— Я думал, это твой отец так много сочинил, — сказал несколько сбитый с толку Бордон.
— Они оба много сочиняют, — отозвалась Ювана. А Ф'лон почти одновременно с этим заметил:
— Только песенки Роба петь можно.
— Тебе никого больше не нужно доставить на Встречу? — стараясь говорить как можно мягче, спросил Робинтон.
— Нет. Я специально освободил сегодняшний день, чтобы помогать тебе, — торжественно откликнулся Ф'лон.
— Может, тебе хочется пойти полюбоваться на Встречу? — поинтересовался Робинтон, подбавив металла в голос.
Ювана рассмеялась.
— Мы больше не будем, Роб. Это нечестно — дразнить тебя в такой день.
— Рад это слышать, леди.
— Ну, будет тебе, Роб, — сказала Ювана, коснувшись руки молодого арфиста. — Я ведь теперь почти сестра тебе — или ты забыл?
Робинтон на миг впал в ступор.
— Только не говори мне, что ты со всей твоей сообразительностью не заметил этот поворотик! — воскликнул Ф'лон, наслаждаясь растерянностью друга. — А лорд Мелонгель, в свою очередь, становится тебе братом. Верно? Отличный ход, арфист.
Ювана осторожно сжала руку Робинтона, и тот, чувствуя себя резко поглупевшим, обернулся к ней.
— Но ведь это действительно так, — мягко сказала леди. А потом улыбнулась остальным присутствующим. — Вот уж никогда не думала, что мне удастся лишить арфиста дара речи.
— Но ведь я же не поэтому захотел жениться на Касии…
— Конечно, нет, — отрезала Ювана.
— Какой милый мальчик, — сказала Брашия и лучезарно улыбнулась Робинтону.
— Прямой, как парус, — вставил слово Бордон.
— Роб, ты б хоть рот закрыл, — посоветовал Ф'лон со своего места у двери.
— Ф'лон, чем подпирать дверь, сходи лучше принеси арфу, которую Робинтон сделал для Касии, — сказала Ювана, погрозив всаднику пальцем. — Ты знаешь, где она стоит. И скажи Касии, что все идет отлично.
Дождавшись, пока Ф'лон выйдет, она примирительно улыбнулась Робинтону.
— Он иногда бывает просто ужасен, верно? По-моему, в умении дразниться всадники даже арфистам способны дать фору, а?
Робинтон же до сих пор пытался переварить сообщение о том, что теперь он оказался близким родственником лорда Тиллекского. Получалось плохо.
— Я же понятия не имел — честное слово!
— Конечно, нет, — успокаивающе произнесла Ювана. — Тот же Клостан сразу сообразил бы — но только не ты.
— Касия сказала, что вам для празднования свадьбы одолжили шлюп, — вмешался Бордон. — Ты много плавал?
— Только от Форта до Исты — и еще неделю на рыболовецком корабле, с капитаном Гостолом. Собственно, он нам корабль и предоставил.
— В самом деле?
— Ну да — чтобы мы могли прокатиться вдоль побережья, — улыбнулся Робинтон. — Проверить, знает ли Касия местность, в которой живет. Я-то совсем не знаю — в этом он не сомневается.
Похоже, это признание не уронило его в глазах Бордона. Холдер подался вперед и принялся описывать недостатки маленьких кораблей. Это позволило им поддерживать осмысленную беседу до тех пор, пока не вернулся Ф'лон с арфой Касии. Всадник нес инструмент с таким почтением, какое обычно оказывал одному лишь Сайманит'у. Проходя мимо Робинтона, он негромко бросил:
— Красота какая!
Бордон и Брашия принялись разглядывать резьбу, инкрустацию и струны, а потом, конечно же, попросили Робинтона сыграть, чтобы послушать, как звучит арфа.
Взяв в руки инструмент, Робинтон окончательно успокоился. Заметив это, Ювана извинилась перед присутствующими и удалилась: у нее было еще много дел.
* * *
Когда Робинтон и Касия вошли в зал суда, где их уже ожидали лорд и леди холда, мастер Миннарден и другие мастера, и Робинтон взял руку Касии в свою, он подумал, что такого прекрасного дня на свете еще не бывало. И то, что Робинтон и Касия были первой из шести пар, ничуть не уменьшало его восторга. Робинтон не сводил взгляда со своей невесты. Позади жениха и невесты стояли свидетели. Мерелан, великолепная в своем голубом наряде, стояла между Ф'лоном и Грожем — юноша заявил, что просто обязан здесь присутствовать, как официальный представитель владетеля Форт-холда. Родители Касии держались поближе к дочке: мать раскраснелась от волнения, а отец был исполнен гордости и достоинства.
Робинтону никогда еще не приходилось говорить перед таким огромным скоплением народа. Петь-то приходилось, но говорить, вкладывая в слова всю свою душу, — совсем другое дело. Ему даже пришлось откашляться, прежде чем он смог произнести хоть слово. Но потом Робинтон, набрав в грудь побольше воздуха, все-таки объявил во всеуслышание о своем желании стать для Касии любящим, добрым, внимательным супругом, заботиться о ней всю жизнь, вместе с ней растить детей и обеспечивать свою семью всем необходимым.
Не выпуская руки возлюбленной, он взглянул Касии в глаза — не затуманенные больше тенью былого горя, а сияющие счастьем. И Касия — ей тоже пришлось прочистить горло, прежде чем заговорить, — так же громко и решительно объявила о своем желании вступить в брак. Дойдя до того места, где говорилось о детях, она улыбнулась еще шире и подмигнула жениху.
— Мы слышали ваши обещания, Робинтон и Касия, — торжественно произнес Мелонгель. Он принимал обеты новобрачных на правах владетеля холда.
— Услышано и засвидетельствовано! — сказал мастер Миннарден, а прочие мастера подхватили традиционный ответ.
Все присутствующие разразились радостными возгласами и пожеланиями счастья.
Мелонгель, прежде чем перейти к следующей паре, пожал руки Касии и Робинтону и, на миг утратив свою торжественность, расплылся в улыбке и с озорным видом шепнул молодому арфисту:
— Братец.
— Ну, целуй же ее! — воскликнул Ф'лон. Робинтон и Касия ошеломленно застыли, и тогда всадник, обняв их за плечи, толкнул друг к другу.
Губы молодых соприкоснулись, и Робинтону показалось, что его пронзила молния, нет, их обоих, и его, и Касию, так доверчиво прильнувшую к нему. Он едва не разозлился, когда Ф'лон заставил их прервать поцелуй.
— Доченька, я так счастлива! — воскликнула Мерелан, обняв потрясенную Касию. В глазах у Мерелан стояли слезы — но это не умаляло ее красоты. Потом она уступила место Брашии, и та, разрыдавшись, крепко сжала дочь в объятиях. Бордон с такой энергией пожал руку Робинтону, что арфист не на шутку испугался: а сможет ли он в ближайшее время на чем-нибудь играть? Ф'лон поднял шум, утверждая, что тоже имеет право поцеловать Касию — всего разочек, чтобы она знала, чего лишилась. А потом Мерелан обняла Робинтона — так крепко, что он едва мог вздохнуть.
— Будь так же счастлив, как мы с твоим отцом, — прошептала сыну на ухо Мерелан. Почувствовав, как он напрягся, Мерелан слегка отстранилась и пристально взглянула Робинтону в глаза. — Ведь мы с ним действительно были счастливы… вместе.
