Кайл, Фрэд, я, Лео и рыжик, который единственный не был в курсе нашего плана, ошарашенные вышли из аудитории. Никто из нас так и не понял, что сейчас произошло, но очевидно было одно — мы все справились.
На следующий день напарник получил нужные детали и сумел починить артефакт. А еще через пару дней состоялся последний за эту сессию экзамен. Удивительно, но даже магистр Димон на этот раз не стал мучить всех парней (включая меня), а лишь немного погонял нас по теории, да отпустил восвояси, напоследок предупредив, что еще успеет отыграться в следующем году.
И вот, сессия была успешна закрыта, впереди маячили летние каникулы, которые мы с друзьями договорились провести в гостях у Лео, и каждый из нашей четверки уже собирал вещи, дабы очень скоро отбыть из Академии. И никто даже не подозревал, что всё вдруг может измениться. А причиной этих изменений стану я.
Глава 27. АПП, или Мост между снами и реальностью
Пип… Пип… Пип…
В больничной палате было душно и тихо. Лишь мерный писк аппаратов нарушал эту хрупкую тишину и давал понять, что мы всё еще на земле, а не в мире мертвых. Я украдкой смахнула выступившие в уголках глаз слезы. Еще один приступ. Еще одна бессонная ночь в палате отца. И снова мы с ним только вдвоем. В такие моменты я практически ненавидела маму с братом. Они же всё прекрасно понимают! Понимают, что папа очень скоро от нас уйдет, но всё равно делают вид, будто ничего не происходит. Почему? Почему так?
— Солнышко. — Моей руки коснулись холодные пальцы. — Не плачь, пожалуйста. Не могу смотреть, как ты плачешь.
— Пап, тебе нельзя говорить! — я с испугом вгляделась в бледное осунувшееся лицо. Прежде идеально уложенные волосы неаккуратно топорщились в разные стороны, ресницы слиплись, даже темно-карие глаза стали блеклыми и мутными. В этот раз приступ оказался еще сильнее и продолжительнее, нежели предыдущие.
— Ничего, всё в порядке, — слабо усмехнулся мужчина. — Но ты ведь не наябедничаешь об этом врачам, верно?
Отрицательно потрясла головой.
— Вот и умница. — Отец со стоном приподнялся на кровати и облокотился о железную спинку. Я прекрасно видела, с каким трудом ему дается каждое движение, знала, к чему всё идет. Некстати вспомнился подслушанный мною разговор с врачом. На глаза снова навернулись слезы.
— Ну что ты, милая? Всё обязательно будет хорошо.
— Ты ведь не поправишься, да? — всхлипнула совсем тихо. — Врач сказал, что не знает, как тебя лечить. Не знает, чем ты болен… Давай найдем другого доктора! Купим новые лекарства… Мы ведь можем сделать хоть что-нибудь!
Но мужчина только грустно улыбнулся:
— Нет, Ника. От этой болезни нет лечения.
Закусив губу, постаралась сдержать просящиеся наружу рыдания. Нет, нельзя сейчас расстраивать папочку своими переживаниями. Я справлюсь. Я сильная.
— Ника… Николетта… Ну же, солнышко, посмотри на меня.
В последний раз шмыгнула носом и подняла красные от слез глаза на отца. Тот сидел такой родной, такой любимый, и с теплотой во взгляде смотрел на меня.
— Милая, — произнес он. — Запомни, что я тебе сейчас скажу. Это очень важно. Твой папа в прошлом натворил дел, и теперь вынужден за них расплачиваться. Но не ты. Я хочу, чтоб твое детство… нет, твоя жизнь была насыщена красками и приятными эмоциями. Как тогда, когда ты первый раз прыгала на батуте, или, когда твой папа учил тебя кататься на велосипеде? Помнишь, как я бежал за тобой с испуганными криками, а ты быстро-быстро крутила педали и дразнила меня?
Я тихо рассмеялась, глотая соленые слезы. Да, веселое было время. Отец сдавлено выдохнул и погладил меня по щеке:
— Я не позволю тебе провести жизнь рядом с людьми, которые будут тебя использовать и обижать. Только не теперь, когда защищать мой милый маленький лучик больше некому.
— Ты, пап! — схватив широкую ладонь, изо всех сил сжала ее в детских пальчиках. — Ты обязательно меня защитишь! Ото всех.
— Но малыш ведь знает, что это не так. Знает, что очень скоро я навсегда уйду из этого мира и буду присматривать за ним с неба.
— Нет, я…
— Ника, — голос отца стал серьезнее. — Мне нужно тебе кое-что отдать. Подай-ка мои вещи.
Я послушно кивнула, схватила со спинки стула обыкновенные синие джинсы и свитер, и протянула их родителю. Тот с трудом вывернул штаны и достал из одного кармана кулон. С одной стороны металлической пластины было нацарапано изображение то ли лиан, то ли клубка змей, другая же сторона казалась абсолютно гладкой. К кулону была приделана изящная цепочка с замком. Отец взял меня за руку и вложил свой подарок в детские пальцы.
— Храни этот кулон, и никому не отдавай. Он — ключ к твоей новой жизни, — слабо проговорил мужчина и вдруг подмигнул: — Ты ведь всегда мечтала попасть в сказку с большими дворцами, принцами и волшебниками? Очень скоро она осуществится. Увы, мне не хватило каких-то пару недель, но у тебя всё получится. Обязательно полу…
Папа вдруг вздрогнул и схватился за грудь. От хриплого, каркающего кашля у меня по телу прошел ледяной холод. Нет, только не сейчас…
К счастью, на этот раз обошлось. Выровняв дыхание, мужчина на пару минут прикрыл глаза, а потом снова распахнул их и с решимостью посмотрел на меня:
— Николетта, времени мало, а потому, запомни, что я скажу. Этот арте… кулон перенесет тебя во дворец. Там ты встретишь мужчину с золотыми волосами и глазами цвета серебра. Не бойся, он мой лучший друг. Покажи ему кулон и попроси, чтоб он активировал запись. Не беспокойся, этот человек поймет, о чем речь. После, будь уверена, ты в безопасности. А теперь, дай мне руку.
Я с непониманием протянула раскрытую ладонь отцу, и испугано вздрогнула, когда что-то острое чиркнуло по руке. На коже выступили красные капли.
— Сожми кулон в пальцах, — приказал отец и совсем тихо прошептал что-то на непонятном языке. Всё еще не понимая, что происходит, послушно сжала руку и с удивлением заметила, как прежде невзрачная вещица наливается светом. Мир перед глазами почему-то подернулся легкой дымкой.
— Ну вот и всё, — с облегчением выдохнул папа. — Теперь я спокоен.
Пип… пип… пи-и-и…
Его веки опустились сами собой. Тело обмякло.
— Папа? — в голове шумело, а глаза того и гляди грозились закрыться, но я упрямо сжимала руку отца. — Пап? Ты меня слышишь?
Раздался какой-то шум. В палату ворвалось несколько людей в белых халатах. Но мне было плевать, кто они, что хотят от меня, дергая так, будто я пластмассовая кукла. Мой взгляд был устремлен лишь на неподвижное тело, которое лежало на больничной койке и не дышало.
— Папа? Пап!!
— Выведете ее, — приказал властный голос. Меня подхватили под руки, выволокли из палаты. Кажется, я кричала и вырывалась. А потом мир вдруг перевернулся. Щеки коснулся холодный пол, а веки стали невыносимо тяжелыми. Последнее, что я увидела — знакомые ботинки возле моего лица.
