а гостям тактично сообщили, что можно расходиться по домам. Мол, продолжения не будет. Без всяких объяснений и подробностей.
Не знаю, что это было. Да и знать, если честно, уже не желаю. Я слишком устала. Слишком измотана и вымучена. Напряженные размышления и непрекращающееся самокопание высосали из меня все соки.
Теперь единственное, о чем я мечтаю, — это миновать этап душевного раздрая и вернуться к обыденной рутинной жизни. Я хочу засыпать без слез и просыпаться без отеков. А я еще хочу, чтобы в груди не болело. Чтобы отпустило наконец.
Я знаю, это скоро случится. Просто нужно немного потерпеть.
Натягиваю джинсы и первую попавшуюся под руку кофту. Собираю волосы в хвостик на затылке и бреду в коридор.
— Только один пакет отнести? — уточняю у мамы, обуваясь.
— Да, один, — она показывается из кухни. — Вась, а ты чего как оделась? Водолазки поприличнее не было?
— И так сойдет, — бурчу я, завязывая шнурки. — Я ж туда-обратно.
И чего мама цепляется? Нормальная водолазка. Растянута, конечно, малость, но носить можно. Я же не на бал, в конце концов, собралась.
— Ну смотри сама, — тихо бросает родительница, не решаясь вступать в спор.
Засовываю телефон в задний карман джинсов, беру пакет с банками и ключи и выхожу из квартиры. Улица встречает меня прохладными порывами ветра и солнечным золотом, разлитым по тротуарам.
Тяну носом воздух, в котором явственно чувствуется надвигающаяся осень, и морщусь. Странно осознавать, что жизнь, несмотря ни на что, продолжается. Люди страдают, влюбляются, болеют, рожают детей, и миропорядок из-за этого не рушится. Время не останавливается. Солнце не гаснет. События неспешно идут своим чередом. Осень сменяет лето. И какой бы холодной ни была зима, весной перелетные птицы непременно возвращаются обратно.
Утопая в философских мыслях, медленно иду к дому Соколовых и, приблизившись, нажимаю кнопку домофона. Спустя пару-тройку трелей дверь открывается. Тетя Алина даже не спросила, кто пришел. Видимо, и впрямь заждалась меня.
Когда я поднимаюсь на нужный этаж, женщина уже стоит на пороге квартиры и приветливо мне улыбается:
— Здравствуй, Васенька!
— Здрасьте, теть Алин, я тут перцы вам принесла и еще какие-то банки. На вид на лечо похоже, — протягиваю ей пакет.
— Спасибо, — она принимает его из моих рук. — А ты проходи-проходи, чего встала?
— Нет, — качаю головой и делаю шаг назад. — Мне уже пора… Да и к вам вроде как гости скоро нагрянут. Не буду мешать.
— Брось, Василис, ты не мешаешь, — тетя Алина перешагивает порог и, схватив меня за локоть, буквально затаскивает в квартиру. — Проходи, говорю. Поешь, чаю выпьешь. А то совсем как неродная.
Признаться честно, я слегка теряюсь под ее напором. Мать Соколова всегда была очень гостеприимной, но вот такого бешеного рвения накормить дочь подруги я за ней никогда не замечала.
— Эм… Ну… Ладно. В общем-то и поесть можно, — соглашаюсь я, понимая, что мое право на отказ исчезло вместе с хлопком входной двери. — Только вы мне немного накладывайте, ладно? Я не особо голодна.
— Хорошо, — тетя Алина возвышается надо мной, пока я расшнуровываю кеды, и нетерпеливо поторапливает. — Давай скорее, Вась. А то остынет.
Распрямившись, делаю несколько шагов по коридору и… Застываю как вкопанная.
Потому что прямо напротив меня, за круглым кухонным столом сидит Артём Соколов. Собственной, мать его, персоной.
Растерянно оглядываюсь на стоящую позади тетю Алину, которая выглядит донельзя довольной, и буквально в эту же секунду догадываюсь, что предки подстроили нашу с Соколовым встречу. Они специально заманили меня сюда! А соленья были лишь благовидным предлогом!
Вот же ж аферисты престарелые!
— Привет, Василис, — Артём поднимается со стула и идет мне навстречу.
На его губах — спокойная естественная улыбка, в глазах — свет и тепло. И чего это он вдруг стал таким умиротворенным? Где здесь подвох?
Первая мысль — бежать отсюда без оглядки. Вернуться домой, спрятаться под свое уютное ватное одеяло и больше никогда оттуда не вылезать. Но у этого плана есть свои недостатки. Во-первых, я совсем не уверена, что смогу проскочить мимо тети Алины, которая по-прежнему преграждает мне путь к отступлению. Она, конечно, гораздо старше, но, учитывая то, как лихо ей удалось затащить меня в квартиру, сил у этой женщины предостаточно. Во-вторых, побег оставит мое любопытство неудовлетворенным. А если я не узнаю, зачем Соколов явился в родные края, то, наверное, умру. В моей жизни и так слишком много тайн. Еще одной я просто не вынесу.
Взвесив все «за» и «против», решаю остаться. Хотя бы ненадолго. И даже нахожу в себе силы вновь поднять глаза на Артёма.
— Привет, — выходит едва слышно. Гораздо тише, чем я планировала.
— Я так рад тебя видеть, — он останавливается напротив и наклоняет голову набок, как бы изучая меня. — Сейчас ты такая…
— Какая? — мгновенно ощетиниваюсь.
До меня вдруг доходит, что я стою перед ним в застиранных джинсах и растянутой водолазке, по которой, положа руку на сердце, уже давно плачет помойка.
Так вот зачем мама предлагала мне одеться поприличнее! Только почему в итоге не настояла на своем?! Знала же, что я Соколова увижу! Эх… Как она могла позволить мне предстать перед ним в этом бомжатском прикиде?
— Такая настоящая, — находится Артём. — Прямо как та девочка из моих воспоминаний.
— Ну, — заминаюсь, — я в общем-то и есть… Та девочка… Из твоих воспоминаний.
Слова даются с трудом, а неловкость металлическими прутьями сковывает тело. Этот разговор и так не из легких, а осознание, что его слышит еще и мать Соколова, лишь добавляет масла в огонь.
Господи… Почему нельзя поставить время на перемотку и нажать «плей» в том моменте, где я уже расслаблюсь и почувствую себя в своей тарелке? Ну не может же мое одеревенение продолжаться вечно?
— Чего опять замерли? — тетя Алина подталкивает меня в поясницу. — Садитесь за стол. Еда стынет!
Артём отступает вглубь кухни, и я за неимением других вариантов следую за ним.
— О, дядя Макар! — вырывается у меня, когда моему взору открывается остальная часть комнаты. — И вы здесь!
Елки-палки! Все семейство Соколовых в сборе!
— Здравствуй, Василиса, — мужчина улыбается. — Ты кажешься слегка шокированной. Все в порядке?
— Как вам сказать? — нервно посмеиваюсь, садясь на стул, который Соколов младший любезно для меня отодвинул. — Я вообще-то пришла сюда, чтобы занести банки с маринадами, а очутилась на семейном застолье. Знала бы, что у вас такие планы, оделась бы получше.
— Не говори ерунды, ты чудно выглядишь, — заявляет тетя Алина, накладывая мне в тарелку поистине гигантскую порцию картофеля с гуляшом.
— Слушай, а это не та кофта, что ты
