а дальше шел берегом реки. В отличие от девушек, он крайне редко пользовался коротким путем через владения Брэдшоу. Однако вчера Эндрю не появился, и сегодня тоже. Как правило, он навещал их около шести и быстро уезжал, чтобы успеть обойти поля перед сном. Розамунда видела: Дженнифер злит его отсутствие. Может быть, «злит» и не совсем точное слово, просто она выбита из колеи. Вот уже пятый день Эндрю не кажет глаз. Правда, он ездил на выставку, но позавчера должен был вернуться. Раньше не проходило двух дней подряд без его визита; по крайней мере, в последние пару лет, а до этого он стеснялся и только изредка наведывался на мельницу.
– Схожу на мостик, – решила Розамунда. – Посмотрю, нет ли почты. Не хочешь составить компанию?
Дженнифер заколебалась.
– Н-нет. Слишком жарко. И бедро ноет с самого утра.
Обычно такие сетования находили в душе Розамунды отклик, но не теперь. Она уронила: "Хорошо," – и отправилась.
Девушка шла берегом реки, почему-то не испытывая на себе благотворного влияния мерно катящихся волн. Низко над водой носились, со свистом рассекая воздух, болотные куропатки; испуганно квохтали птенцы. Время от времени при ее приближении с берега вспархивала пара серых, с переливающимся на солнце оперением, цапель. Они взмывали в небо с поразительной для таких больших птиц грацией. Розамунду нисколько не удивляло изящество лебедей, но она ни за что не ожидала подобной легкости от цапель. Следя за их полетом, она ненадолго отрешилась от своих переживаний и привычно подумала: "Нет, я не смогла бы жить ни в каком другом месте земного шара!"
Стоял конец июня; у студентов скоро начнутся каникулы. В этом году Клиффорд оканчивает университет, но должна пройти пара недель, прежде чем он узнает результаты выпускных экзаменов. Судя по всему, он получит диплом с отличием и, значит, сможет поехать на один-два года в Америку – для углубленных занятий физикой. Не для него – заочное обучение. Клиффорд поучится в Штатах, сколько нужно, и вернется в Кембридж преподавателем.
Розамунду пронзили одновременно восторг и тревога оттого, что она до сих пор не знала, какая роль во всем этом уготована ей самой. Очевидно, Клиффорд, как всегда, проведет здесь, на реке, свободное время перед отъездом в Америку. Он уже подал заявку на небольшой катер.
Сделает ли он ей предложение в начале или в конце каникул? Пожалуй, это будет зависеть от того, когда представится удобный случай… и от множества других вещей. Но это обязательно сбудется. Если Клиффорд не сделал этого до сих пор, то лишь по причине крайней занятости учебой.
Над головой Розамунды пронесся клин диких уток; она невольно запрокинула голову. Частые взмахи крыльев только подчеркивали уверенность и целенаправленность их полета. Местом назначения служил участок в устье Брендона, где образовались мелкие озерца. Добраться в это труднодоступное место можно было только весной: во все остальное время ноги увязали в иле, а вода стояла недостаточно высоко, чтобы проехать на лодке. Именно здесь, на самом высоком участке полузатопленного берега, Розамунда впервые увидела пару канадских гусей. Шла ее первая весна на болотах; та радость не забылась до сих пор.
Когда Розамунда достигла Гусиного пруда, пара "молодоженов"-лебедей обучала юное поколение чистить перышки. Их восемь отпрысков важно переваливались с боку на бок. Самка сердито зашипела на проходившую Розамунду. Та, смеясь, успокоила ее:
– Ну-ну, не суетись, ты же меня знаешь.
На противоположном берегу пруда семейство диких гусей при виде девушки вытянуло шеи и протестующе загоготало.
Розамунда перешла по мосту на другую сторону и остановилась возле столбика, к которому был прибит ящик для почты. Пусто. Ни одного письма – ни от Клиффорда, ни от кого-либо другого. Разочарование Розамунды было велико, но она сказала себе: такой уж нынче невезучий день… И вчера было то же самое.
Перед тем, как пуститься в обратный путь, она бросила взгляд на дорогу, ведущую к дому Эндрю, и различила вдалеке крохотное темное пятнышко, время от времени утопавшее в клубах пыли. То был хорошо ей знакомый джип Эндрю; Розамунда очень обрадовалась. В свое время она жалела, что Эндрю выбрал не ее, а Дженнифер; правда, нельзя сказать, что сожаление было слишком глубоким.
Джип приближался. Розамунда усмехнулась про себя: бьюсь об заклад, сегодня вечером Дженнифер будет в более спокойном расположении духа. Вот уж поистине, нет худа без добра: после вчерашнего происшествия есть надежда, что теперь Дженнифер не станет воротить нос от преданного поклонника.
И вдруг Розамунда разглядела в джипе еще кое-кого, кроме Эндрю. Когда молодой человек затормозил рядом с ней возле мостика и улыбнулся: "Привет, Рози!" – она едва кивнула головой. Все ее внимание сосредоточилось на спутнице Эндрю.
Почему вид Дженис Хупер до того ее расстроил, что она даже не смогла как следует ответить на приветствие?
Розамунда перевела взгляд с Дженис на Эндрю. Тот раскраснелся и не своим голосом произнес:
– Мы как раз собрались в Или. Как на мельнице – все в порядке?
– Да… Да, Эндрю, конечно.
– Вот и хорошо.
– Вчера вечером… мы думали, ты заглянешь.
– Я… э… в общем, были кое-какие дела. Ты же знаешь, как это бывает, когда хозяина несколько дней нет дома.
– Напрасно вы не поехали на выставку, – ввернула Дженис, выглядывая из-за плеча Эндрю. – Было очень интересно.
В голосе Розамунды появились такие же высокомерные нотки.
– Мы же не фермеры, нас это не интересует.
Как можно было ляпнуть такое при Эндрю?! Розамунда охотно откусила бы себе язык.
Молодой фермер расправил плечи и нажал на акселератор. Загудел мотор.
Эндрю снова повернулся к Розамунде.
– Как-нибудь загляну. Пока, Рози.
– До встречи.
Она в расстроенных чувствах смотрела вслед удаляющемуся автомобилю. Он не сказал ни слова о Дженнифер… Дженис Хупер ездила с ним на животноводческую выставку… У нее был вид собственника… как у кошки, тайком наевшейся сметаны… Неужели Эндрю в нее влюбился! Бедная Дженнифер!
Розамунда по-прежнему не сводила глаз с джипа, и вдруг он остановился. Эндрю выскочил из машины и бросился обратно.
Только поравнявшись с Розамундой, он позволил себе заговорить, да и то сначала несколько секунд отчаянно жестикулировал: вытер тыльной стороной ладони рот, провел ладонью по лицу и почесал затылок. Наконец он, застенчиво улыбнувшись, выдавил из себя:
– Рози, сделаешь мне одолжение?
– Конечно, Эндрю. Какое?
– Скажи Дженнифер, что видела меня вместе с Дженис, – он едва заметно кивнул в сторону джипа.
– О-о-ох, Эндрю! – это протянутое «ох» столь явственно показало ее облегчение, что Розамунде самой стало смешно. – Как же ты меня напугал! Но все-таки… Что с Дженис?
