следом за Баламутом в дверь ломится медведь. Испуганно отскочив и рухнув на диван, он рассмотрел, что это всего лишь здоровый мужик, одетый в странные, похожие на перья лохмотья.
- Где мой сын? – произнес незваный гость.
- Это чо за клоун? – зевая, промычал разбуженный Карапет.
- Это Ворон, - еле слышно ответил Евсиков, узнавший мужика в странном наряде. Он рассмотрел, что окаймляющие шею и кисти рук перья будто бы растут прямо из кожи.
Пять лет назад, когда нечто подняло его в воздух и сбросило в заросли ежевики, Мотыль решил, что все это привиделось в бреду, после того, как подкравшийся сзади освободитель заложницы вырубил его предательским ударом. Смущало отсутствие шишки или синяка, указывающих на место удара, но Евсиков, как и любой выросший в Советском Союзе человек, был материалистом, и никакие сверхъестественные причины не могли прийти ему в голову. Сейчас же, видя покрытое иссиня-черными перьями тело и вспомнив странные слухи, ходившие по городу об этом человеке, он почувствовал какой-то непонятный, доселе незнакомый животный ужас. Возможно, причиной тому было нервное напряжение последних часов. Бывший браток вдруг отчаянно позавидовал придурашному Баламуту, который, нажравшись, прополз на четвереньках через комнату, забился между диваном и стеною и затих, вероятно, забывшись пьяным сном.
- Не понял, какой еще Ворон? – вскочил с дивана Карапет и, стряхивая остатки дремоты, с хрустом в лопатках покрутил плечами. – Мужик, тебе чего надо? Здесь не наливают.
- Где мой сын? – повторил оборотень и шагнул к шустрому крепышу.
Поняв, что неадекватный незнакомец настроен агрессивно, Карапет решил усмирить его тычком в печень и, глянув для отвлечения внимания в сторону, нанес стремительный удар… И провалился. По инерции пришлось сделать шаг вперед, однако ворон поймал его, словно сопливого пацана, за шкирку, окончательно разорвав разошедшийся на спине пиджак, и, встряхнув, отбросил на диван. Диван от удара сдвинулся к стене, придавив спрятавшегося Баламута. Тот придушенно вякнул и заскребся, пытаясь выкарабкаться на свободу.
Окончательно поддавшись панике, Евсиков затравленно озирался в поисках путей бегства. Дверь загораживал покрытый черными перьями маньяк. Маленькое окошко снаружи закрывала металлическая решетка. Мелькнула мысль броситься в подвал под защиту новоявленного босса, будь он неладен. Но перспектива оказаться в тесном помещении между двух маньяков как-то не прельщала. Поэтому, как только Ворон сделал шаг от дверей в сторону дивана, Мотыль бросился в освободившийся проход. Однако был перехвачен молниеносным движением и безжалостно отброшен на диван. Царапающийся за спинкой Баламут снова вякнул и затих.
- Где мой сын? – в очередной раз повторил вопрос оборотень. – Где тот, кто его забрал?
- У-у, сучара! Порву так, что свинья со своей фуфайкой обзавидуется! – прорычал сквозь зубы Карапет и снова ринулся в атаку. И снова напоролся на жесткий отпор и был отброшен назад. Древний диван не выдержал и с жалобным скрипом просел на подломившихся ножках. Баламут на этот раз не издал ни звука.
Ворон пристально посмотрел на Евсикова, и тот трясущейся рукой указал на ведущую в подвал лестницу. Оборотень подошел к ней и будто бы прислушался. Его глаза сузились, ноздри, наоборот, расширились, словно уловив какой-то особый запах, из груди вырвалось нечто похожее на карканье. Быстро но бесшумно ступая по металлическим порожкам он спустился вниз.
Осознав, что теперь-то путь к бегству свободен, Мотыль рванул с дивана, забыв о подельниках и желая лишь скорее оказаться как можно дальше от этой трижды проклятой дачи и никогда больше здесь не появляться. Подбегая к калитке он увидел, что Баламут запер ее на замок. Ключ болтался тут же на привязанной к ручке веревке. Но терять время на отмыкание хлипкого замка не было абсолютно никакого желания, и беглец попросту вышиб его ногой.
- 43 -
Когда Валентин Соленый вышел на нужный проулок и наконец-то увидел искомый автомобиль, грозовая туча уже полностью поглотила солнце и, погрузив мир в мрачный полумрак, неумолимо заполняла небосклон, оповещая о себе вспышками молний, громовыми раскатами и яростными порывами ветра. Такая погода казалась Валентину знаковой, и он ощущал себя героем, которому предстояло, повергнув врагов и приобщившись к некой тайне, прославить свое имя.
Перестав опасаться посторонних взглядов, Соленый вынул из кобуры пистолет, ухватил рукоять двумя руками и поднял стволом вверх, держа у правого уха. Ступал он теперь подобно вышедшему на охоту хищнику, бесшумно ставя ноги на носок, слегка расслабив и подогнув колени. Скрытый пышным кустом сирени, подкрался как можно ближе к стоявшим в проулке автомобилям и, не жалея дорогостоящего костюма, перекатом достиг сперва одного, потом другого. Убедившись, что ни в «БМВ, ни в «Додже» никого нет и, совершенно забыв о необъяснимой нейтрализации тройки посланных им боевиков, усмехнувшись беспечности клиентов, еще одним перекатом Валентин достиг калитки.
Из-за шума ветра не было слышно ничего, что творится за забором. Устав напрягать слух, Соленый приник к щели между калиткой и столбом забора. В тот же миг внутри мелькнула какая-то большая тень, и калитку потряс удар страшной силы. Хлипкий замок не выдержал, язычок с хрустом обломился, и створка вылетела нарушу, ударив Соленого в лоб металлическим уголком обрамления и снеся его с ног. Неудавшийся герой отлетел под забор и безвольно затих, потеряв сознание.
А из выбитой калитки выбежал Николай Евсиков и, ничего не замечая, заскочил в свой автомобиль. «Додж» взревел мотором и рванул с места, в пробуксовке отбросив в подзаборный куст бурьяна отлетевший под колеса «макаров».
- 44 -
Джасс встрепенулся и открыл глаза. Он ощутил появление некой сущности. Ограниченный физической оболочкой бывший создатель не мог в полной мере обозревать ближайшее пространство, однако кое-какие способности все же сохранились, и он ясно ощущал, что появившийся более чужд этому миру, чем плененный им детеныш. И в то же время между ними, малышом и проявившейся поблизости неизвестной сущностью, было что-то общее и даже родственное. Нетрудно догадаться, что явился один из родителей. И это не была та женщина, которую Джасс видел в парке, ибо она ощущалась совсем по-другому.
Сверху донеслись громкие голоса. Несколько раз что-то грохнуло, словно роняли мебель. Джасс почувствовал, как гость приближается, и на лице Вольдемара отразилась удовлетворенная улыбка. Сейчас наконец-то решится вопрос, заботивший его со дня проявления в этом мире.
Вопреки ожиданиям, металлическая
