Комната выходила на террасу. На это Уитни сразу обратила внимание. Если ночью она сможет выбраться из своей комнаты, то лучше всего будет бежать через библиотеку. Но тогда надо будет проскользнуть мимо охранников. И их пистолетов.
«Шаг за шагом», – напомнила себе Уитни слова Дуче, проведя пальцем по кожаным переплетам книг.
– У моего отца похожая библиотека, – заметила она. – Я всегда считала, что в библиотеке можно прекрасно провести вечер.
– Особенно, если есть кофе и бренди. – Димитри налил себе бренди, в это время китаец внес серебряный кофейный сервиз. – Отдайте Чану свой нож, дорогая. Он очень тщательно моет посуду.
Повернувшись, Уитни увидела, что губы Димитри растянулись в легкой улыбке, тогда как его взгляд похож на взгляд рептилии – безжизненный, холодный и угрожающе спокойный.
Не говоря ни слова, Уитни вытащила нож и отдала его слуге. Все проклятия, которые вертелись у нее на языке, весь гнев, который она едва сдерживала, не могли ей сейчас помочь.
– Бренди? – спросил Димитри, когда Чан оставил их одних.
– Да, благодарю вас. – Держась так же невозмутимо, как и он, Уитни пересекла комнату и взяла рюмку.
– Вы собирались убить меня вашим столовым ножом, моя дорогая?
Уитни пожала плечами и глотнула бренди. Оно перекатилось в ее желудке и осело.
– Была такая мысль.
Он засмеялся долгим, раскатистым смехом, который звучал очень неприятно. Димитри снова подумал о богомоле и движениях мотылька.
– Я восхищен вами, Уитни. Правда, восхищен. – Он чокнулся с ней, покрутил бренди в рюмке и выпил. – Мне кажется, вы бы не отказались еще раз взглянуть на сокровища. В конце концов, у вас сегодня на это не было достаточно времени, ведь так?
– Вы правы, Ремо очень спешил.
– Мой грех, дорогая, признаю, это мой грех. – Он слегка коснулся ее плеча. – Но меня может извинить то, что я с нетерпением ждал встречи с вами. Попробуем исправить эту ошибку. Сейчас у вас будет столько времени, сколько захотите.
Димитри подошел к книжным полкам у восточной стены и отодвинул одну секцию. Уитни без всякого удивления увидела сейф. Такая маскировка была довольно обычной. Секунду она размышляла о том, каким образом Димитри узнал у владельцев о существовании сейфа. Она налила себе бренди. Ясно, что они рассказали ему обо всех особенностях дома, перед тем как... отдали дом в его пользование.
Вращая рукоятку, Димитри не пытался скрыть от нее комбинацию цифр. Он чертовски самоуверен, подумала Уитни, запоминая последовательность. Человек, который так уверен в себе, заслуживает хорошего пинка в зад.
Димитри осторожно достал из сейфа старую шкатулку. Ее уже почистили, и дерево сияло.
– Вполне коллекционный образец.
– Да. – Уитни поболтала в рюмке бренди, думая о том, что будет, если выплеснуть напиток ему в лицо. – Совершенно согласна с вами.
Димитри держал шкатулку в руках бережно, почти нерешительно, как отец держит новорожденного младенца.
– Мне трудно представить, как кто-то с такими нежными руками копается в земле – даже ради этого.
Уитни улыбнулась, подумав о том, что приходилось делать ее нежным рукам за прошедшую неделю:
– У меня нет особой склонности к ручному труду, но когда это необходимо… – Она повернула руку ладонью вверх, критически ее разглядывая. – Признаюсь, что собиралась сделать маникюр, когда Ремо... прислал ваше приглашение. Это маленькое приключение оказалось смертельным для моих рук.
– Завтра мы все организуем. А пока, – он положил шкатулку на широкий стол, – наслаждайтесь.
Уитни подошла к шкатулке и откинула крышку. Драгоценности производили не меньшее впечатление, чем утром. Протянув руку, она достала ожерелье из алмазов и сапфиров, которое понравилось Дугу.
Нет, он просто пожирал его глазами, с грустной улыбкой вспомнила Уитни.
– Невероятно, – вздохнула Уитни. – Совершенно невероятно. А некоторые теряют разум из-за простой нитки жемчуга.
– Вы держите в руке приблизительно четверть миллиона долларов.
Губы Уитни скривились.
– Какая приятная мысль.
Сердце Димитри забилось чуточку быстрее, когда он увидел, как небрежно и в то же время элегантно она держит драгоценности. Так, должно быть, их держала королева незадолго до своего падения и смерти.
– Такие драгоценности нужно носить.
– Да. – Смеясь, Уитни приложила ожерелье к себе. Как чьи-то темные глаза, сияли сапфиры. Бриллианты волнующе переливались. – Это ожерелье красиво и, несомненно, дорого стоит, но… – Уитни положила в шкатулку и взяла многоярусное бриллиантовое колье. – Вы когда-нибудь заду мы вались над тем, каким образом Мари сумела забрать его у графини?
– Значит, вы верите, что это знаменитое колье, которое фигурировало в «деле о бриллиантах»? – Она его снова приятно удивила.
– Мне хочется так думать. – Уитни пропустила колье сквозь пальцы и повернула так, чтобы оно отражало свет. Как говорил Дуг о «Сиднее», это было все равно что одновременно держать в руках лед и пламя. – Почему-то я верю, что она была очень умной женщиной и одержала верх над людьми, которые пытались ее использовать. – Уитни взяла из шкатулки рубиновый браслет. – Жеральд Лебрюн жил, как нищий, храня под полом огромное состояние. Странно, вы не думаете?
– Преданность, если она не подкреплена страхом, – это всегда странно. – Димитри взял у нее из рук колье и стал рассматривать. Уитни увидела совершенно неприкрытую алчность. Его глаза загорелись, совершенно как глаза Барнза, когда тот нацелил пистолет на ее колено. Кончик языка высунулся изо рта. Когда Димитри заговорил, голос его дрожал от страсти, как у странствующего проповедника:
– Сама революция была великолепным временем – временем перемен, временем смерти, временем возмездия; Разве вы не чувствуете этого, когда держите в руках драгоценности? Кровь, отчаяние, вожделение, власть. Крестьяне и политики сбросили многовековую монархию. Как они удержались у власти? – Димитри улыбнулся. Бриллианты сверкали в его руках, глаза горели от возбуждения. – Страх. Разве может быть более подходящее название для того времени, чем власть террора?
Димитри наслаждался. Уитни видела по его глазам, что не сами бриллианты, а кровь на них доставляла ему наслаждение. Она почувствовала, как страх в ней сменяется отвращением. Дуг был прав, решила она. Главное – победить. А она еще не проиграла.
– Лорд скорее всего продал бы эти драгоценности, получив лишь часть настоящей стоимости. – Уитни, надев на руку рубиновый браслет, вновь подняла рюмку с бренди. – У такого человека, как вы, должно быть, другие планы.
– Вы так же восприимчивы, как и прекрасны. – Он женился на своей второй жене потому, что ее кожа была цвета свежих сливок. Он избавился от нее потому, что ее мозги были той же консистенции. Уитни его все больше заинтриговывала. Немного успокоившись, он пропустил колье сквозь пальцы. – Я собираюсь наслаждаться этими сокровищами. Их стоимость для меня значит немного. Я очень богатый человек. – Это было сказано с гордостью. Богатство для него так же важно, как мужские достоинства, как интеллект. Гораздо больше, подумал Димитри, потому что деньги могут возместить недостаток того и другого.
