— По-над полем ветра свист, конь уж больно норовист! Подходи, народ честной, дам копытом раз-другой!
Расхохотавшись, демон яростно бросился в бой, с каждым взмахом клинка забирая жизни. Стоян ласково похлопывал по шее возбужденного жеребца, радостно поглядывая на перелом в битве.
— Молодец, Падун, ты их остановил. Теперь победа за нами. Молодец, брат.
Ведьмак выпустил нить, разыскивая Ярослава. Наконец-то выбравшись в первые ряды, молодой медведич быстро орудовал клинком, оставляя позади себя десятки сраженных тел. Каждый его удар был смертельным, безошибочно находя брешь в защите врагов, каждое его движение было легким и точным, словно он шел по тонкому льду. Казалось, с каждым новым убийством силы прибывали к нему, заставляя двигаться быстрее и колоть сильнее. Враги стали пятиться перед ним, пытаясь закрываться щитами и прятаться друг за друга. Ведьмак задумчиво покачал головой, запрыгивая на коня. Направляясь в самое пекло сражения, он прошептал:
— Боги дали тебе силу, Ярослав, ты становишься все мощнее. Береги себя, медведич, ты нужен мне в Асгарде.
…Разглядывая битву сквозь густой кустарник, Рыжий покачал головой, обращаясь к Малюте.
— Ох, несладко нашим. Чую, сильную ворожбу демоны готовят. Печальная это будет битва, ох печальная.
С поля боя донеслось оглушительное конское ржание, заставившее волхва дернуться, закрывая уши ладонями.
— Ай! Зараза! Даже уши заложило! Что ж это было-то такое?
Волхв вновь прильнул к кустам, вглядываясь в даль и бурча себе под нос.
— Вот оно что! — волхв махнул рукой, подзывая к себе Малюту, и прошептал: — Они ворожбой коней испугали. Дело это нехитрое, пару-тройку и я испугать могу, но чтобы тысячу охватить? Сильны они непомерно!
Грустно вздохнув, волхв пошел к коню, прошептав:
— Командуй, тысяцкий. Наша очередь в битву вступать.
Малюта лихо запрыгнул на коня, выхватывая из ножен прямой древлянский клинок.
— Ну, баеджирты, не посрамите рода своего! Вперед!
Ломая кустарник, воины бросили коней в галоп, молчаливо, без единого крика устремившись к самому сердцу вражьего лагеря. Прижавшись к гриве гнедого, Малюта гневно вглядывался в гущу битвы, туда, где насмерть рубились его новые товарищи. Казалось, среди криков и стонов он расслышал крик Тугдаме, отдающего приказ:
— Держать строй! Плечом к плечу!
Яростно стегая гнедого по крупу, Малюта стремительно несся в бой. Позади, не отставая от него ни на шаг, скакали четверо волхвов. Рыжий, словно почувствовав неладное, прокричал ему в спину:
— Малюта, им уже не помочь! Нам нужен шатер! Отсекай воинов от шатра! Баб руби первыми, то ведьмы проклятые!
Воины ворвались в лагерь, сминая все на своем пути. Неистово размахивая кривыми клинками, баеджирты рубили по обе стороны, прокладывая кровавую просеку по телам древлян. Дернув повод, Малюта направил гнедого к кипящим котлам, выбирая первую жертву. Полнотелая ведьма испуганно подняла руки, нашептывая заклятье. Древлянский клинок безжалостно опустился на ее голову, глубоко рассекая ведьмино лицо.
— Ядвига!
Оборачиваясь на женский крик, Малюта поднял коня на дыбы, сбивая копытами кипящий котел. Вновь его меч, не зная жалости, пронзил женскую грудь. Остальные ведьмы бросились прочь, истерично выкрикивая давно забытое им имя:
— Стоян! Помоги нам!
Безжалостно вгоняя пятки в бока жеребца, Малюта бросился вслед за ними, быстро настигая рыжую ведьму. Вдруг остановившись, девушка обернулась к нему лицом, жалобно вглядываясь в его глаза. Ее алые губы приоткрылись, словно роняя с уст немой вопрос. Тонкая рука потянулась вперед, останавливая гнедого одним лишь своим движением. Вставая на дыбы, конь сбросил Малюту наземь, виновато скосив лиловый глаз.
— Хватит, воин! — Беспута выплеснула на него всю свою волю, соблазняя и повелевая его мужским разумом. — Хватит сеять смерть! Мы лишь слабые женщины… А ты нас мечом… Негоже так, воин, уйми свой пыл.
Поднявшись на ноги, Малюта растерянно огляделся по сторонам, нерешительно опуская клинок к земле. Рыжий волхв ворвался в шатер, кувырком уходя от обжигающей ледяной волны, отбросившей остальных волхвов на десятки шагов назад. Одним движением поднявшись на ноги, он ударил Ледею в подбородок, ловко подхватывая на руки ее обмякшее тело.
— Поди, на шабашах кулачному бою не учили, — возбужденно пробурчал воин, быстро связывая пленницу по рукам и ногам наговоренными веревками. — Калач! Тащи мешок!
Споткнувшись, словно наступил на змею, Ярослав обернулся, видя, как за спиной началась нежданная сеча. Его сердце кольнула острая игла колдовства, призывая верного пса на защиту хозяйки.
— Ледея…
Яростно расталкивая воинов, медведич бросился к шатру, понимая, что не успеет. Раздавшийся над полем крик ярости оповестил его о том, что Стоян взбешен до безумия. Десятками разбрасывая людей в стороны, ведьмак прорывался к любимой, безжалостно уничтожая собственных воинов, заслоняющих ему дорогу. Баеджирты усилили натиск, вытаптывая конями пеших древлян. Тряхнув одурманенной головой, Малюта вновь огляделся по сторонам. От рыжей ведьмы и ее подруг и след простыл, оставив лишь неизгладимые воспоминания ее глаз. Досадливо плюнув наземь, Малюта поймал гнедого за повод, запрыгивая на провинившегося жеребца. Злобно стегнув коня, медведич зарычал:
— Бабы убоялся?! Кобыла ты, а не конь!
Выбежавшие из шатра волхвы несли на руках закутанную в мешок девицу. Махнув медведичу рукой, Рыжий прокричал:
— Скорее, Малюта, уходим! Демон уже близко!
Будто подтверждая его слова, в небесах грянул гром, и десятки ярких кривых молний обрушились на баеджиртов, разбрасывая мертвые тела коней и людей в разные стороны. Испуганно прижимая уши, кони заметались по полю в поисках укрытия. Малюта резко дернул повод, направляя гнедого к волхвам. Вдруг краем глаза он увидел стремительный бросок воина, сверкнувшего клинком. Вьюном, изворачиваясь от смертоносной стали, Малюта упал наземь, быстро перекатываясь в сторону. Поднявшись на ноги, он гневно взмахнул мечом, рассекая со свистом воздух, и прокричал:
— Иди сюда! Иди, поганец… — слова ругательства стали у Малюты поперек горла, когда он увидел своего противника, — Ты?! Ярослав… И ты с ними?
Словно не замечая Малюту, младший брат уверенно двинулся вперед, готовый уничтожать все на своем пути. Там, у шатра, проворные волхвы грузили бессознательную Ледею поперек лошади. Малюта заступив брату дорогу, попытался заглянуть в его замутненные колдовством глаза.
— Ярослав! Остановись, брат!
Клинок молниеносно вспорол воздух, лишь на волосок не дотянувшись до шеи тысяцкого. Малюта попятился, удивленно вглядываясь в лицо Ярослава.
— Ярослав! Это же я, твой брат! Что ты…
Клинки со звоном схлестнулись в быстром смертельном танце. Через мгновенье, сойдясь с братом грудью на грудь, Малюта застонал от напряжения, сдерживая его безумный натиск.
