножко хреново, правда? А я говорил!
Еще больше разозлившись на себя и своего врага, Такэси напряг все свои силы, ударной волной сбросив оболочку псионного кокона. С грохотом, подобным взрыву, она разлетелась в стороны, и если бы на пути ей попался простой смертный – он был бы потерял сознание. Но конечно, не Шаррум. Он ожидал чего-то подобного, и сжавшись, легко перенес удар. Чтобы сразу после него вновь бросится в атаку.
Но туда, куда он целился, уже никого не было – ни Червя, ни Такэси.
Вместо них в том месте, куда Шаррум бросился всем своим телом, оказалась взрывающаяся плазменная граната. Этот взрыв, хоть и был болезненным и неожиданным, не мог убить такое существо, как Шаррум. Но все же ранил его.
Оставляя за собой черные жирные полосы растекающейся плоти, Шаррум дополз до ямы, где только что находился бог «Детей Луны» и свалился в нее, пытаясь отрегенерировать и восстановиться до прихода Китсунэ. Все же мальчишка-бессмертный не врал, он действительно предвидел. Но насколько далеко?
Шарум, хрипя и булькая развороченным телом, задумался. Все же он сумел достать Такэси, но… не было ли это его личным успехом? Если бессмертный пацан предвидел все, не подвел ли он сам ситуацию к такому исходу? Ранее Шаррум никогда не сталкивался в бою с пророками, когда-то очень давно, ему приходилось воевать против машин, способных просчитывать вариативность событий – и это были самые сложные и опасные враги. Что если псионика этого юного раба превосходит даже их?
В таком случае, это все меняет.
Китсунэ больше не является приоритетной целью. Все равно она не сможет найти его без Червя, не смотря на обилие подконтрольных ей шпионов. А Такэси сможет, даже без Червя. Надо найти мелкого ублюдка, и каким-то образом убить.
Каким именно – Шаррум еще не придумал. Сейчас было не место и не время для размышлений. Нужно было самому уходить, в таком состоянии он вряд ли справится с Китсунэ, которая вот-вот должна явится сюда. Пусть Демон Волк со своим Легионом разбирается с ней сам. В конце концов, это прямая его цель, весь смысл его жизни.
Шаррум усмехнулся – а ведь Ворлчара тоже раб. Как все люди рабы своих обстоятельств, и даже "элиты" рабы своей силы и своих городов-эдемов, без технологий которых они сами ничто.
«Все мы рабы в какой-то мере», - с грустью подумал он, вспоминая прежние времена, - «И свобода всегда остается только мечтой».
Однако он верил, что эта мечта достижима.
Но только если он сам выживет. Собравшись силами, Шаррум свернулся в одну тонкую червеобразную скрутку, и отыскав в стенах логова Червя какое-то технологическое отверстие, просочился туда.
А где-то там, наверху, отрываясь от поверхности, на полной скорости к ближайшей прыжковой точке летела «Черная Смерть». В ее грузотсеке находился усыпленный транквилизатором Базиламон, а в пилотском кресле – молодой Такэси. Криво усмехаясь, он чувствовал, как его тело изменяется на генетическом уровне под воздействием проникнувших в его клеточную структуру чужеродных веществ Шаррума.
Теперь, благодаря древнему врагу, он действительно обрел новую силу.
Силу не подчиняться своему создателю.
Часть 3.9 Луна и ее дети
Все происходило максимально неудачно.
Экстренно оторвавшись от крейсера «Детей Луны», Даймон сразу же оказался в бою. Пиратские легкие корабли и дроны кружили плотной массой, и Вульф вынужден отбиваться сразу же от нескольких из них. Выпустив защитные дроны из своих двойных ангаров, он тут же обесточил их, переведя дополнительную энергию на щиты «Звездного Демона». Эти защитные меры дали ему какое-то время, чтобы его не расстреляли сразу, и он имел возможность сориентироваться в ситуации.
Очевидно, что по какой-то причине червивые приняли его за врага – почему и как это произошло было уже не важно. Факт бы в том, что по стечению обстоятельств вместо союза и «Дети», и Волчара оказались под массовой атакой Красной Сколопендры и ее пиратской орды. Флот червивых эта атака застала врасплох. Не считая совсем небольшого охранения «Лунариума», все корабли их были на базе и сейчас в спешке пытались взлететь – а пираты били их на взлете, с выгодной позиции. И кроме того, пираты сильно превосходили числом. Для флота «Детей» это был сразу конец, они даже не могли развернуться и вступить в нормальный бой.
Одновременно с этим, их крейсер вошел в прямой огневой
