Пожалуйста.
Мне так тебя не хватает.
* * *
Лекан поднялся на свой этаж и увидел давнюю знакомую. Дагмар сидела на ступенях у его двери и с шумом высасывала через трубочку остатки кофе из пластикового стакана. Он невольно замер на лестнице, не совсем понимая, как на нее реагировать. Заметив его, она неловко поднялась. В ее взгляде застыла необъяснимая вина. Но Лекан вдруг улыбнулся ей и сказал:
–Салют!
–Привет,– тихо сказала она.– Ничего, что я нашла твой адрес и заявилась вот так вот?
–Это немного крипово, но не скажу, что против,– растерянно заметил он.
Она хихикнула, затем словно одернула себя и посерьезнела.
–Не знаю, хочешь ты меня видеть или нет. Нашу семью теперь весь город ненавидит за загрязнение местности…
Последние два месяца они почти не общались. Дагмар сама написала ему, что нашлась, и ее, оказывается, на полном серьезе похитили, но Лекан ответил каким-то дежурным сообщением. Ему, мягко говоря, вообще было не до этого, хотя новости об их семье его не обошли. За это время он похоронил Амари и просидел несколько недель в квартире, питаясь консервами и быстрорастворимой лапшой. Люди из «ФЕМА» сначала пытались ему всучить какие-то деньги, но как началась публичная казнь всего управления компании, перестали звонить. Он мог бы присоединиться к этому. Изначально Лекан даже думал, что у него есть веская причина. Но когда он уже дошел до полицейского управления, то отчетливо понял, что больше всех виноват он сам. Дед ему всегда велел думать, прежде чем делать.
Ему хотелось поговорить с кем-нибудь много раз, но верных людей не было. Муса после всего вообще пропал, и говорят, в его семье тоже начались проблемы из-за препарата. Приходили Селим и еще пара знакомых. Они помогли ему чуть-чуть прийти в себя и убраться, но говорить с ними было сложно. Слова не шли.
Раньше лучшим собеседником была Ханна. Она умела слушать и буквально вживлялась в проблемы других, но в последнее время их общение совсем разладилось. Она была вся в своей личной жизни и что бы ни говорила Лекану, выходило невпопад. Затем соседка пропала и, по слухам, лечилась в другом городе. Может, им следовало увидеться снова и поговорить, но иногда контакты разъединяются внезапно, и близкие становятся чужими. Хотел бы он понять, на каком этапе это происходит, чтобы поймать момент и не дать расползтись этой необратимости…
В общем, про Дагмар он почти не думал. И сейчас мог бы обвинить в чем-нибудь и ее. Что-то глупое и инфантильное в его груди все еще билось в плаче и искало виноватых. Однако при виде ее детского веснушчатого лица Лекан будто проснулся. И позволил себе обрадоваться ее неожиданному визиту.
–Я бы предложил тебе зайти, но в квартире ничего нет,– извиняющимся тоном сказал он.– Я ее продал недавно. Пришел, чтобы закрутить воду на всякий случай и отдать ключ домоправителю.
–Уезжаешь?– чуть равнодушно спросила она, глядя сквозь него.
–Да. Переехал в город, где мое училище. Дали комнату в общаге… Надо закончить учебу поскорее.
–А потом?– все так же бесстрастно поинтересовалась она, ковыряя туфлей выбоину в полу.
Лекан развел руками:
–Не знаю. Но во Фледлунд не вернусь. Достал он меня.
–Меня тоже!– вдруг радостно сказала она.– Поехали отсюда вместе?
Из него вырвался скептический смешок, но он понял, что Дагмар серьезно.
–Только не говори, что и ты меня ненавидишь,– упавшим голосом сказала она.
–Нет, совсем нет.
Лекан присел на ступени рядом с ней. В подъезде, как ни странно, никого не было. В этом доме постоянно кто-нибудь точил лясы на лестнице. Тишина ощущалась странно. Так они просидели в молчании минут десять, слушая дыхание друг друга. После всех новостей о смертях в их семье Лекан понимал, что Дагмар осталась совсем одна. Как и он. Они – двое брошенных детей, обживающих подъезд, потому что им некуда идти. У них больше нет дома.
Внезапно она начала хлюпать носом, осознав эту истину вместе с ним. Лекан приобнял ее и со вздохом сказал:
–Эй, ну не реви. Не реви, я сказал. Конечно, уедем отсюда. Что-нибудь придумаем. Но сначала… давай уже оба вырастем.
Она кивнула и разревелась еще больше. Лекан потрепал ее по голове, не зная, насколько это уместно. Дагмар напоминала заплутавшего щенка, да и он не ощущал себя увереннее. Но от мысли, что они оставят Фледлунд вместе, стало легче.
* * *
С закрытием фабрики полгорода потеряло рабочие места, и многие уехали. Во Фледлунде стало намного пустыннее, хотя что-то в его сердцевине никогда не менялось. Все улочки в центре по-прежнему вели к большой церкви из красного кирпича, флюгера в виде петухов вертелись под вечными ветрами, а «муравейники» вдали все так же портили вид.
Как иронично писала пресса, «ФЕМА» уничтожила ярость ребенка. Сама Дагмар уехала из города летом. Ее преданные фолловеры неизменно лайкали ее сториз, и в них стал часто мелькать Лекан. Теперь он покрасил голову в красный. Они явно сблизились, у этих двоих был шанс на новую жизнь, в которой они простили бы себя за свои ошибки и были бы счастливы. Они заслуживали этого больше других в этом городе.
Ханна получила новую работу в Гамбурге и тоже уехала. Ее характер стал тверже и спокойнее, и некий заржавевший механизм в голове начал постепенно приходить в движение. Цена у этого была, конечно, плохая, но она перестала бежать от себя и своих плохих воспоминаний. О Киране Ханна больше не слышала. У него была особенность появляться из ниоткуда и так же исчезать. Хотелось надеяться, что он нашел людей из своего прошлого и тоже примирился с собой.
Особняк Фергюсонов выкупил какой-то фонд. Во время ремонтных работ они обнаружили странную дверь в стене, удачно замаскированную тяжелым кристаллом дымчатого кварца. За ней скрывался последний привет этого семейства – в подземной лаборатории разлагался безвестно пропавший Рудольф Рудяк, из тела которого выросли странные белые гроздья непонятного происхождения. Он стал почвой для собственных же зерен. Но с этим уже следовало разбираться полиции.
Фледлунд всегда был городом-омутом. За его фасадом скрывались другие, более темные миры. И они по-прежнему существуют, как заевшее воспоминание этого места. В нем история этих людей длится бесконечно. По дорогам с визгом носится «роллс-ройс» «Серебряное облако», который отвратительно водит Эрик Фергюсон. А по мощеным улицам все так же бегает Дагмар в наушниках и тяжелых ботинках. В одном из окон мелькает испуганное лицо Ханны, а на вокзале появляется странник с пустой памятью и плохим прошлым.
Это люди, которыми они были. Они не умерли и все еще здесь, во Фледлунде. Стали сброшенной змеиной кожей.
