Эта маленькая комната находилась под самой крышей.
— Это комната Иден, — сказала мадам и посторонилась.
Пирс вошел. Потолок был таким низким, что ему пришлось нагнуть голову. В комнате стояли обычная кровать и небольшой комод. Своей простотой эта комната скорее напоминала монашескую келью, а не комнату проститутки. Пирс подошел к единственному в комнате окну. Оно выходило в уединенный сад, находившийся по другую сторону каменного забора.
— Она прожила здесь тринадцать лет, — сказала мадам. — Другие девушки часто жаловались и требовали, чтобы их переселили в более просторные комнаты, но Иден никуда не хотела переселяться. Ей очень нравилась эта комната.
Пирс провел рукой по гладкой поверхности деревянного комода.
— Вы это хотели увидеть, не так ли? — спросила мадам Индрени. — Вам хотелось узнать, как она жила?
— Да, — коротко ответил Пирс.
Эта комната была совершенно не похожа на ту, которую он представлял себе, лежа в постели и мучаясь от бессонницы.
Окинув его критическим взглядом, мадам презрительно фыркнула:
— Я думаю, что мне нужно показать вам еще кое-что.
— Мне кажется, что я уже достаточно увидел, — заявил он.
— Нет, вам еще придется кое-куда съездить со мной, — отрезала мадам и вышла из комнаты.
И снова Пирсу пришлось последовать за ней.
Спустившись в холл, мадам Индрени приказала Ферту приготовить экипаж. Через несколько минут карета уже стояла возле крыльца, сверкая медной отделкой в лучах заходящего солнца.
Пирсу никуда не хотелось ехать с мадам. Посетив этот дом, он, конечно, нашел ответы на свои вопросы, но далеко не на все.
Он прошел мимо открытой двери экипажа.
— Я думаю, что я уже увидел достаточно много, — сказал он. — Я не хочу больше отнимать у вас время, мадам.
Приподняв шляпу, он поклонился ей и хотел было уйти, однако мадам схватила его за руку.
— Вам пока еще рано уходить, — холодно заявила она. — Вас сюда привело не только любопытство. Вы — необыкновенный мужчина, лорд Пенхоллоу, вы — натура очень пылкая и страстная. Я почувствовала это сразу, как только увидела вас. Вас одолевают мысли об Иден, вы мучаетесь, не так ли? Вы злитесь на нее. Я вижу это по вашим глазам, но вы все еще любите ее, и это злит и раздражает вас больше всего.
— Мне кажется, что это не ваше дело.
— О нет, это мое дело! Я была матерью, учительницей и сестрой для этой девочки. И я единственный человек, который может защитить ее. Так что я не позволю вам выносить решение до тех пор, пока вы все не увидите. До тех пор, пока вы не поймете, почему она выбрала эту судьбу, решив стать проституткой. — Глаза мадам Индрени гневно сверкнули. — Вопрос только в том, хватит ли у вас мужества, чтобы докопаться до истины?
Она отпустила руку Пирса, а Ферт открыл для него дверь экипажа.
— Садитесь, милорд. Мы с вами совершим небольшое путешествие, — сказала она.
Пирс сел в экипаж, а Ферт прыгнул на козлы рядом с кучером.
По лондонским меркам этот день можно было считать серым и унылым. Свежий и довольно прохладный воздух заставил Пирса почувствовать дыхание приближающейся осени.
Из дома викария вышла молодая женщина. На руках она держала маленькую девочку со светлыми как лен волосами. Проводив взглядом их экипаж, она перешла на другую сторону улицы и направилась в соседний парк.
— Куда мы едем? — спросил Пирс.
— Сейчас увидите.
Вскоре тихий респектабельный район остался позади, и они въехали на шумную Среднидл-стрит. На запруженной экипажами, каретами и прочим транспортом улице царило оживленное движение. Небо довольно быстро темнело. Наступили сумерки, и вдоль дороги залегли длинные тени.
Кучер махнул кнутом, и экипаж повернул на другую улицу. Потом они сделали еще один поворот. Через несколько минут Пирс заметил, что пейзаж за окном совершенно изменился. Улицы стали узкими и пустынными. Все чаще и чаще им на глаза стали попадаться пивные и таверны. С каждым кварталом подобных заведений становилось заметно больше. Отвратительная вонь от мусора и отходов ощущалась все сильнее и сильнее, а улицы казались более людными. Лица встречавшихся на их пути прохожих были измученными, безучастными и отрешенными. Проезжая мимо какой-то пивной, Пирс заметил, как проститутка с ярко-желтыми волосами, делая вид, что пристает к мужчине, пыталась вытащить у него из кармана кошелек.
Казалось, что все вокруг покрылось темнотой и мраком.
На этих улицах жила лондонская беднота. Эти кварталы стали пристанищем для тех, кто был обречен влачить нищенское существование. Здесь человеку запросто могли перерезать горло. В этом районе часто пропадали люди. Случайно забредали сюда и исчезали навсегда.
— Где мы? — тихо спросил Пирс.
— Этот район называется Рукери. Это самое мерзкое и ужасное место на земле, — ответила мадам.
Наконец она постучала по плечу кучера тростью, инкрустированной слоновой костью, и тот сразу же остановил экипаж.
Указав тростью в сторону темной узкой улочки, мадам сказала:
— Там я и нашла ее. Она вместе с другими детьми рылась в куче мусора, пытаясь найти что-нибудь съестное.
Повернувшись, мадам посмотрела на Пирса.
— Многие думают, что я вытащила Иден из этой дыры только из-за ее красоты, — продолжила она. — Уверяю вас, милорд, что, когда я впервые увидела ее, в ней не было ничего привлекательного. Меня поразило иное — то, как она себя вела. Другие дети, увидев меня, бросились врассыпную, словно крысы. Иден же стояла и смотрела на меня пристальным, немигающим взглядом. Казалось, что девочка почувствовала, что это ее шанс выбраться из Рукери.
— Природа наградила Иден острым умом и сообразительностью, и поэтому она моментально может распознать, что для нее выгодно, а что нет. Словом, свой шанс она никогда не упустит, — горько усмехнувшись, сказал Пирс.
— Все люди так поступают, — рассмеявшись, ответила мадам. — Кроме того, красота — штука недолговечная. Она быстро увядает. А вот характер, сила духа — это то, что с человеком остается на всю жизнь. Я почувствовала, что у этой девчонки есть стержень. У нее сильный характер и железная воля. Стоило мне только поманить ее пальцем, как она тут же запрыгнула в мой экипаж. Я спросила, знает ли она, чем я занимаюсь. И она ответила, что всем известно о том, что я — повелительница шлюх, которая подбирает на улицах девушек и дает им работу. Она сказала это совершенно спокойно, без всякого стеснения и страха. Да, она звала меня повелительницей шлюх.
Мадам Индрени закрыла глаза, погрузившись в воспоминания, а потом вновь посмотрела на Пирса.
— Я знаю, что вы осуждаете меня, лорд Пенхоллоу, — с легкой усмешкой произнесла она. — Вам трудно это понять, но некоторым девушкам, для того чтобы выжить, приходится торговать собой. Это их единственный шанс на спасение. Наши тела — товар, который можно выгодно продать. Я многих девушек спасла от голода и нищеты.
