рекламных щитов, а поспешил выступить с траурным обращением? Причина, скорее всего, крылась в Эльвире Троер. Она здорово насолила мужу своим адюльтером. Возможно, Троеру сделали предложение, от которого даже он не смог отказаться. Если никто из участников мыльной оперы не напишет в будущем мемуаров, реальные причины их текущих поступков так и останутся тайной.
Когда Роман открыл дверцу водителя, из салона потянуло жаром. Книга Дэшила Хэммета отправилась на пассажирское сиденье. Ему предстояло проехать двадцать километров в обществе лучших песен Брайана Адамса, чтобы полакомиться стряпнёй своей женщины. Он так устал от одиночества, что был готов провести за рулём хоть всю ночь ради возможности разделить свою печаль и радость с другим человеком.
Острие чего-то смертельно опасного уткнулось ему в бок. Он почувствовал, как оно проткнуло рубашку и пустило из него каплю крови. Шершавый голос за ухом отдал первое распоряжение:
– Сядь и положи руки на руль как учат в школах по вождению. Делай, как я говорю, если хочешь жить. Любой громкий звук, и ты нежилец.
Писатель колебался не дольше секунды. Пока он стоял на улице, сохранялась возможность уцелеть, привлечь внимание прохожих криком или отбиться, резко ударив стоящего за спиной человека локтем в солнечное сплетение. Вопрос расторопности выходил на первое место. Если план провалится, ему проткнут печень и Виола останется без отца. Это в книгах он описывал бесстрашных персонажей, в реальности геройство сковывала масса значимых обстоятельств. И страх занимал в длинном списке не последнюю очередь. Поэтому он залез в машину, положив липкие ладони на руль в положение десять и два часа. Краем глаза он видел медицинскую маску и солнцезащитные очки, скрывавшие лицо мужчины. Натянутый на голову капюшон спортивной кофты не позволял разобрать внешность, однако незакрытые участки кожи напомнили писателю обугленный кусок мяса. В почерневшей коже просматривались кровяные прожилки.
Мужчина в перчатках застегнул на левом запястье Романа кольцо наручника. Второе кольцо защёлкнул на руле. Писатель молча оценил своё незавидное положение.
– Где твой телефон? – последовал вопрос.
– В правом кармане брюк.
– Дай его мне. Медленно, словно держишь в ладони бабочку.
Роман так и сделал, не поворачивая головы. Острый предмет всё ещё прижимался к нему, скользя по рёбрам. Получив телефон, мужчина запрыгнул на заднее сиденье. Душный салон наводнил сладковатый запах горелого мяса. Острие ножа переместилось к шее писателя.
– Заводи двигатель, писака, мы с тобой немного прокатимся. Спрашивай разрешения, когда захочешь почесать нос. Резко не тормози. Ты же не хочешь, чтобы я случайно перерезал тебе глотку? И включи кондиционер, иначе к концу поездки мы будем вонять как свиньи.
Последнее требование Роман выполнил с удовольствием. Наручник сдавливал запястье до онемения. «Киа» тронулся с места. Стрелка спидометра дрожала на отметке сорок километров.
– Опусти оба козырька.
– Куда мы едем?
– Делай как я сказал.
Роман повиновался. Похитивший его человек снял маску. В зеркало заднего вида писатель увидел изуродованную ожогами нижнюю часть лица. Из лунок от лопнувших волдырей сочилась прозрачная жидкость. Очаги розовой плоти выглядели неуместно на фоне тотальных повреждений. Покрытые корками раны мокли от густых выделений.
– Не нравится, как я выгляжу? – Обожжённые губы с трудом разлипались.
– Вам нужно в больницу, – сказал писатель. Сидящий позади него человек заживо гнил. Чудо, как он не извивался в муках при таких сильных ожогах.
– Что мне нужно, не твоё дело. Следи за дорогой, авария нам ни к чему.
– Вам нужна помощь. Ваши раны гноятся.
– Я убил твоего друга, не всё ли тебе равно, что со мной будет? – Уборщик уловил испуганное движение глаз писателя за очками. – Не бойся, тебя я убивать не стану. Ты мне нужен для других целей. Моя жена сбежала, прихватив с собой наши сбережения. Документы сгорели. – Уборщик задумчиво склонил голову. – Правда, сейчас я несколько отличаюсь от фотографии в паспорте. Ты поможешь мне начать новую жизнь.
– Я?
– С твоей помощью я поправлю своё материальное положение. Все мои деньги на счету в зарубежном банке. Добраться до них я смогу не ранее, чем решу вопросы с новыми документами и новой внешностью. То есть никогда. Поэтому мне нужен ты. Прямо сейчас мы едем к тебе домой, отдохнуть и перекусить. Надеюсь, в твоём холодильнике найдется, чем утолить жажду.
Конечный пункт назначения привёл автора национальных бестселлеров в замешательство. Ему претило быть пешкой в чужой шахматной игре.
– Расскажи мне о записи, из-за которой я так подставился.
– Что ты хочешь знать?
– Для начала её содержимое.
– Так ты даже не знаешь, ради чего убивал? – Роман крепче сжал руль.
– Не испытывай моё терпение, писака. Здесь я задаю вопросы. – Холодное лезвие легло Роману на затылок. – Отвечай, что вы разнюхали?! До недавних пор мотивы заказчика меня мало интересовали. Мне платили за другую работу – пресечь распространение записи и убрать свидетелей. Всё изменилось, когда огонь сделал со мной это. – Уборщик показал на своё новое лицо. – Меня оставили умирать, но я выжил и хочу поквитаться. Смекаешь, Пол?
Роман кивнул, совершенно ничего не понимая. Живым его не отпустят, в этом он был уверен. Через пять минут поездка завершится, они поднимутся в квартиру, где он окажется в абсолютной власти съехавшего с катушек психопата. Бесславный конец чётко вырисовывался у него перед взором.
– Отвечай, твою мать!
– Да, да. Я собираюсь с мыслями. Когда у твоей шеи нож в голове всё путается.
– Перестань трястись как желе. Нож около шеи, а не торчит из неё. Это огромная разница.
Роман выложил убийце известные ему детали, опустив некоторые подробности, касавшиеся самого убийцы. Управлять автомобилем с прикованной к рулю рукой было непривычно. От постоянного напряжения у него затекла спина.
– Твой заказчик Станислав Троер? – осмелился он спросить, закончив рассказ.
– Понятия не имею. Кто бы ни заварил кашу, с него причитается. – Уборщик отвлёкся на звук входящего сообщения. – Кто такая Яна?
– Знакомая.
– «Как прошла встреча? Ужин тебя ждёт», – прочитал он без интонации. Вывихнутая в потасовке с красавчиком челюсть донимала ноющей болью. Засевшая под лопаткой пуля вызывала при ходьбе агонию. Её было необходимо извлечь до того, как она отравит тело. Только где взять хирурга? Смазанное банеоциновой мазью лицо, пострадавшее сильнее других участков кожи, продолжало гореть без огня. Одно утешало – до конца жизни бриться больше не придётся. – Она ждёт у тебя дома?
– Нет.
– Хорошо. Не место посторонним в нашей дружной компании.
Уборщик схватился за подголовник, перед уцелевшим глазом заплясали чёрные круги. Таблетки с лихорадкой не справлялись. Высокая температура сопровождалась сильным головокружением. Не каждый способен вернуться живым из ада, проведя сутки без сознания. Ему повезло выбраться из подвала только сегодня утром.
