— А какая система охраны у этой стратегической, заметь, дамбы сейчас?
— В том-то и проблема — я понятия не имею, для этого-то ты мне и нужен. Никакой информации не попадалось, что не удивительно, кто же это в двадцать первом-то веке будет помнить, если там никто не стрелял? Плюс к абсолютному незнанию системы охраны — быки там у мостов каменные, закладывать заряды надо ночью с катеров, так что без профи твоего уровня извини, никак.
— А из какого материала построена, камень или все же бетон с арматурой и как давно? Чертежик бы, точки закладки определить. Какие подходы, и…
Неожиданно Балку пришлось на рефлексах пригнуться для того, чтобы пропустить у себя над головой трость контр-адмирала Руднева, который отчего-то покраснел и вдруг перешел на почти на фальцет:
— А больше тебе не хрена не надо? Сидишь тут, окопался в своем депо, по кабакам шляешься… А я не знаю, куда мне бежать! Вторые сутки провожу ночь на телеграфе, ни на секунду не прилег! То Куропаткина убеждаю, что высадка будет и обязательно в Бицзыво. То Макарова, что надо срочно минировать бухту… А тут еще ты… Да если б не эта гадская запара — рвать эту чертову дамбу надо было ДО того, как японцы по ней перевезли все войска на западное побережье. Но не могу я весь этот воз один тащить, блин! И модернизацию кораблей, и общий ход войны на суше и на море, и крейсерские действия, все, все я один! Ты понимаешь??? Это уже как минимум второй раз, когда я сам усложняю ситуацию! Ну умный сука этот Того, и гораздо опытнее меня, идиота!! Как его переиграть-то в одиночку?
Балк, поняв, что перегнул палку, принялся как мог успокаивать приятеля. Признаки нервного срыва у того были на лицо.
— Петрович, твоя главная ошибка именно в том, что ты пытаешься все делать сам. Тебе нужны две вещи — сейчас сон, и вечером начать собирать свой штаб.
— У меня нет времени, а ты хочешь, чтобы я его тратил еще и на штабную канитель??
— Ты, Петрович, умный мужик, но все-таки дурак, — тяжело вздохнул Балк, — правильный штаб — он для того и нужен, чтобы время полководца экономить. Скинь на него всю рутину, те же крейсерские операции — ты их организовал, запустил более-менее работающую систему — все. Ты свое дело сделал, назначь ответственного по поддержанию твоего детища в рабочей форме — и спи спокойно.
Несколько подуспокоившийся Руднев задумчиво кивнул и, извинившись, продолжил уже ближе к делу.
— Извини, но наболело. Я этим му… жикам в Питере и Порт-Артуре талдычу — «японцы высадятся в Бицзыво, примите меры по обороне Цинчжоуского перешейка, заминируйте подходы к нему с моря, установите дополнительную артиллерию на закрытых позициях». А в ответ «противник так действовать не будет, так, как по НАШИМ довоенным планам он действовал не так!» Я им — Порт-Артур будут осаждать и штурмовать, ни в коем случае нельзя отдавать порт Дальний, это упростит японцам снабжение, а они? Да, сплошное расстройство. Вирениус еще туда же… То идти обратно на Балтику, то иду во Владивосток по прямой! Гибрид самоубийцы с перестраховщиком… Приказы кругом обсуждаются, но никем в чине старше поручика не выполняются.
— Ну откуда ИМ знать, что ты прав? Ладно, вернемся к нашим баранам. Когда в море?
— Выходим завтра, только «Варяг», а то вдруг драпать от асамоида придется. На это только «Варяг» и «Богатырь» способны, а на «Богатыре» сейчас монтируют новые пушки, неохота его срывать. Да, для всего города — идем на ходовые испытания после переборки машин и отстрел новых восьмидюймовок. Систему охраны как с моря, так и с суши выясним на месте, если таковая вообще есть. Я уже приказал загрузить на «Варяг» три паровых катера, остальные шлюпки снять. За сутки взрывчатку и детонаторы найдешь?
— Найду, у нас этого гуталина… Только мне придется с собой взять десантную роту, что я для бронепоезда отобрал. Если охрана моста все же есть, а она должна быть, не с макаками воюем, то лучше, чтобы они мне спинку прикрыли. Заодно потренируются в «теплично-боевых условиях», а то половина в реальном деле не бывала. «Недотоварищи», понимаешь…
— Тогда отваливаем завтра, за час до рассвета. Только я тебя умоляю — казачков-то ты бери, но без лошадей, пожалуйста, у нас все же крейсер, а не скотный двор или вагон системы «сорок людей или восемь лошадей»… — И довольно ухмыляющийся Руднев, уже почти не прихрамывая, направился к ожидающему его экипажу, оставив не привыкшего лезть за словом в карман Балка в поисках подходящей ответной реплики. На свою беду мимо проходил уланский поручик Ржевский, которого Балк, как он говорил Рудневу, «завербовал за одну фамилию». Неосторожно ухмыльнувшись услышанной краем уха шутке контр-адмирала, он навлек на себя грозу со стороны непосредственного начальника, который решил отыграться на нем.
— А чего это вы, разлюбезный господин поручик, тут как красна девица лыбитесь? Вам что, делать нечего? Вот и прекрасно, пока я буду на «Варяге» бегать к микадо на задний двор, вы останетесь здесь, ответственным за здоровье лошадиного поголовья отдельного отряда бронепоездов Русского Императорского флота.
— Товарищ лейтенант, — взмолился было поручик, как и любой молодой офицер, мечтающий о подвигах, но был безжалостно перебит.
— А вот обращение «товарищ» надо еще заслужить! И право так обращаться к тем, кто был в бою, тоже. И как мне кажется, в этом походе вам этого сделать не удастся, ибо вы в нем тривиально не поучаствуете! И не надо мне тут сжимать кулаки, помните, чем наша первая встреча кончилась? Да по вашей загадочной физиономии любой японский шпион сейчас видит с противоположенной стороны улицы — «а я что-то знаю»! И как вас в секретный рейд в тыл врага брать?
Следующие пару минут веселящийся в душе Балк снимал с краснеющего поручика тонкую и завивающуюся на солнце стружку. Естественно, что следующим утром счастливый Ржевский был среди той полусотни, как он считал, счастливчиков, что на корме «Варяга» провожали взглядами быстро удаляющийся порт Владивостока. Балк мог позволить себе немного посмеяться над подчиненными, но никогда не обижал их без крайней необходимости.
* * *
Сангарским проливом крейсер прошел ночью полным ходом. Руднев памятью Карпышева помнил, что всю войну японские маяки работали как обычно, поэтому навигационного риска почти не было. Да и вероятность встречи с боевым кораблем, который мог бы противостоять «Варягу», была невелика. Отойдя к рассвету на тридцать-сорок миль от японских берегов, крейсер уже экономическим ходом продолжил движение на юго-восток, а потом на юг. На пути через Тихий океан «Варяг» старательно и вежливо обходил стороной все попадающиеся на его пути транспорты. Команда и офицеры крейсера начали слегка ворчать уже после второго спешного бегства за горизонт от небольшого транспорта в полторы тысячи тонн водоизмещением. Чего греха таить — соскучившиеся за два месяца ремонта моряки мечтали еще раз попотрошить транспортники, перевозящие так много интересного, полезного и дорогого. Дух пиратства все еще продолжал витать над мачтами «Варяга».
Однако новоиспеченный командир крейсера, который в бытность старшим офицером постоянно доставал Руднева критикой любых его идей и предложений, на этот раз безоговорочно его поддержал. Он популярно и доходчиво объяснил офицерам, что глупо было бы засветиться на досмотре нейтрального транспорта с невоенным грузом, и сорвать операцию, от успеха которой зависит весь ход войны. И попросил «товарищей офицеров» донести эту мысль до всех членов команды.
