– Осадим город, – предлагает Минмес. – Эти головорезы скоро начнут терзаться голодом и жаждой.
– И перебьют пленников, – возражает Маху. – Единственное решение – массированная атака. Большую часть бедуинов мы уничтожим и спасем как можно больше пленников.
– Как только начнется приступ, – высказывает свое мнение Антеф, – их начнут убивать. Жестокость этих варваров безгранична. Они любят смерть больше, чем мы жизнь.
– Вызовем их на переговоры, – предлагает Тьянуни.
– И что будем обсуждать? – спрашивает Маху. – Они уже выдвинули свои условия и менять их не станут.
– Боюсь, ты прав.
Втянув голову в плечи и разглядывая собственные сандалии, Джехути что-то бормочет себе под нос. Кажется, что он может предложить, кроме как «Вперед! В атаку!»? Поэтому его инициатива повергает собравшихся в изумление.
– В исключительной ситуации и действовать надо так же. Обычные методы приведут к катастрофе. Для себя мы определили два необходимых условия: не уступать и спасти заложников.
– И ты знаешь, как это сделать? – спрашивает Минмес.
– Может, и так. План очень рискованный, с малыми шансами на успех. Но отвечает обоим условиям.
* * *
– Египетские корабли на подходе! – крикнул дозорный.
Вождь бедуинов присоединился к нему, дабы своими глазами увидеть прибытие вражеской флотилии.
Военные суда во множестве, впереди – корабль царя, узнаваемый благодаря своим размерам и знамени Амона.
– Он принял нас всерьез, – с удовлетворением заметил вождь по имени Бин, худой и очень высокий мужчина сорока с лишним лет, в белых одеждах и с длинной белой бородой.
За поясом у него – пара кинжалов.
Его племя считалось самым опасным и безжалостным. Они без колебаний расправлялись с себе подобными, если их можно было обокрасть. Их дети, едва встав на ноги, уже учились обращаться с холодным оружием и издевались над животными, особенно над собаками. У каждого мужчины было несколько жен, основная задача которых заключалась в том, чтобы рожать. А покидать племя, постоянно кочующее и неуловимое, нельзя было никому и никогда.
Однако новая политика фараона принесла перемены: вопреки всем уловкам и предосторожностям, стражники выследили клан Бина и отрезали их от обычных путей отступления. Оказавшись в тупике, бедуины вынуждены были отойти к побережью Ливана. Тут вождь выдвинул идею, обещавшую повернуть события в нужное русло: взять в заложники маленький город, а потом шантажировать этим египетские власти, которые – какая глупость! – так дорожат человеческими жизнями.
Можно требовать что угодно, и получишь это!
Спустившись с дозорной башни, Бин призвал своих головорезов к оружию. Запертое в подземельях и муниципальных постройках и получающее очень скудную пищу, население Яффы умирало от тревоги.
Единственная загвоздка: провиант на исходе. Но это легко решить.
* * *
Изучив план Яффы, извлеченный из архивов первого министра, Джехути надеялся переиграть противника. Армия останется на разумном расстоянии от объекта, и ничто не будет предвещать атаки прежде, чем она начнется. Главное, чтобы так думали бедуины.
Колесница Джехути медленно приближалась к городу. При обычных обстоятельствах он взял бы Яффу за час.
Стрела вонзилась в землю чуть ли не под ногами у его лошадей, и Джехути пришлось их придержать.
С высоты смотровой башни прозвучал голос Бина:
– Ты кто такой?
– Военачальник Джехути.
– Фараон принимает мои условия?
– Он хочет переговоров.
– Не о чем говорить. Или я получаю, что хочу, или заложников казнят.
– Как насчет освобождения женщин и детей?
Бин расхохотался:
– Да мы им первым глотки перережем! Пусть фараон придет и сам скажет, что повинуется мне, пусть падет к моим ногам! Это единственный способ спасти население Яффы.
– Я передам Тутмосу твои пожелания.
– Не пожелания, а приказ! И поторопись, мне не терпится увидеть покорность твоего господина. И у меня еще одно условие: спешно доставь нам питья и еды. Будешь тянуть, начнутся казни.
– Немедленно этим займусь!
Джехути повернул назад, в лагерь, и на этот раз пустил коней галопом. Все необходимое было уже готово, добровольцы тоже. Все – закаленные в боях солдаты, знающие, на какой риск идут. Джехути с трудом уговорил царя отпустить и его. Это он придумал план, так что ему и командовать смельчаками…
108
– Ты понимаешь, как это опасно? – спросил Старик.
Северный Ветер поднял правое ухо.
– И все равно хочешь идти?
Ослик подтвердил, что да.
Будучи предводителем ослиного стада, Северный Ветер строго следовал распоряжениям вышестоящего командира Джехути.
Старик места себе не находил. Если подумать, этот осел – его лучший друг, и лишиться его было бы ужасным несчастьем.
Все заняли свои места, и процессия двинулась к Яффе.
* * *
Бин смотрел, как пятьдесят ослов подходят к городу в сопровождении Маху и нескольких солдат. Испугавшись угроз, египтяне исполнили, что им было велено.
Военачальник, пехотинцы – все безоружны. У каждого ослика на спине – по паре больших корзин.
Под охраной многих соплеменников Бин открыл городские ворота.
– Я – командующий Маху. Вот твоя провизия!
– Фараон согласен покориться?
– Он размышляет.
Бин ликовал. Сам Тутмос Завоеватель вот-вот падет к его ногам! Чудо постепенно становилось реальностью. Слишком заманчивая перспектива, чтобы наивно ее принять.
– А не отравлена ли эта пища? У вас наверняка есть те, кто разбирается в ядах!
– Провизию мы привезли для твоих людей, но и для пленников тоже. Мы хотим их спасти.
– Проверим!
– Как пожелаешь.
Маху откинул крышку на корзине, которую вез Северный Ветер, извлек из горшка сушеную рыбину, откусил и стал жевать.
– Теперь открой вторую! – приказал Бин.
В другой корзине – кувшин с вином. Маху из него напился.
– Дай попить своим солдатам!
Маху исполнил и это. Египтяне пили без колебаний.
– Ослы пусть идут в город, а вы проваливайте! Завтра хочу услышать ответ твоего царя.
Северный Ветер повел стадо дальше. Остановились ослики возле городских складов под приветственные крики бедуинов, предвкушавших, как будут пировать полученными от египтян продуктами.
Первая победа воодушевляла: вчера гонимые отовсюду, сегодня они диктуют правила!
