Книга Царство призраков - А. Дж. Врана

МИЯ

Открыв глаза, Мия увидела перед собой витиеватую латунную люстру из «Гадких пик». Однако вместо затянутого паутиной потолка над головой торчали соломенные тюки. В воздухе витал густой потусторонний дым, а привычная темно-коричневая мебель сейчас выглядела, как старая выцветшая фотография.

Она услышала чей-то плач и далекий перезвон, напоминающий торжественный голос колокола. Бледные, как мрамор, волки замерли на своих местах, призрачный Гавран по-прежнему сидел на ее руке. Его силуэт слегка дрожал в дымке, отчего иссиня-черные перья птицы мерцали.

Источник плача – Русалка – стоял в нескольких шагах от них. Она повернула голову в сторону Мии и зарыдала громче. Но затем внезапно замолчала. С ее лица исчезли все эмоции, его выражение стало абсолютно пустым, не считая нескольких слезинок, катившихся по щеке. Ее внешность изменилась, сейчас демоница ничем не напоминала разлагающегося монстра, каким ее знала Мия. Она выглядела, как молодая женщина с разбитым сердцем. Волосы Русалки, некогда напоминавшие о Медузе Горгоне, теперь струились по спине гладкими волнами, а болезненная и тусклая кожа светилась, как жемчуг. Ее глаза, прежде походившие на бездонные пропасти, сияли изумрудным блеском.

Мия поднялась на ноги, не сводя глаз с демоницы.

– Ты здесь.

Русалка открыла рот, с трудом выговаривая слова.

– Да… частично.

– Оставаться одной ногой во всех мирах – непростая задача. – Мия переступила с ноги на ногу. – Ты решила удостовериться, что я сдержу слово?

В ответ Русалка резко, как деревянная марионетка, кивнула.

– Надеюсь, это поможет тебе обрести покой, Иветта, – мягко сказала Мия и повернулась, чтобы уйти.

– Я завидую…

Девушка оглянулась через плечо.

– Прости?

Русалка рывком склонила голову набок, словно ее позвоночник состоял из ржавых шестеренок.

– Из всех, кого я выбирала в качестве жертв… – Ее голос эхом отражался от стен. – Никто не сопротивлялся мне так яростно… как черный волк…

Мия нахмурилась, но решила ее выслушать.

– Что ты пытаешься сказать?

– Любовь – это такая редкость, – прохрипела Русалка. – Многие считают, что знают об этом не понаслышке, потому что чувствуют. Но чувства недолговечны, как пух весенних одуванчиков, – она снова болезненно вздохнула. – Эмоции… это не любовь. Пылкие слова… не любовь. – Мучительно медленно она повернулась всем телом к Мие, ее плечи поникли, а кожа обвисла, утратив блеск. – Любовь уродлива, болезненна и остра. Она режет. Истекает кровью. Это зубы, когти и бездонный ужас, но всякий, кто примет ее, будет благословлен, – она растянула тонкие потрескавшиеся губы, обнажая острые, как пилы, зубы. Ее чудовищные глаза вновь полыхнули злобой, разъедающей изумрудное сияние. – Я знаю, поскольку питалась теми, кто полагал, что знает любовь. Я поглощала их милые сладкие обещания, их незрелые бьющиеся сердца. Ох, как же они красили меня. Как питала меня их наивность, – она вздохнула, сжав скелетоподобную руку в кулак. – Но настоящая любовь как кость в моем горле. Она не приносит мне ничего, кроме боли.

Как только мрачные слова коснулись ее, Мия отвела взгляд. Русалка говорила так искренне, и это была чистая правда. Кай пережил ее проклятие, потому что не питал иллюзий относительно того, чего ему будет стоить от нее избавиться. Чтобы добиться этого, он был готов вернуться в самые темные моменты своего прошлого.

– Его единственная слабость, – усмехнулась Русалка, обнажив белые, как пепел, десны, – в том, что он мужчина… а мужчины лгут самим себе чаще остальных.

– Мы все лжецы, – ответила Мия. – Наверное, мы обращаем внимание лишь на ту ложь, что ранит нас сильнее всего. – Гавран заурчал возле ее уха, и она потянулась, чтобы почесать его пушистую грудку. – Но поверь мне, я покончу с этим. Не ради тебя, а ради Кая. И ради себя тоже.

Русалка тихонько захихикала.

– Твоя любовь… убьет меня…

Что-то кольнуло сердце Мии: жалость, гнев, печаль – она не была уверена.

– Ты идешь?

– Я знаю, что ты выполнишь обещание. – Улыбка сползла с лица Русалки, ее глаза встретились с глазами Мии. – Заставь его заплатить кровью, Сновидица.

Прежде чем уколы в ее груди смогли оставить незаживающие шрамы, Мия развернулась и покинула «Гадкие пики» и Русалку Иветту, позади. Вскоре демоница исчезнет, упокоится с верой в данное ей обещание, что Мия покончит с Велизаром раз и навсегда.

Сновидица распахнула двери и обнаружила перед собой темный холмистый лес Черной Лощины. Она никак не могла проверить свое местонахождение, просто чувствовала это в глубине души. Корни под землей ожили, приветствуя девушку сонными стонами, когда она ступала по усыпанной листвой земле.

Гавран летел рядом, но затем взмыл в небо, осмотрелся и рванул сквозь лесные дебри, указывая путь. Он скрылся из виду, но Мия чувствовала его в своем кулоне. В камне сновидений бурлила сила, нашептывая на понятном лишь ей языке.

Сюда, – сказал он, и девушка без тени сомнений последовала за ним.

Углубляясь все дальше в лес, она заметила, как начала меняться листва; листья скручивались по краям, превращаясь в безжизненные пятна. Велизар высасывал силу из всего, что его окружало, отчаянно пытаясь вернуть себе хоть какое-то подобие могущества.

Несостоявшийся творец перевоплотился в беспринципного разрушителя, благодаря чему выследить его не составляло труда.

Белая кора берез теперь напоминала цветом асфальт, их искореженные ветви высохли и почернели. Почва – смешение землисто-коричневых и ржаво-красных оттенков с пятнами цвета шалфея – превратилась в выжженный черный песок. Вскоре краски померкли совсем, свет исчез, и Мию окутала невыносимая вонь, похожая на запах жженой резины. Ледяная дрожь пробежала по шее, когда девушка подошла ближе и услышала тяжелое, хриплое дыхание.

– Ты снова проиграл пари, – крикнула она в темноту. – Только на этот раз с самим собой.

Не успела она шагнуть ближе, как тишину разорвало злобное дикое рычание, на Мию обрушилась какофония резких голосов.

– Еще шаг… Сновидица… и тебя сожрут целиком.

Она проигнорировала угрозу и двинулась дальше. На пути Мии встала тень. Два золотых глаза сияли на жуткой фигуре, чуть трепещущей по краям. Разглядеть лицо существа было невозможно, пока оно не открыло рот – дыру в том месте, где должны быть губы, – и не издало леденящий душу визг. Лес содрогнулся, гниль разлетелась вокруг, уничтожая все на своем пути.

Мия вскинула руку, когда она проносилась мимо, однако не двинулась с места.