Я... Видела, просто... — девушка мялась, кусая свои тонкие красные губы.
— В чем проблема? — по инерции двинулся в сторону говорившей.
— Ну, она сейчас в випке, со своим знакомым... — девушка подняла взгляд полный сожаления.
— ГДЕ?! — прорычал, хватаясь за ее плечи, а после того, как она назвала номер комнаты, не раздумывая бросился туда.
У нужной двери остановился, услышав доносившиеся оттуда стоны. Стоны, которые я узнаю из тысячи. Мысленно сосчитав до трёх, распахиваю дверь, которая не была заперта и наблюдаю любопытную картину.
Моя Черноглазка, восседает верхом на этой гниде Сергее и пытается расстегнуть его ремень непослушными пальцами. А этот упырь, ласкает своими губами шею моей Дюймовочки. МОЕЙ БЛЯТЬ ДЮЙМОВОЧКИ!!!
Глаза моментально наполняются кровью. Не вижу ничего, кроме затянутых поволокой двух пар глаз. Слышу, позади звуки каблуков, сам же подлетаю к этой сладкой парочке и отдираю от этой падали мою сука девушку! Швыряю ее на кровать, с ней я разберусь позже.
Сейчас весь мой гнев направлен на этого урода, в распахнутой рубашке и со стояком. К тому моменту, как до него доходит то, что сейчас произойдет, мой кулак уже прочесывает половину его наглого ебала. Сергей валится на пол с дивана и корчится от боли. Судя по хрусту и обильному красному пятну под ним, я сломал ему нос.
— Ты совсем охуел, Рязанов? — орет на меня этот опарыш и вскакивает на ноги, пытаясь замахнуться.
— Это я то охуел?! Это я сейчас лапал чужую женщину?! Какой хуя тут вообще происходит?!
— Твоя баба сама на меня запрыгнула, — хватает меня за грудки, но я вновь сбиваю его с ног очередным ударом в лицо.
— Посмотри на нее, — он кивает в сторону кровати и вновь поднимается на ноги. — Усидеть на месте не может, пизда чешется. Видимо ты ее не удовлетворяешь, друг!
Сергей усмехается, а я вновь бросаюсь к нему. Не успеваю дотянуться. Две пары крепких рук оттягивают меня от него. То же самое происходит с ним. Когда Элеонора отдает приказ увести Земцова, я порываюсь пойти за ним, но меня продолжают удерживать на одном месте.
Уму непостижимо. То, что я видел ума непостижимо. Как это вообще могла произойти? Как она могла это сделать? Как?!
Поворачиваю голову в сторону двух людей, расположившихся на кровати. Одна мечется, словно идиотка, другая пытается привести ее в чувство, вылив целую бутылку воды ей на голову. А я наблюдаю за всем этим, и до меня начинает доходить, что я больше ничего не чувствую.
Я не чувствую больше к этой девушке чего-то светлого и теплого. Только кромешная темнота, мрак и отвращение. А если бы я их не разнял? Или пришел чуть позже? Застал бы картину как Виолетта скачет на этом уроде? Или как она кончает на его члене?
Вижу, как женщина даёт сигнал отпустить меня и приказывает всем посторонним покинуть комнату. Они, не сказав ни слова, ретируются и я за ними следом. Мне здесь делать нечего, я увидел достаточно. Теперь мучаюсь вопросом как это развидеть.
Закрываю глаза и там снова она, верхом на моем старом знакомом. Открываю, и дрожь проносится по всему телу. Боль, словно тысячи ножей разом вонзились в мое сердце, разливается по телу, делая каждое мое движение невыносимо болезненным. Каждый мой вздох, невыносимо обжигающим, выжигающим все внутренности.
— Не уходи, — хватает меня за локоть Элеонора. — Поговорите, ты же видишь, что она не в себе...
— Мне нечего ей сказать! — дёргаю руку, сбрасывая с себя чужую конечность.
Только собираюсь выйти из комнаты, как пространство вокруг прошибает душераздирающим криком: "Тим, не уходи, пожалуйста!"
Виолетта
Он повернулся, всего на мгновение. В его взгляде я больше не видела того тепла, что ещё несколько часов назад плескалось в них через край. А потом он ушел. Не сказав ни слова, не сделав ничего. Просто ушел.
Элеонора не дала мне кинуться за ним. Как она сама объяснила по двум причинам. Во-первых, я слишком слаба и далеко не уйду. Во-вторых, ему нужно дать немного времени, чтобы остыть. В данный момент может выйти лишь разговор на повышенных тонах. Что не нужно ни мне, ни ему.
Я согласилась, хоть и внутри медленно умирала без него. После "водных процедур", устроенных Элеонорой, голова начала проясняться. Не сильно, немного. Контролировать себя все же стало проще.
Она довела меня до моей комнаты и попросила отдыхать. Пообещала после вернуться к произошедшему и во всем разобраться. Я не стала спорить. Мне хотелось просто остаться одной. Поскорее.
Когда мое желание исполнилось, я рухнула на пол, не дойдя до кровати. Мысли пустились в пляс. Что это все было? Как я могла все это делать? Почему я это делала... Я
же отправила документы на зачисление и собиралась вернуться к Тиму.
Мы должны были вернуться к себе домой. А через пару недель отмечать завершение учебы. Он своей, я своей. Потом бы мы уехали, вместе, надолго, навсегда. А что теперь?
Как мне смотреть ему в глаза? И ведь главное во всем этом то, что я ловила какой-то непонятный кайф, там, с Сергеем. Господи, это невыносимо!
Доползла до кровати и на долгие часы забылась крепким сном. Когда я проснулась, за окном уже было темным-темно. Музыка играла на нижних этажах, девушки смеялись в коридоре, то и дело туда-сюда. Из приоткрытого окна доносились голоса гостей нашего заведения.
Дотянулась до телефона, что чудесным образом появился на моей тумбочке. Когда я засыпала, понятия не имела, где я вообще его оставила. Не раздумывая, набрала знакомый до боли номер. Гудок, ещё один. Потом снова. Надежда была жива ровно до того момента, пока женщина не объявила, что абонент не абонент.
Робкий стук в дверь. Распахнула дверь, наблюдая за топчущейся за ней девушкой. Алиса, с подносом какой-то еды и горячим напитком выжидающе смотрела на меня.
— Я могу войти? — сейчас она выглядела иначе, не такой, как сегодня утром. Тихой, сожалеющей и виноватой.
Посмотрела на напиток, что дымился на подносе. И пазл потихоньку стал складываться. Алиса, кабинет Элеоноры, чай. Потом все пошло по одному месту. Сергей и Тим. И она, маячащая в проёме той злополучной комнаты.
