— Уже неважно. Довольно. Уходи, спрячься в замке. Ничего не изменишь. Я не сдамся.
Агнея осторожно коснулась плеча и с горечью зашептала, обнимая Сверра:
— Мне не уйти. Я не могу лететь. Уводи драконов, умоляю.
— Я вынесу тебя, — Сверр наконец посмотрел на нее, быстро обрисовав взглядом лицо. Прикрыл глаза и в последний раз коснулся щекой, вдыхая запах. Шепнул в самые губы:
— Прощай.
За миг до его прикосновения, Агнея заметила движение за спиной Сверра и замерла. У входа в алькер стояли два воина с арбалетами. Как во сне, утонули звуки, осталось одно дыхание до щелчка тетивы.
— Сверр!
Он успел.
Агнея упала от толчка черного крыла, когда лучники завопили, и отвратительный запах гари ударил в нос. Сверр зарычал так, что дрогнули стены. Внизу под башней кипел бой. Огонь бушевал повсюду. Горела уже и лестница, и вся деревянная галерея. Черный дракон разбил каменную кладку и вырвался в воздух. Агнея поднялась, стряхивая пыль и каменную крошку. Она оказалась в западне. Кто свои, а кто — враги она уже не могла понять.
Черный дракон взмыл вверх, сразу вернулся и опустился на зубцы ограждения. Несколько болтов ударили по крыльям. Одна стрела пролетела рядом с Агнеей, но она, выпрямившись, встала на стене, глядя на кровавое месиво внизу. Страха больше не было, только глухая печаль, тупой болью отдававшая в теле. Ее Орден, ее любимый, мирный второй дом горел, превращаясь в огромную общую могилу для оборотней, рыцарей, драконоборцев и северян. В дыму и кровавой пене, лошади, люди, звери, и уже и не разобрать, кто побеждает.
Сверр опустился, закрывая крыльями. Один болт пробил перепонку насквозь. Дракон сорвался вниз, вернулся, шаркая крыльями и царапая лапами осыпающиеся камни. Агнея поняла, что без нее он не улетит, и шагнула к самому краю. Дракон подхватил ее лапами, прижал лицом к себе. Загребая крылья, поднялся наверх.
Она ничего не видела. В лапах было неудобно, плечо долбило болью на каждый удар сердца. Сверр уворачивался и крутился, разворачивался спиной вниз, и она видела только мельтешение пятен неба, огня, драконов, заплатки земли. Потом он сомкнул крылья, погрузив ее в темноту.
Агнея почувствовала, как они падают. Сверр тяжело ударился об землю, и Агнею подбросило. Лапа дракона вздрогнула и ослабла. Агнея подтянула трясущиеся руки, чтобы приподняться.
Черное крыло поползло в сторону. Свет болезненно ярко мелькнул перед глазами и в тот же миг удар в спину швырнул ее назад на грудь дракону. Под чешуей дрогнуло, и дракон взревел.
Боль мелькнула вспышкой, во рту появился солоноватый привкус. Агнея в ужасе успела понять, что не может вдохнуть, пальцы скользнули в судороге по черной чешуе. Что-то тяжелое, невозможное, вонзившееся в спину, не позволяло ей больше ни кричать, ни двигаться.
Руки пропали, тело онемело. Кто-то кричал. Агнея узнала голос Рагнара, звавший ее по имени.
Неужели Сверр принес ее в лагерь врага? К аквалонским гвардейцам? Упрямый гордый дурак.
Она не могла открыть глаза, не могла встать, тело не слушалось больше. Она еще слышала удар большого сердце под щекой, тёплого, живого, и дикий рев дракона, пронзающий все.
Отголоском, как в тумане, запели отступление боевые рога.
Голос, звавший её без конца, изменился и наполнился теплотой, стал родным до слез. Отец.
Он обнял ее, как тогда, в детстве.
Моя маленькая Агнеша.
Подхватил, лёгкую как пёрышко, баюкая на руках. Ей показалось, что где-то рядом и мама, мелькнул край её платья, только никак не могла расслышать ее.
Хотелось улыбнуться, а не получалось. Где-то на самом краю, призрачная старая леди Рианна, как наяву покачала седой головой и горько закрыла лицо руками: “Весь в отца”.
И мир ушел во тьму.
Глава 22. Принцесса
Dum spiro spero
(лат. “Пока дышу, надеюсь”)
— А Сверр… так, принц, Севериан, Черный дракон, он так ревел. Я не слышал такого. Уши заткнуть хотелось, — Хилльберт сбился, как будто вместо слов глотал колючки, — и не смотреть. Стыдно смотреть стало, больно. Он… Не кричат так драконы. Никто подойти к ним не решился. И стрелять больше не стали. И Андерс, тот, старший Василиск, он так и отбой затрубил. Рагнар только подошел к Сверру. Прямо так и пошел, даже на крыло наступил принцу. И взял леди Агнею на руки. Попали ей стрелой прямо под лопатку. Хоть на ней и поддоспешник был, а этот болт, металлический… стреляли-то в дракона, да с близкого расстояния. А попали в нее, стало быть. Так Рагнар её и нёс, кровь между пальцами и болт этот торчит. А он… А Севериан. Вот знаешь. Как будто это его убили. Когда Рагнар ее забирал, он в человека обернулся, не удержал. И смотрит вслед, и на руки свои, в крови. Так его и потащили.
— Сдался? — ахнул девичий голосок.
— Он ушиб спину, пониже спины, когда падал. Лекарь наш, Рази, говорит, хромать будет какое-то время, а так-то на ноги встал. Он сильный. А тогда он подняться не смог. Его так и потащили…Знаешь, не могу я…
Хилль отхлебнул, и, помолчав, продолжил:
— Так и тащили, на коленях. А он только смотрит вслед Рагнару, и ничего больше. Вот плеснешь водой на костер, и нет огня. Вот его как потушили. Рагнар отвернулся, и тот смотреть не смог. Понимаешь, Сверр даже когда проигрывал, побежденным не был. Никогда. Рагнар, сколько я знал их, задирал его, и командовал, а одержать верх не мог. А тут отвернулся. Говорит, это не победа. Такой я победы не хотел, так и сказал. Они потом, на переговорах сидят и смотрят друг на друга. Вот смотрит так Сверр молча на Рагнара, а понятно — ты жив, я жив, а зачем? А Севериан кроме Рагнара ни с кем и разговаривать не стал. Рагнар как пес, зубами вцепился, не дам его, говорит, казнить, все сделаю, костьми лягу, а не дам. И ведь сделал. А Севериан сидит, молчит. Словно ему вообще все равно. Хоть его королю вези, хоть на трон сажай, хоть вешай. Молчит, и все.
— А как же леди Агнея?
Голос у девушки совсем молодой, детский даже, дрожит. Хилль сдвинул какие-то склянки, скрипнул стул.
— Сейчас расскажу. Рагнар несет ее на руках, значит, прижал, а сам все смотрит на жилку на шее, дышит или нет. И я тут. Он мне значит, говорит, лети. Замок снеси, землю рой, лекарская нужна.
— И ты полетел?! Там же еще бой шел. И пожар был! — восторженно спрашивает девушка.
Хилль смутился:
— Да я и не думал ничего. Оторвал кусок какой-то палатки побелее, и в замок. Вроде, как переговорщик, чтобы не убили на лету. А Василиск тем временем бой остановил, отход трубить приказал, значит. Рагнар-то и на Андерса, и на графов всех наорал, представляешь. Он… не при леди… А я к Хэммингу. Все, говорю, кончено. Принц сдался, в заложниках он. Так вот. А мне Рази нужен.
Скрипнул стул, девушка вздохнула. Хилль прошелся по комнате, отворил створку окна, впустив внутрь мелкие щекотные снежинки и терпкий морозный воздух.
