тебя нужно срочно посадить в землю, а потом отнести к друидам. И очень важно, передай ему, что Лорд Вестиваль предатель, и что оружие Блейна, куда более разрушительней, чем мы думали. Запомнил?
— Да! Я готов!
— К чему вы там готовы? — спросил Блейн, послышались его шаги.
Я действовала без промедления. Достала снорк из декольте и выдернула Грина из земли. Длинные корешки, выходящие из ног моего друга, были достаточно гибкие, чтобы поместиться в полусфере шарика.
— Сожмись, как можно плотнее… — прошептала я, и надавив на стенки снорка захлопнула его.
— Что у тебя в руке? — нервно спросил Блейн.
Я тут же выбросила зеленый шарик в окно.
— Какого дьявола! Ах ты воровка! Обхитрила значит меня! — Лицо Блейна покраснело от гнева, он замахнулся и ударил меня тыльной стороной ладони, так сильно, что искры из глаз посыпались.
Я облокотилась о подоконник, чтобы не упасть. Чувствовался вкус крови и неприятное жжение на губах.
— Ты портовая шлюха! Ты не заслуживаешь королевских почестей!
— То есть теперь я не мессия, а шлюха? И что ты будешь делать? Убьешь меня? — выпрямившись во весь рост, я смотрела в разъяренные глаза Блейна.
Он захотел еще раз ударить, но остановился.
— Да теперь, я вижу. Ты не такая красивая, как я думал, — он посмотрел на мою грудь, и схватил за руку.
— Не трогай меня! — закричала я, пытаясь выбраться из его хватки.
Блейн вытащил из моего декольте второй снорк и отпустил:
— Вот так ты благодаришь людей за гостеприимство, доброту и почтение? Предательством и воровством! Я бы с удовольствием тебя убил, за то что ты сделала, вот только Велиар велел оставить тебя в живых, чтобы не случилось, а то предсказание не сбудется. А Эдвард написал, что если хоть один волос упадет с твоей головки, то он пробьет мне голову, — Блейн улыбнулся, и аккуратно отведя мои локоны, упавшие на лицо, резко дернул за них.
Я схватилась за голову и закричала от боли. Из глаз потекли слезы.
— Что больно? — смеялся Блейн, — Посмотри сюда! Смотри сюда! Вон сколько волос упало с твоей красной башки! Я отправлю их Эдварду, в качестве сувенира на память. А через пять дней мы посмотрим, кто кому голову пробьет! Охрана!
Через мгновение в зал вошли двое стражников.
— Посадите ее в темницу. Сегодня она будет ночевать не на мягкой перине, а на холодном полу, где бегают огромные крысы!
Глава 42
Был ясный теплый день. Мы стояли у подножия высоких Остроконечных гор, недалеко от стен крепости Ерек. Шумная река, с одноименным названием, спускалась с непроходимых скал и впадала в широкий Дун, образуя извилистое устье, с множеством островов. Глубина в этих местах позволяла пересечь реку в брод. На одном из островов стояла крепость Ерек.
— Мы в нескольких шагах от победы. Пройдем это место, и дальше будет проще! Что Виктория, не боишься промокнут? Постарайся не свалиться с лошади, когда будем переходить реку! — смеялся Блейн.
Его доспехи сияли в лучах солнца. Красный плащ и длинные белокурые волосы развевались на ветру. Всем своим видом он демонстрировал величие и гордость, хотя на деле даже не умел пользоваться оружием, висевшим у него на поясе.
Мои руки были связаны длинной веревкой. Их разрешалось развязывать, только когда я отлучалась в уборную. Блейн везде таскал меня с собой, как собачку на поводке. За нами, тенью следовал Сивонг со своими воинами в рогатых шлемах.
Мне достался изящный гнедой жеребец, с красивой блестящей шерсткой, но с отвратительным характером. Частенько, Он как осел стоял на месте и мне с трудом удавалось его заставить двинуться. А один раз он решил не останавливаться. Я чуть не выпала из седла. Со связанными руками в принципе сложно ездить верхом, но когда ты привязана другим концом веревки к чей-то лошади, это становится еще и опасно. Хорошо, что Блейн вовремя заметил и прибавил ходу. Он сказал, что этот жеребец один из лучших коней в его конюшне.
В тот день когда я бросила почтовый снорк с Грином в реку, Блейн велел переодеть меня в старое порванное платье и посадить в темницу. Холодная и сырая камера, почти не отличалась от той, что была в Священном обители солоранцев.
Я надеялась, что Грин спасен, и я не напрасно провела ночь в этом темном месте. Благо, на следующий день меня одели в новенькое платье, потому что Блейн считал, что королю не позволительно держать в своем окружении оборванцев. В остальном жаловаться было не на что. Единственное чего не хватало, так это теплой ванны.
Прошло пять изнурительных дней пути и одно сражение, с того момента, как мы покинули Перисфорд. Серон оказался не по зубам Блейну. Чтобы сравнять с землей такой большой город нужно было в десять раз больше боеприпасов, чем имелось у войска южан.
— Наше преимущество в огне-орудиях бесполезно, в условиях городского боя! Мы завязнем там надолго, — заявил старый генерал Фелес, когда пришла новость о том, что Лорда Вестиваля арестовали, и легкий путь в Солорвуд для Блейна был закрыт.
Это означало, что мое сообщение о предательстве дошло до Эдварда, и Грин скорее всего жив и здоров.
Блейн очень злился, в особенности на меня. Именно я была причиной того, что ему пришлось идти на этот маленький и хорошо охраняемый пятачок, где его уже ждало войско северян.
На подходе к Ереку, противник устроил засаду, которую Блейн совсем не ожидал. На них напали внезапно, выбежав из леса.
Войско Блейна не сразу смогло сгруппироваться, чтобы отразить атаку. А кавалерия северян пробила ряды пехоты и подожгла повозки с порохом, устроив сильный пожар и выведя из строя почти половину орудий. Что-то удалось восстановить, но большая часть поврежденных пушек осталась лежать на земле.
Блейн велел убить всех пленных и раненных солдат противника, а тела закопать в землю, чтобы их сожрали черви, и душа никогда не попала на небеса. Меня же он лишил еды, сказав, что пока не победим, я не получу ни единого кусочка хлеба. Но лишение пищи, казалось ерундой по сравнению с тем, что собирался сделать Блейн с крепостью Ерек.
Каждому, кто увидит Эдварда, было велено незамедлительно стрелять на поражение. Живым не брать. И объявлена награда в пять тысяч золотых, за его голову. Все это время я боялась среди убитых увидеть моего любимого. Хотя скорее всего, если бы это случилось, об этом узнали бы все. Но я все равно всматривалась в лица, пересиливая себя. Было
