Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
— Нет.
— Да брось ты… а еще в темноте выходил во двор с фонариком, чтобы соседским ребятам неповадно было шмыгать к нам во двор и задарма качаться…
— Нет.
— Неужели не помнишь?
Ларри трясет головой и жестом просит меня сойти с батута. А сам сбрасывает свои коричневые туфли и ползет точно в центр сетки.
— У тебя нет желания переодеться? Никто не прыгает на батуте в крахмальной сорочке с галстуком. Ларри, давай я тебе принесу свои обрезанные джинсы или спортивные шорты.
У Ларри опять не находится для меня ответа. Он встал, поднялся на цыпочки и вновь опустился на карачки. Теперь стоит, но все равно только перекатывается с пятки на носок. Проделывает это раз за разом, не отрываясь от сетки.
— Идиотизм.
— А? — переспрашиваю.
— Батуты эти — идиотизм.
— На них, между прочим, полагается прыгать. Взмывать в воздух.
— Я взмываю.
— Ничего подобного.
Ларри продолжает робко подниматься на цыпочки и опускаться на пятки.
— ПРЫГ! — гаркнул я.
От страха Ларри подпрыгнул, чуть не навернулся, выбросил руки вперед, чтобы не потерять равновесие.
Разозлился. Я ржу в голос, и это, наверное, первый раз за много-много лет, когда я смеюсь над братом.
— Я ведь могу и задницу тебе надрать, Гилберт.
— Знаю, знаю.
— Так что заткнись.
— ПРЫГ!
На этот раз Ларри просто останавливается; из-за дома появляется Арни: он воет и передвигается скачками, как кенгуру. Скачет в нашу сторону, подбородок перемазан кетчупом, в зубах застрял кусок маринованного огурца.
— Господи, надо дать ребенку салфетку.
— Эй, Арни, ты знаешь, что такое «зубная нить»?
Арни останавливается и заводит:
— У-у-у-у, парни. У-у-у-у.
Ларри садится на сетку. Прыгать — это для него чересчур. Боится, как, собственно, и я, как все, хотя никогда не признается.
Солнце уже за деревьями, небо темнеет, и этот день, знаменательный день, подходит к концу.
На крыльце появляется Эллен и размахивает руками, чтобы привлечь наше внимание.
— Чего тебе? — кричу.
Отчаянно машет.
— Что-то случилось, — говорит Ларри, обувается — и бегом к дому; Арни за ним.
Я облокотился на батут и жду, чтобы они поднялись на крыльцо, после чего неохотно иду следом.
Из дома сквозь сетчатую дверь слышу:
— Ну же, мама, ты сможешь. Постарайся, мама.
Мама поднялась на три ступеньки. Смотрит вниз, рассчитывая каждое свое движение. Ее подбадривает Дженис, которая нависает над ней сверху, поднимаясь задом наперед:
— Так, так.
Ларри и Эми страхуют сзади: вытянули руки, чтобы в случае чего подхватить маму, если, конечно, такое в принципе возможно. Стоит ей упасть — она всех просто раздавит. Я не спешу им на помощь. Несколько раз повторяю: «Ура, мама» и «У тебя получится», но рот раскрывается сам собой, и голова трясется.
Казалось бы, подъем по лестнице — дело житейское. Но только не в семействе Грейп: здесь житейское становится чрезвычайным.
— Пусть Гилберт подсобит, — пыхтит мама.
Остальные тоже требуют, чтобы я подключился. Поднимаю руки, но при этом изучаю возможные пути отхода на случай маминого падения. Поскольку я оказался позади Ларри и Эми, шансов на выживание у меня больше. Арни, шмыгнув в гостиную, барабанит по верху телевизора.
На полпути мама говорит:
— Дальше не могу.
— Но полпути пройдено, — указывает Ларри.
— Кто это сказал? — Мама поражена.
— Ларри, — отвечает Дженис.
— Быть такого не может, — говорит мама. — Ларри? Ларри заговорил?
— Ну да, — подтверждает Эми.
— Ларри, мой сын, Лоренс Альберт Грейп, заговорил со своей матерью?
— А что такого? — спрашивает Ларри.
Мама издает звук, который можно было бы принять за смешок, если бы не ее одышка.
— У меня… — Мама так запыхалась, что не способна нормально разговаривать. — У меня прибавилось… — Решив не сдаваться, она делает глубокий вдох. — У меня прибавилось энергии.
Мы с Ларри и Эми толкаем маму сзади, а Дженис и Эллен тянут ее вверх. Она преодолевает последние ступеньки. Добралась до лестничной площадки и удаляется к себе в комнату, которую не видела много месяцев, а то и лет. Ложится на кровать; мы еще не успели поднести ей зажигалку, а она уже спит.
Включаем оба оконных вентилятора и оставляем ее отдыхать. Эми приносит из своей комнаты колокольчик. Этот колокольчик служит моей сестре верой и правдой: в течение учебного года она с его помощью сигнализирует об окончании перемены. Колокольчик остается у мамы, на прикроватной тумбочке. Если маме что-нибудь понадобится, она позвонит, и мы — либо Эми, либо я, либо кто-нибудь другой — будем тут как тут.
57
В кухне Ларри выслушивает отчет Эми и уже приготовил чековую книжку. Это хороший признак. Наверху прижимаюсь ухом к двери Эллен и слышу: Дженис расписывает свои любовные приключения. Девчонки хихикают, как водится у девчонок. Заглядываю к маме: та сладко спит, тихонько посапывает и сминает парикмахерские кудри о перьевую подушку.
Возвращаюсь вниз и вижу — Эми пригорюнилась. Спрашиваю:
— По какому поводу траур?
Она отвечает:
— Посмотри на мою прическу. Стоит одну ночь поспать — и это будет кошмар… придется снова обращаться к Чарли. Мне никогда…
Сетования продолжаются. Ларри с улыбкой выписывает чек.
Я смотрю в окно, выходящее на задний двор, и вижу, что Арни продергивает старые простыни сквозь пружины батута. Выскакиваю на крыльцо и окликаю братца:
— Арни, чем ты занимаешься? Строишь крепость?
Он высовывается из-за простыни и мотает головой.
Я интересуюсь:
— Тогда что же, что ты там делаешь?
— У-у-у, Гилберт, у-у-у. Ты тупой.
Подхожу к нему и говорю:
— Да, я в курсе. Очень медленно соображаю в таких делах. Что же ты сооружаешь?
— Космическую ракету.
— Ого. И куда… мм… полетишь?
— Не скажу.
— Ну и не надо.
— На поиски…
— На поиски чего?
— На поиски Альберта.
Это меня огорошило. Пролезаю под простынями, смотрю, как братец строит космическую ракету. Говорю Арни, мол, папа много потерял оттого, что сегодня отсутствовал.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
