– Это один из кусков головоломки.
– Да. Но что это за головоломка? Маленькая, из двадцати кусков для детей? Или из тысячи кусков типа тех, которые любит собирать моя жена? Все дело в том, что подозрений и семян для гидропосева недостаточно для того, чтобы выносить приговор.
– Труп Стадлера был слишком чистым, – начала объяснять Одри. – Кто-то профессионально его почистил, чтобы устранить все улики.
– Возможно.
– А Ринальди расследовал в полиции убийства.
– Тщательно устранить почти все улики способен не только бывший полицейский.
– Мы уличили Коновера во лжи, – продолжала Одри. – Он сказал, что проспал всю ночь, когда был убит Стадлер, а оказалось, что в два часа ночи он звонил Ринальди. У нас есть распечатка его телефонных звонков.
– И что, их показания расходятся?
– Коновер сказал, что перепутал дни и ночи и что, может быть, именно в ту ночь у него сработала сигнализация, и он позвал Ринальди выяснить, в чем дело, потому что сигнализацию поставили сотрудники Ринальди.
– Так, может, он действительно перепутал ночи?
– А самое важное, – в отчаянии всплеснула руками Одри, – это то, что им стало известно о том, что Стадлер все время шныряет вокруг дома Коновера, пишет на стенах всякие гадости и выпустил кишки его собаке. А потом Стадлера убивают. Вряд ли это совпадение.
– Ты в этом уверена?
– Я это чувствую.
– Пойми меня правильно, но я не считаю, что ты уже можешь полностью полагаться на свою интуицию. Рановато.
Одри снова кивнула, надеясь, что у нее на лице не написано, как она раздосадована.
– А кусок металла на лужайке Коновера? – спросил вдруг Нойс. – Что это за глупости?
– Да не было там ничего, – помолчав, созналась Одри.
– А Коноверу ты сказала, что вы нашли у него на лужайке кусок металла, напоминающий часть гильзы или пули.
Выходит, Ринальди успел нажаловаться Нойсу и об этом!
– Я этого не говорила.
– Но ты намекнула об этом Коноверу. Или нет?
– Ну намекнула, – призналась Одри.
– Значит, ты его обманула, чтобы у него сдали нервы, и он во всем признался, – невесело проговорил Нойс. – Так?
– Неужели я впервые в истории криминалистики воспользовалась таким приемом? – покраснев, пробормотала Одри.
– Конечно же нет. Мне и самому приходилось так поступать… Но сейчас мы имеем дело с генеральным директором «Стрэттона». Из этого вытекает, что за всеми твоими поступками очень пристально следят, и ты должна все тщательно взвешивать.
– Я это понимаю, но если мой маленький обман хоть немножко подтолкнул убийцу к признанию, в нем не было ничего плохого.
– Ну хорошо, – опять вздохнул Нойс. – Значит, вместо крэка у Стадлера в кармане было мятое лимонное драже. Может, его действительно обманули, а может, это все подстроено нарочно. Мы этого не знаем. Известно только то, что этот сумасшедший бродил ночью по Гастингсу. Что же удивительного в том, что он схлопотал в этом опасном районе пулю?
– Наши осведомители в Гастингсе ничего не слышали о его убийстве.
– В Гастингсе такое творится, что даже армии осведомителей за всем не уследить.
– Но!..
– Не стану надоедать тебе советами, но все-таки действуй осторожней. Прежде чем обвинять директора крупной корпорации и начальника его службы безопасности в том, что они сговорились убить человека, как следует взвесь все за и против. Ты обвиняешь людей, которым есть что терять. И они будут отчаянно защищаться. Подумай и о мотивах, которые руководят твоими собственными действиями. Разумеется, два высокопоставленных злодея в роли убийц производят намного больше впечатления, чем какой-нибудь мелкий торговец наркотиками. Но мы не в театре и не снимаем кино. Мы должны докопаться до истины и доказать ее. Договорились?
– Договорились.
– Это в твоих же интересах. И в наших.
– Я понимаю.
– При этом я не смогу тебе помогать, если ты не будешь держать меня в курсе дела. Отныне ты будешь рассказывать мне о каждом своем шаге. А то я не смогу тебе помочь, и может случиться так, что ты в этом горько раскаешься.
8
Эдди жил в небольшом жилом комплексе под названием «Каменный ручеек». Комплекс построили лет шесть назад, и состоял он из четырех пятиэтажных зданий из красного кирпича с большими окнами и декоративными деталями из мореного дерева. Дома стояли на большом травяном поле, прочерченном посыпанными гравием дорожками, и были украшены длинными балконами, на которые жильцы выставляли шезлонги и пальмы в кадках. Никакого ручейка поблизости и в помине не было, но галька вокруг автомобильной стоянки вполне могла происходить из его пересохшего русла. В целом жилой комплекс не производил впечатления уютного жилища и напомнил Нику офисное здание, в котором был кабинет зубного врача, куда он водил своих детей, но у Эдди Ринальди наверняка не возникало таких ассоциаций.
– Добро пожаловать в скромное жилище Эдварда Дж. Ринальди! – сказал Эдди, пустив Ника в квартиру. На Эдди были черные джинсы и серая шерстяная рубашка, вся в катышках от бесчисленных стирок.
Ник раньше не бывал у Эдди дома, но ничуть не удивился тому, что предстало его взору: стекло, блестящий металл, сизый ковер на полу, черная лакированная мебель, бар у стены, огромное зеркало над ним.
Самыми большими предметами в комнате были два мощных серебристых динамика, возвышавшихся, как ширмы, по обеим сторонам от черного дивана. Квартира адекватно отражала стиль жизни ее хозяина. В спальне Эдди показал Нику огромную водяную кровать и сообщил о том, что это самый востребованный предмет его домашней обстановки, и женщины уже в трех местах чуть не протерли в ней дырки своими голыми задницами.
– Ну как? – спросил Эдди, когда они вернулись в гостиную.
– Вполне в твоем духе.
– Не знаю, на что ты намекаешь, но это не мешает мне наслаждаться здесь всеми благами цивилизации! – заявил Эдди, усевшись в кресло, обитое серой искусственной замшей, и водрузив ноги на стеклянный журнальный столик рядом с книжками «Покер для профессионалов» и «Секреты Камасутры».
– Хочешь? – спросил он и выудил откуда-то из-под кресла бутылку виски.
– Нет, спасибо, – ответил Ник.
– Как хочешь. И все-таки у меня есть то, что тебе понравится, а точнее, заинтересует. Не зря же я позвал тебя к себе. Дело в том, что твой Скотт Макнелли пару недель назад стер два электронных сообщения. Наверное, он не знает о том, что все электронные сообщения архивируются на нашем сервере… Кстати, а кто такой Мартин Лай?
– Это наш менеджер по Юго-Восточной Азии. Он работает в Гонконге. Занимается нашими бумагами и все такое прочее. Ужасный зануда. А что?
