решение, я уточнил:
— Паксус, вспомни. Может всё же про ключи там хоть что-нибудь упоминалось? Напряги голову.
Сосед покачал головой:
— Нет Чак, я бы вспомнил. Предметов только два: сам рунный камень и отклик. Ну ещё рунную тень и золотого червя можно посчитать за предметы. Некоторые исследователи какие-то артефакты использовать пытались, но я так понимаю, ты не про них спрашиваешь.
— Нет, я про это.
Вытащив рунный ключ, продемонстрировал его на ладони.
Изучив его, сосед почесал в затылке и спросил:
— Где ты его взял?
— Неважно. Посмотри хорошенько. Может теперь что-нибудь вспомнишь?
— Чак, я же говорил, ничего не знаю. И это вроде не артефакт. Да и выглядит как-то серо… дёшево. Не знаю, что ты там себе надумал, но не верится, что он поможет.
— Должен помочь. Обязан. Только я не представляю, как его использовать. Может прикоснуться одновременно и откликом и ключом?
— Я не знаю, может и так. Только надо касаться именно того камня, из которого рунная тень выбралась.
— В смысле?
— Разве не видел, откуда появились те тени, которых ты убил?
— Нет, не видел. Пока ты не сказал, я даже не знал, что они из камней выбираются.
— Теперь знаешь. У каждой рунной тени свой камень. Если её убить, в следующую ночь новая тень вылезет. Она всегда одна, две за ночь не бывает. Их надо убивать в первый час, потом они почти перестают появляться. Если не успел, придётся ждать следующей ночи.
— То есть эти отклики нельзя применять к другим камням? — уточнил я.
— Почему нельзя? Всё можно. Но если камень и отклик совпадают, появляется слабейший червь. Даже такого никак не убить, а сам он в удар тебя завалит, зато не такой прыткий и далеко не уходит. Гораздо меньше риска получается.
— Так что же ты раньше молчал?! Мы уже больше часа проболтали! Кими, ты, случайно, не заметила, из какого камня выбрался твой?
— Нет. Я тоже не знала, что они в камнях прячутся. Как-то хитро показываются, сразу не понимаешь, откуда.
Да уж, начало ночи мы, можно сказать, проспали. Два отклика и больше сотни вариантов их применения. Очень уж богата эта площадь на «постаменты». Новые тени уже не выбираются, а старые мелькают вдали, не рискуя к нам приближаться, но и не сильно удаляются. То есть настрелять их — не проблема. Но смысл? Отклики никак не подписаны.
Хотя…
Я достал обе «шайбы» и, глядя на их поверхности, предложил:
— Надо попытаться записывать точки, что на них появляются. Если в итоге получится знак руны, поищем такой же на камнях.
Мою мысль одобрили. Терять ночь не хотелось, идти на повышенный риск при первой попытке — тоже не дело. Картинка на откликах неудобно себя демонстрирует, но хватило пятнадцати минут, чтобы обе зафиксировать. Дальше мы с полученными образцами принялись бродить между рунных камней, забираясь на них по очереди.
— Нашёл! Это оно! — воскликнул, наконец, Паксус.
Ну что же, оттягивать дальше смысла не вижу. Всё, что можно, сделано.
Впереди самый интригующий этап плана.
* * *
— Чак, ты, главное, выживи. Не знаю как, но выживи.
Паксус в мой великий план не верил ни на йоту. К тому же он заинтересованное лицо, не желающее моей смерти.
Да и дополнительная заинтересованность в моём выживании появилась. Ведь если умру, с кого он станет требовать выполнения любого реалистичного желания?
Наследников после меня не останется.
Род Кроу пресечётся.
— Ладно, иди уже.
Кими пыталась во мне не сомневаться, но по глазам понятно — сомнения всё же имеются.
Улыбнувшись девушке, я сказал:
— Не переживай, умирать не планирую.
Разворачиваясь, она устало бросила:
— Твой план… он… Да никакой это не план, это бред. Чак, ты ненормальный.
Я на это улыбнулся пошире.
Ну да, есть немного. Будь нормальным, давно бы червей кормил.
Стоп, о червях сейчас ни слова. Они ведь не только могильными бывают, а и золотыми. Я, конечно, не суеверный, но лучше не надо.
Дав спутникам минуту, чтобы успели добраться до края полосы руин, шагнул вперёд, оценивающе взглянул на рунный камень. Постамент как постамент, не самый маленький и не самый большой. Что меня ждёт в нём? Приобщение к великой тайне древности, или пшик?
И то и другое вероятно. Сам не знаю, что вероятнее.
И да, совет постараться не умереть — полезный, надо про него не забывать. Так что рисковать буду по минимуму, учитывая все сведения, что выдал Паксус.
Ключ в одну ладонь, отклик в другую. Вытянуть руки, прицелиться с таким расчётом, чтобы прилетев к камню, коснуться его и тем и другим.
Мой план прост. Прыгаю вперёд, одновременно активируя Каменную Сферу. Движение относительно планеты она не останавливает, так что прилечу к рунному камню в состоянии неуязвимости, коснувшись его и ключом, и откликом.
Что будет дальше, знать не могу. Ведь, скорее всего, я первый из исследователей тайны, который пришёл сюда с рунным ключом. Как он подействует, неизвестно.
Предположим худший вариант. Я неправ, и из камня выберется чудовище. По словам Паксуса оно предпочитает атаковать физически. Обычно бесхитростно и сильно бьёт головой, отправляя жертву в длительный полёт. Если верить книге, некоторых бедолаг за двести и больше шагов уносило.
Но я буду под ультимативным защитным навыком. Каменная Сфера не позволит меня убить, а вот запретить летать не в её власти. Возможно, установлю новый рекорд среди исследователей. Если умение рассеется раньше, чем приземлюсь, это плохо, но без защиты не останусь, ведь на мне в придачу пара щитов висит.
Не исключено, что червь отбросит меня так далеко, что я окажусь за пределами его невеликого радиуса действия. Ведь всё по инструкции делаю, идеально, так что монстр не должен сильно разозлиться. Если так, даже не придётся улепётывать дальше.
Не задумываясь, свёл руки ближе друг к дружке. Так удобнее.
Отклик коснулся ключа.
Неожиданная яркая вспышка заставила прищуриться.
Никогда доселе не испытанное ощущение охватило мои руки. Казалось, я держу что-то невероятное, мощнейшее, запредельно-могучее. Будто всю силу этого мира поймал и каким-то образом не позволяю ей вырваться. Тело завибрировало, задрожала земля вокруг, взметнулась пыль, по гранитным плитам запрыгали мелкие камешки.
Из ладоней с гудением и потрескиванием вырвался широченный двухметровый пламенный клинок. По его лезвию пробегали электрические разряды, а на пылающем алом клинке по всей площади вспыхивали и гасли ослепительно-белые символы. Я не успевал их выхватить взглядом, но что-то подсказывало — это самый древний алфавит в мире. Первозданный.
Рунный.
Перед глазами во всё поле зрения вспыхнула тревожно-красная надпись.
