Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
Пока те разговаривали, Тэйн и Линара набрали целые охапки веток. Когда овал хэльда исчез, они вернулись к костру. Рек продолжал валяться в лодке, закутавшись в куртку по самый нос.
– Будить этого лентяя или пусть проспит обед? – усмехнулся Лигур.
– Не разбудишь – он нас в лодке потом живьем сглодает, – проворчал Тэйн.
Остановка была короткой – только для того, чтобы состряпать горячее варево все из той же крупы и сушеного мяса, проглотить его, обжигаясь и радуясь теплу, свернуть пожитки и столкнуть лодку обратно в воду. Рек, выспавшийся и насытившийся, разглагольствовал о жизни, чередуя философские мысли со скабрезными анекдотами.
С тем и плыли.
Ройга одолевала стылая дрема, с которой он боролся по мере сил, пытаясь реагировать на шутки Река. Темнело, хмурые тучи нависали над местностью, закрывая и небо, и садящееся дневное солнце, и Агваллар. В какой-то момент наваждение, похожее на сон, все-таки затянуло его в свои зыбкие сети. Рваные кусочки сновидения, состоявшего большей частью из впечатлений предыдущих дней, постепенно сменились яркой картиной комнаты, украшенной искусной росписью. Голубое, серое и черное, сложный, витиеватый узор, похожий то ли на письмена, то ли на переплетения цветов и листьев… Приглядевшись, он понял, что это не роспись, а тончайшее кружево, натянутое на стене, а черные нити – всего лишь отбрасываемая им тень. Светильники в виде многоногих причудливых жуков были разбросаны по стенам в хаотическом беспорядке. Рука – его рука? – нет, белая и токая рука протянулась к одному из них, прикоснувшись хрупкими и длинными пальцами к гладкому панцирю жука. Жук потух, предоставив двум другим собратьям делиться светом с хозяином комнаты.
Хозяином? Зеркало в вычурной раме отражало вовсе не мужчину. Молодая женщина смотрела на него выразительными синими глазами. В них тонул весь окружающий мир, свет и тьма, и он тоже потерялся, растворился в них… Пальцы ее неуверенно поднимались к пепельно-серебряным волнам волос, у висков запутались лапками два маленьких хищных паучка. Узор на их спинках почему-то оказался хорошо знаком, так хорошо, что он испугался своей забывчивости. Хозяйка паучков нервно поглаживала их пальцами, глядя на себя в зеркало. На ней был тяжелый и длинный, до щиколоток, халат, наброшенный на плечи. Точеные линии тела, совершенные и женственные… Неожиданно она поняла, что чьи-то посторонние, любопытные и жадные глаза наблюдают за ней из ее собственных, бездонная синева наполнилась ужасом, пальцы схватили одного, другого паучка и безжалостно сорвали их с висков, не жалея волос, обвившихся вокруг лапок… И зеркало разбилось от ослепительной вспышки, болезненно отдающейся в голове и в левом плече…
– Кошмар приснился? – услышал он насмешливый голос Река, восседающего на носу с видом бывалого морского капитана. – Кончай мотаться из стороны в сторону, как оглушенная рыба над котелком.
К вечеру небеса разразились мелким ледяным дождем. Одежда постепенно натягивалась сыростью, руки на веслах сводило судорогой, ноги стыли в неподвижности. После заката дневного солнца передвижение по реке стало невозможным: плотные низкие облака закрывали и Ночное солнце, и Агваллар. Предстояла очередная холодная ночь под открытым небом.
Помогая вытаскивать лодку на берег, Тэйн надеялся если не согреться, то хотя бы не обледенеть на холодном ветру. Рек, завернувшийся в меховые мешки – свои и Ройга, пока тот пытался согреться естественным путем, привалился к камню и блаженно улыбался. Ворчание и ругань ему надоели.
Линара развела огонь и занялась приготовлением ужина.
– А здесь, – она окинул взглядом берег, – не так уж и плохо.
Тэйн не разделял этого мнения, но возражать не собирался. С юго-востока невысокий холм с густой порослью газагара прикрывал их стоянку от ветра, с северо-запада возвышались три остроконечных гранитных камня, сглаженных ветрами, обросших снизу золотистыми кляксами мха. Ложбинку между холмом и глыбами окаймляли редкие кусточки хнума, какие-то уж очень чахлые в этом неласковом крае, да шальные камни-окатыши, вываленные здесь весенними разливами. Усыпанный галькой берег был довольно далеко от лагеря, случись что – до лодки пришлось бы бежать ой как долго. А что может случиться, подумал он раздраженно. Зверюга какая нападет? Так не с реки же. Пока костер горит, да висит над камнями какая-нибудь магическая штучка вроде знака Небесного огня, зверюги предпочтут держаться в стороне. Преследовать их некому – грабители здесь встречались редко, большие пространства и отсутствие приличных дорог не давало разбойничкам развернуться, и хотя шайки по трое-четверо бандитов иногда осмеливались нападать на стоявшие в стороне кихты, вряд ли маленький отряд приглянется охотникам за легкой поживой. Кроме того, илларов здесь чтили даже больше, чем в Риалларе.
Груда шкур, из которой торчали голова и пятки Река, переместилась поближе к костру, озабоченно следя за манипуляциями Линары над котелком и давая бездну ценных советов. Она краснела и закусывала губы, но мужественно молчала, справедливо опасаясь, что ответь она хоть раз – и он не заткнется никогда. Бэр выплясывал у огня нечто похожее на ритуальный свадебный танец степных наездников, исполняемый женихом перед отцом невесты после испития священной водицы – дурацкой винной бурды, в которую добавляли настой из двадцати шести трав, зажигающий мужеский огонь даже в старце. Когда на второй день пути через Сухое Море они оказались на свадьбе в стойбище, тихо посмеиваясь над забавным ритуалом, Джерхейну приспичило на спор с Ройгом допить то, что оставалось в расписном глиняном кувшинчике. Вкус его, видите ли, заинтересовал. Вспомнив, что творилось с Холгойном ночью, Тэйн улыбнулся: не во вкусе тогда было дело…
Ройг устроился у камней, вытащив меч из ножен и положив его на колени. Сушившиеся вблизи костра сапоги, нанизанные на воткнутые в землю палки, образовывали забавный частокол, прикрывая костер от леденящего восточного ветра. Хотелось размяться и попрыгать – вот уж точно бы согрелся. Он оглянулся на Линару, потом на Лигура, обосновавшегося на одной линии с частоколом сапог. Предложить, что ли, близнецам? Найдя их, он поймал хмурые взгляды обоих и решил не рисковать. Не поймут ведь.
Разминая левую руку, он неожиданно ощутил резкую боль в плече. Неужели опять клеймо? Закатав рукав, он стал рассматривать его, на всякий случай, убеждаясь, что ничего не оцарапал или поранил, и остолбенел, пораженный неожиданной догадкой. Тот затейливый узор на спинках паучков из его недавнего сна – он в точности повторял центральный элемент клейма-браслета на руке.
Он оглядел разноцветную вязь символов на коже со стремительно растущим страхом. Что это такое? Сны он считал крупицами запертой островитянами памяти, бережно хранил все воспоминания и впечатления. Их не было, пока он шел через Каньон, пока отлеживался в харране, пока добирался до Очага Солнца -только в Очаге они и вернулись, его драгоценные сны-воспоминания, частички той, прошлой жизни, которую он теперь проживал заново. Иначе не вспомнишь… А те бездонные синие глаза с тяжелыми ресницами и паучками в волосах – уже не первый раз они глядели на него в самом конце этих снов, глядели то сочувственно, то ласково, то взволновано. И узор на паучках – его узор, обозначал какую-то особенную, тайную связь. Очень важную связь.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
