моей машине, — с некоторой гордостью сказал Гурджара. — Надеюсь, вам будет удобно.
Спенс промолчал. Конечно, он мог бы сказать. что на его взгляд было бы удобнее, если бы машина имела рессоры. Он видел, что древний автомобиль и так уже низко просел, нагруженный под завязку, хотя пассажиры пока не заняли свои места.
Еще через несколько минут бешеной суеты и слезливых прощаний торговцев с семьями, караван, постанывая и бормоча астматическими двигателями, тронулся в путь. На улицах спящие, не просыпаясь, каким-то образом раздавались в стороны, пропуская машины. Дети и собаки бежали рядом, надеясь на подачку и требуя от водителей, чтобы они почаще нажимали на клаксон. Те не отказывались.
Спенс в оцепенении смотрел на разрушающийся город за окнами автомобиля. Зрелище одновременно представлялось ему отталкивающим и очаровательным в этом ленивом, длящемся упадке. Он никогда не испытывал ничего подобного.
За караваном шла или ехала на велосипедах небольшая группа оборванных путников. Они тоже хотели попасть в Дарджилинг, но денег на оплату проезда у них не было; их просто привлекало наличие солдатского конвоя.
На окраине Калькутты им пришлось остановиться перед зловонной рекой. Спенс не понял причину остановки. Они с Аджани вышли размять ноги, поскольку дальше остановок не предполагалось. Дойдя до головы каравана, они поняли, из-за чего задержка. Ночью на мосту расположилась многочисленная семья, и теперь пришлось ждать, пока они уберут с дороги свои пожитки. Люди собирались с угрюмой медлительностью, хотя все их добро, как заметил Спенс, состояло в основном из сломанных бамбуковых стульев, тряпок и канистр из-под масла. Солдата беззлобно поторапливали их.
— Господи, ну зачем же устраиваться на мосту? — воскликнул Спенс, наблюдая за необычной сценой.
— А ты посмотри вокруг. Куда им еще деться? А здесь вода близко. Можно купаться, и от жажды не умрешь. Они бы тут простояли день или два, если бы мы их не согнали.
Спенс посмотрел на желтую воду и его передернуло.
— Они же не могут пить эту дрянь!
Аджани не ответил, просто молча показав на берег под ними.
Каждый квадратный метр берега был занят грубыми навесами из камыша и картонными хижинами. Река Хугли служила одновременно канализацией, и питьевым источником для шумных масс, толпящихся на ее голых берегах. В сумрачном свете нового дня, насколько он мог видеть, по берегу слонялись тысячи местных; мужчины, женщины и дети голышом стояли на мелководье и обливались грязной водой, чтобы заменить вчерашнюю грязь на сегодняшнюю.
Рядом с купающимися собака теребила какой-то большой предмет, который Спенс сначала не узнал, а когда понял, что это такое, его едва не вывернуло наизнанку — в воде колыхался труп, течением прибитый к берегу.
Вскоре путешествие возобновилось. Он старался не встречаться глазами с хмурыми поселенцами с моста, пока машина проезжала мимо них. Он вообще замолчал надолго.
В полдень, хотя они отъехали всего на несколько километров от города, караван остановился на обед. Мгновенно рядом возникли торговцы с корзинами, наполненными едой. Они очень надеялись продать путникам хоть что-нибудь. Спенс не чувствовал голода, но все-таки купил два банана у одноногого старика — в основном, из жалости.
Аджани и Гита отправились обсудить с Гурджарой маршрут. Спенс сел на землю в тени машины, очистил один из бананов и задумчиво сжевал его.
Вдали от города воздух был почище, а землю сплошь укрывала тропическая зелень. Если бы не остатки покрытия под ногами, Спенс решил бы, что они исследуют неведомые земли где-то очень далеко от цивилизации.
На севере начинались предгорья, за ними в туманной дымке высились горы, едва прорисовывающиеся слабыми контурами на фоне неба. Где-то впереди скрывался Дарджилинг, жемчужина гор. Шесть дней, семь, а может и больше. Рангпо располагался еще дальше.
Спенс вздохнул; возможно, они отправились в погоню за химерой. Но уж точно Ари не было в радиусе миллиона километров от этих порождающих суеверия холмов. Когда он думал о ней, болело сердце. Он продолжал говорить себе и всем, кто готов был его слушать, что он должен помочь ей. Аджани снова убежал его, что похищение было тщательно спланировано и что она, скорее всего, покинула здание до того, как они вернулись в комнату.
— Но она же кричала! Это же был ее крик. Разве нет?
— Откуда ты знаешь? Мы оба услышали то, что хотели услышать. Нас позвали, когда потребовалось наше присутствие, но не раньше. Звуков борьбы не было. Будь она в комнате, мы бы ее спасли, но ее там не было. А похитители точно знали, что делают. Они же наверняка следили за ней и просто выжидали удобный момент.
— Но зачем она им? Они же за мной охотились.
— Не знаю я, — Аджани покачал головой. — Но мы все делаем правильно. Доверься Богу. Он укажет, что делать, когда придет время.
— Почему ты так в этом уверен?
— У нас просто нет другого выбора. Мы должны следовать этим путем. Мы и следуем.
Спенс чувствовал, что предал возлюбленную. Его очень расстраивало, что вот он, сидит на дороге и ест бананы, пока она там ждет, что он придет и спасет ее.
Он доел банан и выбросил кожуру. Тотчас же на обочине дороги, куда он отбросил кожуру, возникло движение. Двое детей — девочка лет восьми, закутанная в рваное выцветшее сари, и ее брат лет пяти, одетый только в мужскую рубашку без рукавов, — нырнули в траву за банановой кожурой. Все это время они наблюдали за Спенсом. Следом за банановой шкуркой он бросил шиллинг, он исчез еще раньше, чем коснулся земли.
Девчушка вытащила из складок сари небольшой квадратик потрепанной ткани. Она аккуратно расстелила его вместо коврика и уселась вместе с братом. Потом она начала терпеливо отделять от кожи банана волокнистую мягкую часть внутренней кожуры. Закончив, она выбросила пустую шкурку и разделила остатки еды с мальчиком.
Ели дети медленно, как будто пробуя великолепный деликатес, которым надлежит наслаждаться на досуге. Спенс был так тронут увиденным, что подошел к детям и протянул второй банан.
Глаза девочки стали большими и круглыми, а маленький мальчик съежился за плечом сестры. Спенс улыбнулся и опять предложил им банан; по тому, как они смотрели на него, любой понял бы, как они хотели съесть этот фрукт. Просто стеснялись.
Тогда Спенс положил банан на грязный кусок ткани, вернулся к машине и залез в кабину. Стоило ему отвернулся, как девочка схватила банан, мгновенно очистила его, разделила и слопала.
Вернулись Аджани
