Книга Чародейка. Том 1 - Вадим Олерис

разжевала, аккуратно откупорила колбу с кровью и сплюнула туда пережеванный чеснок. Кровь буквально вскипела пузырящейся розовой пеной, чуть не перехлестнувшей через край пробирки. Через пару секунд реакция прекратилась, кровь свернулась, оставив в колбе непонятную субстанцию темного цвета. Лайза задумчиво посмотрела на результат и вышла из каюты.

– Заходить можно, окно ни в коем случае не открывать. Кто-нибудь, найдите капитана, скажите, что у меня для него интересные сведения.

Чародейка вышла на палубу и принялась разглядывать содержимое пробирки. Как только на мензурку упали лучи Коара, содержимое задымилось. Лайза понаблюдала за дымком, поднимающимся из колбы, после чего заткнула ее пробкой и убрала в карман. Окинула взглядом горизонт, взглянула на поднимающийся к зениту Коар и направилась к Джан Ли.

В каюте помимо капитана ждали двое офицеров и Саймон. Лайза прикрыла за собой дверь и села в кресло, закинув ногу за ногу.

– Итак, господа, сразу к делу: у меня для вас две новости: хорошая и плохая. С какой начать?

– Давай с хорошей.

– Обычно просят с плохой. Хорошая новость заключается в том, что мне известно, что произошло с вашим другом. Плохая – вам это скорее всего не понравится.

– Не томи.

– Он становится вампиром.

Каюта погрузилась в молчание.

– Я так и знала, что вас это не обрадует.

– А нельзя ли его… вылечить?

– Мне такие способы неизвестны. К тому же, это не болезнь.

– И что нас ожидает?

– Какое-то время он еще проваляется без сознания, пока идет мутация. Ну а потом… Скорее всего, он будет помнить нас, более или менее. Но ему будет нужна кровь. Очень нужна. Особенно в первое время. Начнется жажда, при которой он будет себя плохо контролировать. Это с опытом вампиры учатся пересиливать жажду, а наш-то совсем молоденький, бедолага. Магии крови он пока не знает, но вскоре станет намного сильнее физически и будет лучше заживлять раны. И начнет бояться дневного света. Вероятно, даже световых кристаллов. Собственно, уже начал. Такие дела, господа. Надо решить, что с ним делать. Пока он беззащитен, – чародейка невесело улыбнулась. – Впрочем, дело не в защите. С вампиром мы совладаем в любом случае. Дело в отношении к нему. Второй раз вампиры ставят перед нами задачу морального характера: убить своего товарища, испугавшись произошедшего с ним, или встретиться с ним, перерожденным, возможно, забывшим вас…

– Что бы вы предложили, леди? – поинтересовался Джан Ли.

– Это ваш человек, решать вам.

– Я был уверен, что вы так и ответите… – пробормотал капитан. – Я склоняюсь к тому, чтобы дождаться когда он придет в себя, а потом действовать по обстоятельствам. Посмотрим, что с ним станет, как он себя поведет.

– Должна предупредить, что когда он придет в себя, ему остро понадобится кровь. Первый раз, все-таки… Причем он не попросит об этом слабым голосом, а бросится на ближайшего человека. Вы готовы к этому? И в последующем кровь ему понадобится. Не часто, но регулярно.

– Вы отговариваете меня, леди?

– Ни в коем случае! Я просто хочу акцентировать некоторые моменты. Например, мне интересно, чью кровь он будет пить на корабле посреди океана? Или мы будем сдавать по четверть кварты? Только не забывайте, кровь из стаканчика – это совсем не то, что кровь из горла. А у молодого вампира это не прихоть, это рефлекс – вонзить клыки в горло и с наслаждением пить теплую, сладкую, вкусную, питательную, необходимую кровь.

Джан Ли глубоко задумался, уронив голову на руки. Чародейка с интересом разглядывала узор на досках потолка.

– Сколько у нас еще времени?

– Не знаю. День или два. Может, еще меньше.

Позднее, когда Лайза и Саймон остались наедине в своей каюте, бард поинтересовался:

– Как думаешь, что решит Джан Ли?

– Да известно что. Оставит, естественно.

– Почему ты в этом так уверена? Ведь Седж – просто один из матросов, а угроза от вампира…

– Эх, Саймон, капитану же все матросы – как дети родные. Так что даже не сомневайся, Джан Ли оставит Седжа на корабле.

– И ему действительно будет нужна кровь?

– Необходима.

Саймон замолчал на какое-то время.

– Нет, вообще ничего в голову не приходит. Как мы сможем и оставить Седжа в живых, и выжить сами?

– Ну, есть один вариант – можно держать Седжа усыпленным, пока не достигнем берега. А потом нам придется выпустить его «на охоту». И самим еще приглядывать за ним, поскольку он хоть и будет вампиром, но очень слабым и неопытным. И если вдруг ему повезет встретить зверька наподобие имперского тигра, я совсем не буду уверена в исходе…

Саймон вновь замолчал на пару минут.

– Ты многое сказала капитану, но каково наиболее вероятное поведение Седжа, когда он проснется?

– Как только он будет достаточно готов, он кинется на ближайшее живое существо, намереваясь выпить его крови. Причем он может даже в сознание не приходить для этого – все на рефлексах. Если будет выбор – кинется на разумное существо, из нескольких разумных – на то, чья кровь вкуснее. Как это определяется – только вампиры и знают. Утолив первую жажду, Седж немного придет в себя, возможно даже будет узнавать знакомых. В дальнейшем с определенной периодичностью у него будут случаться приступы жажды, при которых он будет терять контроль над своим поведением. С течением времени эти приступы станут более редкими, и он будет лучше себя держать. В том смысле, что не будет кидаться на тех, кого считает друзьями. По крайней мере, пока жажда будет не очень сильна. Но от глотка крови он не откажется в любом состоянии, кроме сытости.

– Когда будет достаточно готов… – повторил бард задумчиво. – А когда?

– А, может, уже сейчас.

– Но ведь у него постоянно кто-то дежурит! Это значит, что в любой момент… – Саймон даже подпрыгнул. – Надо сейчас же убрать всех из его каюты.

– Тихо. Может лучше дать ему утолить жажду первой крови? А потом аккуратненько отключить до Западного материка. Сытого и безопасного.

– Как ты можешь так говорить! Он же убьет кого-нибудь!

– Ну, совсем не обязательно убьет. Можно и выжить после вампирского укуса. А потом, наши корсары же сами решили оставить упыря на борту своего корабля. Вот и пусть, так сказать, проникнутся… А то что думали – в сказку попали?

Саймон в изумлении уставился на спутницу:

– Не ожидал такого от тебя…

– Чего именно?

– Такой жестокосердности.

– И в чем же заключается жестокость моего сердца?

– Ну… – бард замялся, подыскивая объяснение. – Скорее, неэтично то, что ты предлагаешь.

– А кровь и этика вообще плохо совмещаются. Зато так мы сможем легко