точно.
- Завтра?
- Да. А пока покой, - врач улыбается Полине. – Все хорошо будет, не переживайте. Если опять почувствуете недомогание, звоните. Приедем и заберем. А пока я не вижу оснований оставлять вас тут. Организм здоров. И то, что происходит сейчас, вполне естественно. Ну, я почти в этом уверен.
Потом он поворачивается ко мне, а у меня в голове мысли скачут. Полина беременна? Это же мой ребенок. Но я никогда не думал о ребенке. Даже когда кончал в нее.
- Вам помощь нужна? – спрашивает у меня врач, видимо, заметив мое состояние.
Смотрю на него стеклянными глазами. Мотаю головой.
До дома мы едем молча. У каждого из нас свои мысли. Я догадываюсь, о чем думает Полина. Мне и самому сложно свыкнуться с этой мыслью.
А что если доктор ошибся?
- Я хочу одна побыть, - тихо произносит Полина, как только мы заходим в дом. И, не дождавшись ответа, идет в комнату. В ту самую комнату, где она провела столько дней и ночей. В свою комнату. Не в нашу.
Но, наверное, она права. Сейчас нам надо обоим осознать то, что мы услышали.
Я молча наблюдаю, как она исчезает за дверью и иду в кабинет. Не работать, а пить.
Плюхаюсь в кресло с бутылкой и отпиваю прямо из горла.
Ребенок.
Готов ли я к такому повороту? А Полина? Ведь она девчонка совсем.
Я не думал о последствиях, когда кончал в нее. Вначале просто было плевать на последствия. И на Полину. Я убеждал себя в этом, что мне плевать.
А потом… потом я просто не думал, что… Сука.
Опять отпиваю.
Я всегда трахался с презервативом. Всегда.
Но с Полиной мне хотелось кожа к коже. Даже после того, как меня обманули, сказав, что она уже не девственница.
И опять перед глазами тот эпизод и тот вечер. И что-то словно душит в груди.
Подношу бутылку ко рту, но не лезет. Не могу пить. Не хочу.
Нет.
Она не должна быть одна сейчас.
Резко встаю и иду в комнату Полины.
52. Тагир
Открываю дверь, девочка лежит на кровати, свернувшись калачиком. Такая хрупкая и беззащитная. Я подхожу и сажусь рядом, кладу руку ей на спину и чувствую, как она как будто сжимается от моего прикосновения.
- Полина…
- Не надо, Тагир, - просит она тихо и пытается отодвинуться.
Ну уж нет! Сгребаю ее в охапку и сажаю к себе на колени, прямо так, завернутую в покрывало. Полина плачет. Я вижу слезы на щеках, хотя она отворачивается. Не смотрит на меня.
- Полина, - говорю я. – Что случилось? Почему ты плачешь? Полина?
Пытаюсь поймать ее взгляд.
- Я не буду аборт делать, - вдруг шепчет она и всхлипывает. – Не буду.
Это вызывает у меня улыбку. Такая решительная и в то же время такая слабая. Прижимаю ее к себе.
- А кто сказал про аборт? – спрашиваю, целуя ее в макушку. – Ты не рада, что у нас будет ребенок?
- У нас? – наконец, сама поднимает на меня взгляд. Ждет.
- Ну а у кого? Доктор, вроде, про тебя говорил, - улыбаюсь. Хочу успокоить ее. По-моему, она уже себе там надумала черт знает что.
- Тагир, ты сейчас правду говоришь?
- Какую, Полин? О чем ты?
- О ребенке. Если я беременна… ты не заставишь меня аборт делать? – похоже, перестает плакать, вытирает глаза ладошкой.
- Жаль, что ты так подумала обо мне, - отвечаю я. – Я люблю тебя, Полин. Я же говорил уже. И это мой ребенок, - перевожу взгляд на ее живот и кладу на него руку. Полина кладет свои ладони на мою руку. Теплые и нежные.
- Ты правда хочешь этого ребенка? – продолжает допытываться.
Вместо ответа улыбаюсь и наклоняюсь к ее губам. Целую их. Соленые от слез, но все равно такие сладкие.
- Полина, - говорю, отрываясь и глядя ей в глаза, - ты должна замуж за меня выйти.
Ее глаза тут же распахиваются.
- Ну, чего ты опять пугаешься? – смеюсь я. – Хватит бояться, Полин. Начинается новая жизнь. У нас с тобой. И, - перевожу взгляд на живот, - еще кое с кем.
- Тагир, - Полина обнимает меня, сама прижимается.
- Я люблю тебя, Полин, - опять шепчу я. Оглядываюсь. Она не должна быть в этой комнате. Быстро встаю и беру ее на руки. Несу к себе. В нашу комнату. Аккуратно кладу на кровать и сам ложусь рядом. Мы так и лежим лицом друг к другу. Я обнимаю Полину за талию, а она меня за шею.
- Тагир, так много непонятного, - шепчет она.
- А что тебе не понятно? Я люблю тебя. У нас скоро будет ребенок. Мы поженимся. У нас будет семья. Понимаешь? Наша семья.
- Я не пойму, что я чувствую, - я даже замираю от ее слов. Жду. Полина громко вздыхает. – Ты знаешь, я ведь ненавидела тебя, Тагир.
Больно слышать эти слова, но Полина права – нам сейчас надо поговорить. Надо высказать все это, что так долго копилось внутри нас. Поэтому я молчу.
- Мне было так больно, Тагир. Вот здесь, - прикладывает кулачок к груди. – Ты… я не знаю. А потом мне казалось, что я поступаю неправильно. Когда я целовала тебя и… - Полина зажмуривается. – Это было словно испытание. Испытание, которое я не прошла…
- А сейчас? – наконец, спрашиваю я. – Что ты чувствуешь сейчас? Вот здесь, - и тоже кладу ладонь ей на грудь. – Скажи мне, Полина.
Вздыхает.
- Так сложно, Тагир.
- Я помогу тебе, - говорю я и целую ее в лоб. Потом в нос, в глаза, в щеки. И, наконец, в губы. – Ты хочешь быть со мной, Полина?
Опускает взгляд и кивает.
- Если бы мы встретились при других обстоятельствах, то все было бы проще. Ты помнишь нашу первую встречу? Там, на кухне? Ни ты, ни я тогда не понимали еще, но по-другому не могло быть. Мы должны быть вместе. Просто все так вывернулось. Прости меня, Полина.
- Тагир, не надо. Ты же уже просил прощения.
- Я знаю. Ты простила? Ты выйдешь за меня? У ребенка должна быть семья. Мама и папа. Так, Полина?
Кивает.
