Я кивнул и отвернулся.
– После того, как ты отгонишь машину.
– Ну, ясное дело.
– Подходи на заправку. Я с ним поговорю.
Я вылез из «олдсмобила» и отошел в сторону. Потом вытянул руку и стукнул ладонью по стеклу. Каппи уехал, а я медленно потопал к заправке, мимо старой государственной школы и общественного центра, мимо знака «стоп», мимо дома тети Клеменс и дяди Эдварда. Пересек шоссе, преодолел заросший травой придорожный овраг. Когда я дошел до станции, дождевые лужи уже высохли, оставив лишь редкие темные кляксы на гравии. Дядя Уайти стоял в дверях гаража, вытирая руки замасленной тряпкой. Он несколько секунд смотрел на меня, а потом исчез во тьме. И вынырнул оттуда с двумя холодными бутылками виноградной газировки. Я подошел к нему и молча взял одну. Бутылка была открыта. Из его приемника сквозь треск помех доносились переговоры полицейских. Я торопливо глотнул из горлышка и чуть не выдал все обратно.
– У тебя желудок бунтует, – заметил Уайти. – Нужно съесть немного хлеба.
Он достал из кулера ломтик белого, и, проглотив его, я почувствовал себя лучше. Мы сели на шезлонги в тени гаража – там, где когда-то, как теперь казалось, оченьочень давно, сидели Соня и Лароуз.
– Помнишь, когда я был маленький, – проговорил я, – ты мне иногда давал глотнуть виски…
– И твоя мама страшно на меня злилась, – отозвался Уайти. – Есть хочешь? Как насчет сэндвича со стейком по-индейски?
– Не, пока не надо.
Я потягивал газировку из бутылки.
– На этот раз все кончилось хорошо, – продолжал Уайти. Он внимательно смотрел на меня. Пару раз он открывал рот, желая что-то сказать, но выдал только на третий раз:
– Кто-то укокошил Ларка. На поле для гольфа. Изрешетил его, как будто ребенок стрелял по стогу сена. И один чистый выстрел в голову.
Я старался сидеть спокойно, но не смог. Вскочил и помчался за гараж. И был там вовремя: меня вывернуло. Уайти не стал меня догонять. Когда я вернулся, он уже обслуживал очередного клиента. Колени у меня тряслись, и я бессильно рухнул в шезлонг.
– Дам тебе имбирного лимонада, мальчик мой! – Уайти ушел в магазин и вынес теплую банку.
– Она стояла не в кулере. Но для твоего взбаламученного желудка это даже полезно.
– Наверное, у меня летний грипп.
– Летний грипп, да, – согласился он. – Вирус. Твои друзья тоже его подхватили?
– Не знаю. Я никого еще не видел.
Дядя Уайти кивнул и сел рядом.
– Я тут слушал свой коротковолновик. Кто бы это ни сделал, никаких следов. Полицейским не за что уцепиться. И свидетелей нет. Никто ничего не видел. И ливень был сильный. А твой грипп быстро пройдет. Но может, тебе лучше все-таки лучше прилечь? В офисе стоит раскладушка. Соня там иногда дремала днем – и еще будет дремать. Она же возвращается. Я говорил тебе, Джо?
– Она тебе звонила? – с ненавистью спросил я.
– Да, черт побери, она звонила. Теперь, говорит, все будет по-другому, по ее правилам. А мне что? Мне ничего. Что бы ты там ни думал… – Он смущенно отвернулся. – Я ее страсть как люблю, эту девчонку. Понимаешь? Она возвращается ко мне, Джо!
Я вошел в тесный офис, прилег на раскладушку и проспал добрых полчаса. Раскладушка не пахла Соней, чему я обрадовался, потому что просто не выдержал бы такого. Когда я проснулся и вышел, Каппи еще не приехал.
– Я бы не прочь съесть сэндвич, дядя Уайти!
Он пошел к кулеру, достал оттуда вареной колбасы, сыр и хлеб. Еще там лежала головка салата-айсберга, и он аккуратно оторвал от нее три бледно-зеленых листа и накрыл ими колбасу, прежде чем положить сверху второй кусок хлеба.
– Салат? – удивился я.
– Я, парень, увлекся здоровым питанием!
Он передал мне сэндвич и сделал такой же для себя. Но потом и его отдал мне.
– А вот и твой друг!
В дверь вошел Каппи, и я вручил ему второй сэндвич.
Втроем мы сели на шезлонги позади гаража и принялись поглощать сэндвичи.
– Дядя Уайти, – произнес я с нажимом, – почему бы нам не пригубить кое-чего.
Он неторопливо жевал сэндвич.
– Почему-то я не удивлен, – доев, отозвался он. – Но если вы проговоритесь Джеральдин или Доу, пострадает моя старая красная задница. И вам больше не перепадет ни капли в будущем. И идите пейте за станцию, вон под теми деревьями, где я смогу наблюдать за вами за обоими.
– Мы принимаем твои условия, – важно заявил Каппи. Его лицо оставалось непроницаемым.
– Тогда оформим нашу сделку! – усмехнулся Уайти. Вокруг не было ни души. Он вернулся в магазин, чтобы открыть сейф, в котором у него хранилась выпивка. Он вынес пол-литровую бутылку бурбона «Фор роузез» и указал пальцем на деревья за гаражом. Каппи принял у него бутылку и спрятал под рубашкой. Тут подъехал еще клиент. Уайти помахал водителю и поспешил к бензоколонке.
– Он знает? – спросил Каппи.
– Вроде да, – ответил я. – Меня вырвало, когда он сказал про Ларка.
– Я блеванул по дороге сюда, – признался Каппи.
– Это просто летний грипп.
– Ты что, посоветовался с врачом, Джо?
Мы переглянулись и попытались улыбнуться, но вместо этого скорчили кривые гримасы. На наших лицах возникло выражение, соответствующее нашему реальному настроению.
– И что теперь? – спросил Каппи. – Что нам теперь делать?
– Не знаю, брат. Просто не имею понятия.
– Надо простерилизовать внутренности.
– Точно!
Под деревьями лежали четыре или пять цементных блоков, куча смятых банок из-под пива, круг табачного пепла. Мы присели на блоки и открыли бутылку. Каппи осторожно отхлебнул и передал бутылку мне. Я сделал судорожный глоток и почувствовал, как обжигающая струйка потекла вниз по пищеводу. Жжение унялось, когда жидкость попала в желудок, и внутри у меня все разжалось под действием медленно расползающегося тепла. После следующего глотка я уже ощутил приятную легкость. Все вокруг подернулось желтовато-янтарными тонами. И впервые за все это время я смог сделать глубокий вдох.
– Ох, – пробормотал я, склонив голову и возвращая бутылку Каппи. – Ох, ох, ох…
– Что? – спросил тот.
– Ох…
Он не спеша пил из горла. Я поднял с земли веточку и стал отодвигать угольки и пятнистые камешки от пепла, нарушив круг. Каппи молча наблюдал за движениями моей веточки, а я, не переставая, возил ею по земле, пока мы не прикончили всю бутылку. После этого мы растянулись на траве.
– Брат, что привело тебя на наблюдательный пункт? – спросил я.
– Я все время туда приходил, – ответил Каппи. – Каждое утро. Я всегда стоял у тебя за спиной.
