Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
Та посмотрела на меня с улыбкой и ничего не сказала. Я лихорадочно прокрутила в голове все, что уже успела увидеть и услышать, и все, о чем написал Сэм, и вдруг поняла – скорее всего, так оно и есть. Я спросила:
– Надежда, а почему югороссы поддержали южан?
Та чуть смутилась, потом сказала мне:
– А потому, что у них есть одна общая черта – ярко выраженное чувство справедливости. Нет, они против любого рабства. Но они и против того, как американский Север поступил с Югом.
– Да, это, конечно, было ужасно, – согласилась я, – мне уже пришлось слышать от мужа про Джимми Стюарта, с которым он плыл из Ирландии в Нью-Йорк. И я даже прочитала его статью для «Южного Креста».
Лицо Надежды приняло заговорщицкое выражение.
– Оливия, – прошептала она мне, – а ты хочешь прочесть книгу, написанную намного позже, в двадцатом веке, про события на Юге во время и после войны, увиденные глазами женщины?
– Конечно, очень хочу! – воскликнула я.
Надежда прошла на минуту в дом и вернулась с книгой в странной бумажной обложке. Я первым делом обратила внимание на невиданное мною раньше оформление, а потом увидела год издания – 2010 – и обомлела. Называлась эта книга «Gone With The Wind» – «Унесенные ветром».
А Надежда с улыбкой посмотрела на меня и сказала:
– Ты можешь взять эту книгу с собой, я ее уже прочитала.
Впрочем, времени на чтение у меня так и не нашлось. Надо было заниматься детьми, отделить вещи Сэма от моих и девочек – в Хартфорде я совсем забыла, что нам придется на какое-то время расстаться… Без Летисии я бы, наверное, не справилась. А еще мы пошли в гости к Родриго де Сеспедесу, дальнему родственнику Летисии, а ныне – генеральному агенту югороссов на Кубе. И Сэм попросил его рассказать свою историю – как его обманул сенатор Паттерсон, как он отправился в Чарльстон и в результате попал в тюрьму, как его спасли…
Мне было мучительно стыдно за то, как с ним поступил представитель нашей законодательной власти. И вдруг я поняла, что это – еще одно подтверждение того, что Реконструкция, которую наши газеты представляли как возвращение Юга в цивилизованное состояние, на деле была ничем иным, как властью приехавших с Севера проходимцев над лишенными всех прав южанами.
Увы, время моего пребывания на Кубе пролетело очень быстро, и вот я у трапа огромного, полностью металлического, стремительного даже на вид корабля со странным названием «Колхида». Девочки с Летисией уже поднялись по трапу, а Сэм, не стесняясь, крепко обнял меня при всех. Потом, посмотрев по сторонам, он указал мне на стоящего недалеко от нас человека лет тридцати в военной форме.
– Ливи, милая, – сказал он мне, – познакомься. Это тот самый лейтенант Джеймс Стюарт, о котором я тебе рассказывал. Джимми, познакомься, моя жена Оливия.
Джимми поцеловал мне руку и галантно произнес:
– Сэм не удосужился рассказать мне – сколь прекрасна его супруга. Только я уже капитан, с вашего позволения…
Я чуть покраснела – красавицей я уж никак не являюсь, что бы там ни говорил мой муж – и ответила ему:
– Очень приятно, капитан Стюарт…
– Зовите меня Джимми, – сказал он.
– А вы меня Ливи, – кивнула я. – Похоже, мы с вами будем соседями по кораблю. Не соизволите ли вы составить мне компанию за обедом? А то у меня накопилось множество вопросов.
Джимми чуть замялся, но Сэм со смехом обратился к нему:
– Джимми, не бойся, Ливи не кусается. А я полностью уверен в добродетели моей любимой супруги, равно как и в твоей чести южного джентльмена, и полностью согласен с Ливи – ей будет весьма интересно услышать о жизни на Юге и о войне из первых уст. Я ей все рассказал, как сумел, но, боюсь, что многое забыл, да и вряд ли все описал в точности так, как это было на самом деле. Хотя свое обещание я исполнил – история твоя будет напечатана в ближайшем номере «Южного Креста», и его доставят вам на Корву через три-четыре дня, как именно, я так и не понял. А потом я и сам приеду к вам на остров.
Джимми поклонился мне и произнес:
– Миссис Клеменс, я сочту за огромную честь быть вашим компаньоном за обеденным столом. А сейчас позвольте откланяться – мои люди уже на борту, но мне, как командиру, нужно проверить, все ли в порядке.
Он отдал нам честь и пошел вверх по трапу. Я же попросила Сэма:
– Милый, дай мне слово, что на войну ты ни ногой.
Тот кивнул с несколько смущенным видом и стал меня поторапливать:
– Ливи, пора! А то корабль уйдет без тебя.
Я неохотно высвободилась от объятий моего любимого мужа и, то и дело оглядываясь, проследовала на борт корабля. Вскоре берег Кубы, уже ставший мне столь родным, стал уменьшаться в размерах, но Сэм, стоящий на причале, никуда не уходил. Покуда я могла его видеть, он стоял и смотрел нам вслед…
7 февраля (26 января) 1878 года. Рим. Латеранский дворец
Александр Стюарт, специальный посланник английской короны
Моросил мелкий холодный дождь, столь типичный для римской зимы. По дороге, ведущей к комплексу Латеранского дворца, брел одинокий путник, одетый в плащ от Бёрберри. Итальянский жандарм, сидевший в будке со шлагбаумом, лениво посмотрел на молодого человека и подумал, что в такую погоду сам он без крайней необходимости из дома бы не вышел, а этот – явно паломник – решил зачем-то именно сегодня посетить знаменитую Scala Santa – Святую лестницу, и Sancta Sanctorum – Святая Святых, комнату с мощами святых и с иконой, написанной святым Лукой с помощью ангела. Сам жандарм, несмотря на то что его работой было следить, кто именно идет в Латеран и зачем, уже не раз поднимался по Святой лестнице на коленях, как и положено истово верующему католику. На всякий случай он проследил за тем, как визитер направился не к входу в папский дворец, где, впрочем, несли вахту другие жандармы – чтобы его святейшество «уберечь от всяческих ему ненужных встреч». Тем более что, какие встречи «ненужные», решало итальянское правительство, а вовсе не сам папа, который фактически был пленником в своем же дворце.
Александр Стюарт – так звали молодого человека – действительно зашел в дверь, ведущую к Святой лестнице, прошел между несколькими швейцарскими гвардейцами в ярких разноцветных одеяниях и с алебардами в руках, рядом с которыми стоял какой-то человечек с весьма цепким взглядом.
Сюарт встал на колени на нижнюю ступеньку лестницы. Кроме него, паломников сегодня не было. Конечно, он пришел сюда с определенной миссией. Но Александр, недавно перешедший в католичество – религию своих предков из шотландского Аппина, – с верой в сердце и с постоянными молитвами, как и полагалось в таких случаях, медленно и сосредоточенно поднялся по лестнице на коленях. Это была та самая лестница, которая украшала когда-то дворец Понтия Пилата в Иерусалиме и по которой поднимался Спаситель, ведомый стражниками навстречу судилищу римского прокуратора и Своим Страстям.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
