Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
его жизни!
Стоя перед Митсоном на коленях, я зло запустил когти в ковер из шкуры, на котором лежал Фил, разрывая в клочья. Хотелось кричать, но я лишь рычал, слушая, как истошно быстро стучит сердце друга. Скотч на его губах натягивался полумесяцем и опадал, Фил хватал воздух ртом.
— Слабак! — раздалось за спиной.
Чертова Лилит. Не оборачиваясь, я прорычал:
— Ну да, это же так легко. Особенно с близкими, да? Помнишь, ты мне сказала, что первое убийство, как первый раз? Я уверен, что твой первый раз был чудовищным, так что учитель из тебя не важный.
Она прожгла меня взглядом, задрав подбородок. Резко засмеялась, но кивнула, будто соглашаясь с моими словами.
— Я сама это сделаю. Убирайся!
Моя новая сторона личности извращенно думала, каковы на вкус глаза Фила и что я увижу, когда съем их. Даже представил, что кофейные радужки Элишки могут отдавать моим любимым напитком. Друг смотрел на меня не отрываясь. В его взгляде я прочитал понимание, и это меня убило. Сухой ком в горле мешал дышать, раздражая.
— Я останусь, — ответил упрямо, сжав челюсти до боли.
— Дэн, выметайся!
Нужно встать с колен и шагнуть за порог. Я знал это, как и то, что, войдя в двери «Дахштайна», Фил и Элишка подписали себе смертный приговор.
— Прости меня, — кинув последний взгляд на друга, я открыл дверь и обернулся.
Лилит шла следом. Она кивнула, холодно растянув губы в ухмылке, подождала, пока переступлю порог, и закрылась на замок. Кусая в отчаянии кулак, я сполз по стене, прислушиваясь к тому, что происходило в комнате. Сначала там было тихо, но спустя пару минут раздались отчаянные крики и глухие удары. За окнами отеля бушевала метель, воя и дергая ставни.
Оскалившиеся человеческие лица показались на стене возле номера, который сняли Фил с Элишкой. Они разевали рты, будто крича мне что-то, бились в стену, натягивая ее, словно младенцы кожу на материнском животе. Я давно понял, что лица в стенах — это души, которые Фер Люций особо выделял. Не пожирал их, а мучил, не даруя желанного забытья. Что, если Фил с Элишкой пополнят их ряды? Будут точно так же пытаться выбраться из стен?
Мне ведь все равно. Но так ли это? Должно быть все равно, но нет. Я поднялся и, пошатываясь, ушел вниз, за стойку регистрации. Хотелось умереть, боль и вина начали прорываться сквозь демонические заслоны нового «я».
И пяти минут не постояв за стойкой, рванул обратно по лестнице, потому что лифт был занят. Я понесся по ступенькам, но словно бежал на месте и, наконец, преодолев ее, снова выходил к проклятой стойке в холле. Намотал кругов пятьдесят, прежде чем выдохся и отступил. Она уже их убила. Рыжая действовала очень быстро.
Как птицу в воздухе кидало среди урагана, так мои эмоции швыряло то в одну, то в другую сторону. Я ходил взад-вперед возле ресепшена. Дергал себя за волосы. Останавливался и раскачивался на месте, до боли стискивая свои плечи.
Пока я ждал, когда Лилит спустится, прошел где-то час. Я выходил в гостиную, а затем на террасу и тер лицо снегом до онемения. Вернулся за стойку, где в кресле уже успел растянуться мистер Рот.
— Дэниэль. Ты справился? Лучшие друзья, как заноза в заднице. Поверь, я знаю, о чем говорю.
Его сочувствующая улыбка не выражала насмешки или подтекста, поэтому я уже открыл рот, чтобы сказать, что нет, не справился, как меня опередили.
— Естественно, он справился. Как и подобает демону на службе у Фера Люция.
Голос Лилит лучился гордостью, словно я был учеником, оправдавшим ее надежды. Сам на секунду поверил, что сделал это. Вильгельм удовлетворенно кивнул и, похлопав меня по плечу, вышел из-за стойки.
— Раз вы здесь, пойду прокачусь по ночному серпантину.
Мистер Рот, очевидно, давал нам возможность поговорить, а может, его не интересовали подробности того, что же я сделал с лучшим другом.
— Так метель же, — вяло заметил я.
Мне было холодно. Внутренности застыли, слипшись в ледяную глыбу. Я запихнул все переживания туда, ощущая лишь пустоту.
— Да, самое оно для охоты. Надену цепи на колеса, чтобы машину не повредить.
Когда он скрылся за створками лифта, я вопросительно посмотрел на рыжую. Лилит хищно улыбнулась и вполголоса проговорила:
— То, что происходит в отеле Дахштайн, здесь же и остается. Это будет нашей тайной.
— Понял.
Я хотел… Не знаю. Умереть и попасть в Ад? Нет. Исчезнуть или забыть? Да. Я хотел забыть.
— Завтра ты откроешь врата. Другого варианта нет. Поэтому пойди в номер десять и покончи с его жильцами. Поутру, после завтрака отправишься на настоящую охоту на склон.
Ничего не ответив, я ушел исполнять приказ. Поднимался по тайной лестнице, но вместо номера десять остановился перед седьмым. За скрытой дверью было тихо. Я прислушался. Ни биения сердец, ни всхлипов. Из щели под полом еле слышно тянуло ароматом свежей крови. Лилит не соврала. Она действительно убила их и убрала за собой. Я не стал заходить, иначе это к чертям снесло бы самообладание, а я малодушно боялся утратить его.
«Дэн! Помнишь, как мы клялись друг другу, что всегда будем дружить?»
Одни из последних слов Фила неоновой вывеской сверкали перед глазами, снова и снова слышался его голос. Я растер лицо, потом запястья и грудь. Пытался унять боль в теле, но на самом деле болела душа.
Стряхнув оцепенение, я вернул на лицо бесстрастное выражение и тихо приблизился к номеру десять. После того как их глаза стали моим десертом, я отволок тела в адскую прихожую, уложив в ниши. Фила и Элишки там не оказалось, но впереди в коридорах шахты слышались тяжелые шаги Фера Люция, который, похоже, забрал их себе. Хорошо, что мы разминулись, я бы не смог соврать Дьяволу о том, как прикончил лучшего друга.
Утром, традиционно накрыв завтрак, мистер Рот оставил меня за ресепшеном. Я часто ощущал на себе его задумчивый взгляд, но, честно, плевать, что он там обо мне думает. Я стал куском льда. Периодически мои пальцы дотрагивались до печати за ухом, которая и не думала пропадать. Тогда успокаивался и снова погружался в тупое созерцание. Я словно умер, и существование влачила лишь моя оболочка, а сам скрючился глубоко внутри.
Стоял и смотрел на гостиную и постояльцев. В громадных окнах ели царапали небо острыми верхушками. Все дома пахли по-разному. «Дахштайн» благоухал костром, солью и немного карамелью. Дом Фауста — пылью, бергамотом. А дом моей ба, где я вырос, —
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
