которым не хватило всего пары мгновений, чтобы укрыть свою жертву под заговоренными плащами, и их смерть… Глупый порыв, которому я не смог противиться… До чего же упоительными показались минуты, проведенные наедине с Амаль! А еще хрупкая фигурка Лиры, топчущаяся у комнаты, которую мне выделили в ту ночь. Она не отходила от меня до самого утра, а я чувствовал себя последним негодяем. Да я им и был. Меня всем сердцем любила девушка, о которой мечтал бы каждый мужчина империи, а мне вдруг опостылела ее любовь. И увы, я уже ничего не мог с собой поделать.
Нашему союзу осталось недолго. Всего несколько дней, пока я подберу подходящие слова. А после будь что будет.
Может, и вправду запросить перевод в глухую провинцию и попросту сбежать от всего, что наворотил?
– Амаль Кахир не будет разговаривать с вами без воеводы. Увы, сегодня его нет в имении. – Знакомый голос Данира заставил меня тряхнуть головой и сосредоточиться. На лице бывшего соседа по тумбочке горело желание разорвать меня на кусочки и скормить волкам. Я криво усмехнулся, глядя в глаза солдату Амаль, и вложил в эту усмешку все презрение, на какое только был способен.
Ратнар отметил нашу молчаливую дуэль и заявил:
– Только я, как командир сыскного отряда, решаю, когда и кого мне допрашивать. Дело государственной важности и не терпит отлагательств. Проводите нас к Амаль Кахир! Живо!
Данир скривился, но с места не сдвинулся.
– У меня приказ никого не впускать, – процедил он.
– Зачем этот глупый спор, если мы все равно пройдем? Разве посмеешь помешать нам? – вклинился я.
– Сейчас же пропусти господ. Воевода ничего не говорил о навирах, – одернул Данира еще один знакомый мне солдат Амаль – Наим. Не так давно мы чуть не сцепились в драке. Сейчас же он выглядел куда более миролюбивым, но его нос картошкой по-прежнему манил хорошенько по нему врезать.
– Не называл бы ты крысу господином.
– Не забывайся, солдат! – рявкнул я, и воздух между нами с Даниром накалился. Моя рука легла на ножны с особым кинжалом, и от его цепкого взгляда не укрылось это движение.
– Я провожу вас, – влез Наим и приоткрыл тяжелую створку ворот.
Я отвел глаза и направился следом за Ратнаром, различив за спиной явный звук злобного плевка на землю. Друг только хмыкнул и процедил: «Вот из-за таких ушлепков нарамцев и считают дикарями». Наим наверняка слышал эти слова, но промолчал.
С наступлением вечера из имения воеводы потихоньку уходила суета. По дороге к покоям Амаль мы встретили всего нескольких служанок и троих солдат, каждый из которых проводил меня долгим неприязненным взглядом. У нужных дверей дежурили еще двое бойцов, которые пропустили внутрь только Наима.
Через пару минут Амаль вышла к нам вместе с Наимом, не приглашая в покои. На ее лице застыло выражение крайнего равнодушия, но я отметил красные глаза и припухшие веки, лишенное красок лицо и пустоту во взгляде. Что-то не так. Куда делась привычная Амаль? Почему она… так отстранена?
– С чем пожаловали? – осведомилась Амаль, плотно закрыв за собой дверь.
– Допросить вас. Вчера вы не соизволили поговорить с чтицей тела, а ваша служанка и вовсе лыка не вязала. Сегодня я пришел лично.
– Целый командир сыскного отряда. Какая честь. Что ж, давайте пройдем в гостиную. – Голос Амаль звучал на удивление спокойно, без привычного яда и желчи. Я вглядывался в ее лицо, только бы уловить хоть какие-то эмоции, но не видел ни одной. Что она принимала?
– Нет, Амаль Кахир. Я хотел бы поговорить в ваших покоях. И посмотреть на ваши лекарственные снадобья, – отрезал Ратнар и повернулся к Наиму: – А еще потрудитесь пригласить сюда служанку, которая вчера явилась пьяной на допрос. Кажется, Иглу.
Амаль приподняла бровь и едва заметно кивнула своему солдату. Наим тут же бросился выполнять.
– Не кажется ли вам, что это неуместно? Вы собираетесь войти в покои невесты воеводы, когда его самого нет в имении. Господин Ак-Сарин помогает жертвам пожаров, устроенных приспешниками его брата, а вы тем временем стремитесь опорочить мою честь?
– Амаль Кахир, давайте обойдемся без спектаклей? Мы не в театре. Пустите нас в покои, или же мы войдем без разрешения.
Взгляд Амаль скользнул с Ратнара на меня, и ее губы растянулись в пугающе неестественной, угловатой ухмылке.
– Что с вами? – Я не удержался и сделал шаг к ней, отчего оба солдата едва заметно дернулись.
Еще вчера Амаль была совсем другой: разгневанной, напуганной, живой! Сейчас же в ее черных глазах я видел саму смерть.
– Немного переборщила с успокаивающими каплями, – пожала плечами она. – Знаешь ли, я постоянно их принимаю после всего, что произошло со мной в Нараме. Тебе ли не знать, подпоручик Шайзар?
Что, если Варна ошиблась? Амаль принимала успокоительные капли, а Игла попросту напилась до полусмерти, только и всего? Но что невеста Тира перед помолвкой делала в лесу, где пропадают люди? И кто те мужчины рядом с ней? Нет, не мог ответ лежать на поверхности.
– Покажите-ка нам ваши капли, – велел Ратнар, протискиваясь мимо Амаль и распахивая дверь в ее покои.
Та только хмыкнула и провела нас в спальню, где уютно горел камин, а в воздухе плыл аромат эфирных масел. Амаль отодвинула ящик комода, где перекатывались пузырьки с целебными отварами, и сделала приглашающий жест.
– Можете попробовать каждое снадобье, капитан Яровой. Увы, здесь нет ничего для мужской силы. Возможно, вам бы пригодилось.
Ратнар закашлялся и возмущенно уставился на невесту Тира. Я хмыкнул, скрывая смешок, и внимательно осмотрелся. На примятой постели, где, по всей видимости, до нашего прихода лежала Амаль, алело небольшое пятно. Я подошел поближе и увидел на подушке смятый носовой платок с вышитой на ней красной птицей.
– Откуда у вас символ Алого соловья? – вырвалось у меня. Амаль непонимающе свела брови на переносице, а Ратнар даже бросил склянки, которые добросовестно перебирал. Друг схватил платок и внимательно его рассмотрел.
– Давненько я не видел напоминаний о ней. С тех пор, как казнили того шаньюнца, что истребил поселение в Фадаяте, – протянул Ратнар.
Я вновь внимательно изучил алую птицу, вышитую на белоснежной материи. Откуда этот платок взялся у Амаль?
Десять лет назад, после гибели Алого соловья Шань-Юна и кровавого истребления знати, замешанной в ее убийстве, в Белоярскую империю бежали последователи сошедшей с ума демоницы. Да, она погубила Аждарху – главное оружие в войне с Нашадом, но вконец ополоумела и пролила реки крови невинных людей. У жестокой жены вана Шань-Юна осталось большое число почитателей
