– Да. Можно, но не моя истинная вошла в пещеру. Возможно, поэтому ничего не получилось.
– А как… должно быть?
Он как-то усмехнулся, горько, словно и не хотел вспоминать, а потом отчеканил:
– Дева, чистая душой и сердцем, истинная зверя, спасет сильнейшего из гаргулий от смерти и вернет настоящий облик поцелуем.
– Красиво… – прошептала, а потом прохрипела: – А если…
В голове мелькнула странная мысль… Бредовая. Но вдруг она верная? Я чуть поднялась и прикоснулась к губам мужчины, закрывая глаза, еле слышно выдыхая:
– Вернет настоящий облик…
Стран не остановил, пораженно смотрел, пока меня не скрутило от боли. Невыносимо, до дрожи.
– Зачем ты это сделала? – пораженно произнес он, хмуря брови, словно испытывает неприятные ощущения.
– Я ведь тоже истинная… только не твоя. Вдруг получится, – прошептала, выдавливая подобие улыбки, и посмотрела на камень. – Что… мне сказать?
– Магия чувствует. Ты должна сказать чего хочешь.
Все во мне разрывалось.
Не хотела уходить. Я хотела остаться здесь. И чтобы целительная магия вернулась. Хотела, чтобы все жили. Но разве так бывает?
– Я… – не могла смотреть вверх.
– Я могу помочь…
– Чем?
– Я могу спасти ее… Моей силы хватит. Тебя… нет. Ты из другого мира и привел тебя не я.
– Ты так силен?
– После проклятия, в нас больше магии.
– Такие могущественные?
– Нет, и мы умирает. Целительная сила ушла.
– А если… мне попросить вернуть то время, когда еще можно было исправить? Это возможно?
– Найдется ли целитель, который согласится отдать свою жизнь ради магии?
– Если нет?
– Твоя жертва будет напрасна. Все равно приведет к конечному результату.
– Но ведь…
– Если только повернуть время вспять и совершить обряд. Но разве они достойны этого?
– Да. Каждый достоин жизни. А вы сражаетесь, уничтожаете друг друга.
Ответа я не услышала. Стран лишь кивнул.
– Тогда… – повернулась к камню и как могла громко прошептала:
– Я хочу время повернуть вспять. В красный рассвет, когда поступок целителя мог разрушить проклятие богини.
Стоило проговорить, как перед глазами все стало мутнеть, и я от страха сжала ладонь мужчины, ощущая его тепло и волнение.
Перед глазами появилась серая пелена, меняющая цвет на фиолетовый, а потом желтый, завершая красным. Красиво, но все так быстро. Голова кружилась. А тело трясло в лихорадке.
Получилось?
Или нет?
Горячая ладонь Страна обжигала. С ним что-то не так, но он продолжал держать, не отпуская взгляда.
Открыла глаза и поняла, что на поляне у зеленого дерева. Того, что растет у обрыва. А на небе красный рассвет.
Завораживающая картина.
Посмотрела на Страна и пошептала:
– Спасибо. Я поняла, что можно все вернуть, и никто… не пострадает.
В бедре кольнуло, и я вытащила из-за пояса клинок.
– Кроме тебя. Лишь там у тебя был шанс.
– Я знаю. Но так будет правильно. Я бы не смогла там… вернуть себя и оставить всех без надежды.
– И все же… это трудно принять.
– В этот мир я пришла не просто так, а чтобы дать шанс жить… Ты передай Марку, что… – в глазах стояли слезы, – что полюбила его. Всем сердцем. Только я очень хочу, чтобы он жил. А он сможет, если меня, действительно, не будет.
Вдруг почувствовала запах своего мужчины. Я повернулась и увидела его. Там… вдалеке. Он направлялся сюда. Спешил. Словно чувствовал и знал.
Медлить нельзя. Я понимала. Или все будет бесполезно.
Выдавила жалкую улыбку и прошептала:
– Прощай.
А дальше меня захватила… боль. Сознание начало угасать. Только там… где-то далеко ощущала теплые руки и прикосновение губ.
И все пропало…
Эпилог
Москва
Открыла глаза и увидела хрустальную люстру.
«Не может быть… Я попала в рай, где комнатки точь-в-точь как у меня дома?» – резко поднялась и осмотрелась. Я лежала в своей кровати.
Поднялась и медленно направилась в коридор. Обошла квартиру, рукой дотрагиваясь до всего. Не верила своим глазам.
Я дома. Как же так?
Почему осталась жива?
И что странно, в квартире не было пыли. Мама. Она поддерживала порядок. Сделала такой вывод.
Сколько же меня не было?
Не могла понять.
Подошла к телевизору и включила, пораженно ахнув, когда поняла, что прошло шесть месяцев.
Неужели?
Невероятно. До сих пор не могла прийти в себя. Подозревала, что это какая-то жестокая шутка.
Быстро подошла к тумбочке, открыла ящик и нашла старый телефон. Тот… я оставила на работе. Вставила зарядку в розетку и, как только включился, набрала номер родного человека. Гудки пошли, и мое сердце остановилось, когда услышала голос:
– Кто это? Кто?! Наташа!
Секунда. Две. Три… Не могла собраться и ответить.
Так было тяжело.
– Мама… – прохрипела, ощущая, как сжимаются внутренности от нахлынувших эмоций.
– Наташа! Наташенька?! Где ты? Мне… не кажется? Где ты?!
– Нет, мама, не кажется. Это я. Я… дома.
Она заплакала. Горько и громко, и я вместе с ней. Было так здорово услышать ее голос. Но так хотелось… прижать к груди. Ничего другого не хотела.
Она все говорила, а я медленно опустилась и села на пол, слушая ее и отца. Он тяжело дышал, ничего не говорил, но я знала, что он сейчас испытывает.
Как только телефон зарядился на десять процентов, я бросилась на улицу и поймала такси. Не отключалась. Хотела их слышать.
Через тридцать минут я обнимала маму, успокаивая ее, обнимая так сильно, как могла. Она не отпускала мою руку, все держала и рассказывала. И я… говорила… говорила. Всю ночь. До утра. Она смотрела на меня и кивала. Отец не мог поверить. Не плакал, только смотрел, но видела его дрожь.
Осталась ночевать у них. Но так и не уснула.
Все думала.
Воспоминания рвали душу.
И не было мне покоя.
Мои мысли были там. И я очень волновалась о том, что случилось с Марком. Ведь я жива…
* * *
